Мамы и малыши.

Мамы и малыши
-Мамочка, ко мне сегодня ночью ангел приходил,- воскликнула Оленька, выскакивая из-под одеяла. Немой вопрос застыл в глазах матери. -Ну да, такой же, как на картинке в детской Библии. Он сказал, что сегодня заберет меня с собой, и чтобы ты не расстраивалась. -Чего только не приснится. Ты сама у меня как ангелочек,- сказала мама, целуя дочку в белокурые кудрявые волосы.- Это потому, что ты в воскресной школе разукрашивала ангелочка, вот он тебе и приснился. Давай одевайся быстрее, а то в садик опоздаешь. И мишку своего одень потеплее, а то за окном минус 24 градуса, такого мороза в Крыму давно не было. Оленька подбежала к окну. Мороз нарисовал на стекле красивые узоры, а за окном ветер гнул деревья и кружил в хороводе стайки снежинок. Выходить из теплой квартиры не хотелось, но девочка в свои 4 года знала, что папе с мамой надо ходить на работу, зарабатывать денежки, а ее работа заключалась в том, чтобы ходить в садик. Надевая приготовленные мамой вещи, Оля уже забыла об ангеле и думала, как они с подружкой будут играть в дочки-матери. Посмотрев еще раз в окно, она решила потеплее одеть своего любимого мишку. Надев на него связанную бабушкой кофточку и закутав в свой шарф, Оля успокоилась:"Теперь он не замерзнет, да и папа на машине прямо к садику подвезет». -Ну, где тут моя принцесса?- прогремел папа, стряхивая снег с шапки.-"Карета» подана, ждет возле подъезда. Проводив мужа с дочкой, Анна стала собираться на работу. Но что-то в это утро было не так. Аня остановилась на минутку и прислушалась к себе. Казалось, что-то сжимает ее сердце, на душе стало очень тревожно. «Наверно, я простудилась»,- решила молодая женщина и достала из шкафа теплый свитер.


Машина остановилась в пяти метрах от ворот садика. -Оленька, папа очень спешит на работу, добежишь до группы сама? -Конечно, папочка, я уже большая. Выпорхнув из машины, Оля побежала к воротам. Там она повернулась и помахала папе рукой. -Принцесса, папа тебя очень любит,- донеслось из машины, которая не замедлила скрыться за поворотом. Девочка подошла к двери садика и потянула за ручку. Дверь не поддалась. Тогда Оленька положила мишку на снег и попыталась открыть дверь двумя руками. Но дверь не сдвинулась с места. Было очень холодно. Ветер задувал под шубку, сыпал снежинки под воротник. Дернув еще несколько раз ручку двери, девочка подняла заснеженного медвежонка, прижала к себе и тихо заплакала. Ей было очень холодно и страшно. Хотелось поскорее зайти в группу, где по утрам так вкусно пахнет горячим чаем. -Ничего, мишутка, сейчас кто-нибудь придет и откроет нам дверь,- сказала малышка, прижимая к себе игрушку. И тут ее взгляд остановился на домике на игровой площадке. -Я знаю, где мы с тобой подождем, в домике теплее,- воскликнула девочка и побежала на площадку. Усевшись в уголке на скамеечку, Оля сильнее прижала к себе любимого мишку. -Ты только не замерзни, ладно?- шепотом сказала девочка, пряча медвежонка под шубку. Ветер продувал игрушечный домик насквозь. Снежинки кружили хоровод. Глядя на них, Оля почувствовала, что ей очень хочется спать, и она закрыла глаза. А потом появился ОН, тот самый ангел, который приходил к ней сегодня ночью. Он взял ее за руку и сказал:"Не бойся, я отведу тебя туда, где всегда тепло, и где ты никогда не будешь плакать…»


Девочку нашел дворник через два часа. В какое-то мгновение ему показалось, что он видит ангела. Лицо девочки было бледным, из-под шапочки выбивались золотистые кудрявые локоны, на густых ресницах лежали снежинки. И лишь когда он увидел плюшевого мишку, выглядывавшего из-под шубки ребенка, понял, что случилось непоправимое.


В день похорон мороз был особенно лютым. Ветер обжигал лица, пробирал до костей, мешал дышать. Но Аня этого не замечала, потому что такой же холод был у нее в душе. Она смотрела на маленький гробик и не могла поверить, что в нем лежит ее ласковая девочка, неугомонная «почемучка» и хохотушка. Слезы скатывались по щекам и замерзали белыми жемчужинами на шубе. Рядом стоял почерневший от горя муж. Он обвинял во всем себя, и поэтому, когда услышал за спиной «убийца», даже не оглянулся. Он был с этим согласен. Да, это он убил свою малышку, свою любимую принцессу. «Ей, наверно, там очень страшно и холодно… Как же она там будет одна?"- роились мысли в голове. Став на колени, отец закрыл своим телом маленький гробик. Поглаживая крышку, под которой лежала его девочка, он нашептывал: «Прости меня, милая, прости… Папочке так плохо без тебя. Ты только не бойся, скоро я приду к тебе, ты только не бойся.»


Через несколько дней Анна, сидя на краешке стула, еще раз мысленно прочитывала предсмертную записку мужа: «С этой ношей я жить не смогу, поэтому ухожу за своей девочкой. Если сможешь, прости.» «Глупенький, если бы ты ходил с нами на воскресные служения в церковь, ты бы знал, что теперь никогда не увидишь нашу дочечку,- мысленно разговаривала с любимым Анна.- Если бы ты только знал… И почему это случилось именно с нами? Как ты мог оставить меня одну в таком горе?… Что мне делать?»


Все было позади: допросы, похороны, поминки… Но происходило это как будто не с ней. Мир вокруг нее обрушился: она ни чем не интересовалась, ничего не хотела, не чувствовала ни вкуса, ни запаха, ни голода. Аня часами сидела в детской комнате, перебирала игрушки или смотрела фотографии, где они были так счастливы втроем. Она не замечала ни дней, ни времени суток. Вокруг образовалась какая-то пустота, звенящий вакуум, сквозь который до нее иногда доносились чьи-то голоса. То звонили какие-то люди и выражали ей свои соболезнования, то позвонили с работы и сказали, что начальник дал ей очередной отпуск, и она может не выходить пока на работу, то заходила подруга, но не находя нужных слов, торопилась домой. -Съешь хоть что-нибудь… Посмотри, на кого ты стала похожа- кожа да кости… Так и умереть недолго,- доносился сквозь густую тишину голос матери. Умереть- в этом она видела единственный выход. Повеситься, как муж, она не решалась, а жить дальше не было сил. Но, как медработник, Аня знала, что обессиленная горем и голодом, долго она не протянет. «Так будет лучше,- решила она,- вот только бы до 40 дней дотянуть, сходить последний раз на могилки, отнести цветы, а там и самой можно собираться…»


Ночью, на сороковой день, Анна увидела дивный сон: перед ней была гладкая дорога, устремленная ввысь, по краям росли красивые цветущие деревья, источающие дивный аромат. Слышался шелест трав и пение птиц. И вдруг Аня увидела Оленьку, свою Маленькую девочку, которая бежала по дороге и звонко смеялась. Остановившись, девочка помахала матери рукой и прокричала: «Я буду ждать тебя, мамочка!» Очнувшись, Анна еще слышала смех своей малютки, который колокольчиком звенел в пустой комнате. Как ей хотелось сейчас прильнуть к своему ангелочку, поцеловать белокурые локоны, сжать в руке маленькие пальчики… Но что для этого надо было сделать? Может, и правда, попросить у Господа прощенья за все сразу- и голову в петлю? Аня встала на колени и взмолилась к Богу, прося мудрости. За этим занятием ее застали первые лучи восходящего солнца. Комната постепенно наполнялась светом, а Аня, стоя на коленях, в мокрой от слез ночной рубашке, прислушивалась к своему сердцу. Затем она встала, подошла к столу и достала тетрадь, из которой муж вырвал лист для своей предсмертной записки. Подержав ее несколько минут в руке, Аня, казалось, на что-то решилась. Затем вырвав листик, она написала большими буквами «Я БУДУ ЖИТЬ!» Приколов листок на видное место, Аня пошла в кухню — пора было собираться на работу.