Про Нику!!!

Вот и закончились наши посиделки. Проводив подруг, я решила навестить Ларису.
Там мне пришлось по новой изложить всё, что со мной произошло. Ларик внимательно выслушав меня, задала совершенно неожиданный вопрос:
-А что за Кирилл?
Я растерялась, вроде бы я вскользь упомянула о нём, с чего бы он вызвал такой интерес?
-Да я даже не знаю, кто он. Так просто мимо проходил, решил помочь.
-Как-то он слишком удачно проходил. Ты, по-моему, что-то умалчиваешь? Ведь было в нём то, что тебя напрягло?
-Взгляд. Странные такие холодные глаза. Так не смотрят на спасённых девушек. Он как будто меня изучал. Как бактерию какую-то. – Вспоминая об этом, я непроизвольно передёрнула плечами.
-А ты уверена, что раньше никогда его не встречала? – Я покачала головой. – А аура, ну, аура тебе не показалась знакомой?
-Мне трудно что- то сказать по этому поводу. Мы там не пользовались своими способностями. Я ведь тебе говорила, нас заблокировал паук. Хотя, ты знаешь….
-Продолжай?
-Я не видела того кто вызвал меня на крыльцо. По крайней мере, мне так казалось. А сейчас, где-то в самом углу подсознания мне кажется, я видела этот взгляд. Тогда что же получается? Это он выманил меня в пещеры? Но зачем?
-Что бы ты получила новые способности. Это очевидно. Похоже, это твой ангел-хранитель.
Я поёжилась.
-Слушай, а можно другого? – Я жалобно посмотрела на подругу. – Он мне как-то не нравится.
-Не на рынке, не торгуйся. Что заслужила, то и получила.
-Не любишь ты меня, обижаешь.
-Не прибедняйся. Может тебе наоборот повезло. Вот только вопрос, за какие заслуги? Ленивая, равнодушная.
-Зато я петь умею!
-А вот это спорное утверждение. Слышала тебя один раз, сразу скажу, не понравилось.
Я надула губы.
–А ты чего сегодня такая злая?
-Да не злая я. Просто не знаю, к добру или к худу. Ну, и побаиваюсь за тебя.
Как тут можно обижаться? Закончили мы беседу на доброй ноте, и я отправилась спать.

Проснулась я как от толчка. Сердце судорожно билось, пытаясь выпрыгнуть из груди. Только спустя какое-то время до меня дошло, что в квартире я не одна. Резко сев на кровати, я потянулась к выключателю, но рука повисла в воздухе. Рядом не было тумбочки. И вообще, по некоторым признакам я поняла, что нахожусь не дома. И страх ушёл, осталась досада. Да сколько можно меня похищать? Тихий, похожий на шелест листьев, смех был мне ответом.
-Кто здесь, и где я?
-На какой вопрос отвечать в первую очередь? – Ехидно осведомился едва различимый шёпот.
-На любой. Но желательно видеть с кем я общаюсь.
-Да легко. – Рядом со мной возникла тень, потом приобрела более резкие очертания, но ни лица, ни фигуры рассмотреть я не могла.
-Ты кто, и что тебе от меня надо?
-Сколько вопросов. Тебе, правда, нужен ответ?
-А чего бы я воздух сотрясала? – Задала логичный вопрос. – Или ты полагаешь, что мне ночью заняться нечем, как только с приведением общаться?
-Ну, так уж и с приведением. – Обиженно пробормотал гость. – Сама пришла, а ещё обзывается.
-Я? Сама? – от возмущения мне стало трудно дышать. – Да я, если хочешь знать, приличная девушка, и по ночам невесть где не шляюсь, а в постели сплю!
-Оно и видно.
-И что ты хочешь этим сказать?
-Ты сейчас дома? Нет. Единственное, что соответствует действительности, то, что ты в кровати, но прошу заметить, в моей. И эта женщина говорит о приличиях.
-Но я же не сама сюда пришла?!
-А что, ты думаешь, что это я тебя сюда приволок? Больно надо. Бубнишь тут, спать не даёшь. Ну и к чему мне такие гости?
Вот тут я призадумалась. Судя по реакции, этот сгусток недоразумений не причастен к моей телепортации. А я за собой таких способностей раньше не замечала.
-Ну, так то ж было раньше, ой…. Не надо так пихаться, мне ведь больно.
Дело в том, что разозлившись на беспардонное вмешательство в мои мысли, резко оттолкнула чужой разум, и получилось как-то через чур сильно. Такого раньше за мной тоже не водилось. В чём-то этот кисель прав. Я подняла на него глаза, и не удержалась от вопля. На меня смотрели ярко-голубые глаза, холодные как лёд.
-Кирилл? Это ты?
-Ну, я. А чего орать-то?
Но я уже не реагировала на его грубость. В голове лихорадочно вспоминался вчерашний вечер, наш разговор с Ларисой. Засыпая, я думала о том, увижу ли я его когда-нибудь? Но я, собственно, надеялась на отрицательный ответ. А вот, поди ж ты. В будущем надо как-то поосторожнее думать. А то в следующий раз окажусь в Антарктиде. Интересно, если сейчас захочу вернуться домой, что у меня получится? Рискнуть, или проконсультироваться у своего визави? В результате мучительных размышлений, я всё-таки выбрала второй вариант.
-Собственно, ты можешь рискнуть, но неужели тебе и в самом деле, нечего спросить?
-А ты ответишь? Хорошо, кто ты? Зачем ты встретился мне?
-Значит предположения подруги о том, что я ангел-хранитель, тебя не устраивает?
-Знаешь, как-то нет. Внешность у тебя какая-то не ангельская. Ну, знаешь, там, складочки, ямочки, кудряшки….
-Ага, значит кудрявый жирдяй, это красиво и внушает доверие. А молодой человек, который следит за своей внешностью – враг человеческий? Может мне ещё и голым ходить? Что бы уж совсем соответствовать твоим представлениям о нас.
-Постой, так ты в правду небесный посланник?
-Ну, уж прямо так и небесный, - Немного смутился мой собеседник. – Всё-то вас, людей в крайности кидает. Если спасение, то обязательно с небес. А проблемы – то от самого Сатаны. А всё гораздо проще. Мы вам и помогаем и наказываем.
-Как-то оригинально вы понимаете слово «хранитель».
-А мать, если беспокоится о своём ребёнке, не только хвалит, но и ругает, а порой и шлёпает.
-Всё, всё, я поняла. – Я выставила перед собой руки. – А теперь, мамочка, можно я спать пойду?
-Ступай, дочь моя, - величаво кивнула тень. – Но веди себя хорошо, а то опоясаю по хребту оглоблей.
С этим добрым напутствием, я провалилась в темноту.

Утро выдалось солнечное и яркое, что совсем нечасто в наших северных сырых краях. Я сладко потянулась и вдруг, как-то сразу вспомнила ночное приключение, и испуганно подскочила. Что это было? Сейчас, при свете солнца всё казалось фантастическим сном. Надо же, беседа с ангелом – хранителем. Да и ангел какой-то забавный, явный мизантроп. И работать ему надо не в этой сфере, а в колонии, охранять осуждённых. Настроение испортилось, день померк. Так и захотелось провыть во всю глотку: «Что день грядущий мне готовит»? Хотя, чего спрашивать, и так знаю, ничего хорошего. В таком минорном настроении я отправилась в ванную и просидела там полтора часа. Выйдя, обнаружила, что и на мобильный, и на домашний мне без перерыва звонили из конторы. Вот именно этого мне не хватало, что бы воспрять духом. Ага, соскучились! Я злорадно посмотрела на верещащие трубки, но брать не стала. И дело не в том, что я решила повыделаваться, просто мне стало интересно проверить, а смогу ли я понять, кому я нужна, и зачем. Сосредоточившись на сотовом, я увидела Катюшку, которая прижимала трубку, и внимательно рассматривала ногти. Так, а теперь домашний. Это наш Великий и Ужасный. Он стучал пальцами по столу и явно злился. Я внимательно рассматривала его, и в этот момент, Клюев поднял глаза, и, даю голову на отсечение, посмотрел мне прямо в глаза. Я невольно отшатнулась, и контакт был потерян. Поразмыслив некоторое время, я разумно решила, что свою порцию криков всегда успею получить, и связалась с Катюшей.
-Что, девочка моя, новый маникюр оцениваешь?
-А…, а ты откуда знаешь? Хотя о чём я спрашиваю? И что ты ещё видишь?
-Пока не знаю, но думаю, если захочу, то многое.
-Хочу верить, что ты не будешь этим даром злоупотреблять, и подсматривать за нами в некоторых случаях?
-Ты знаешь, - задумчиво протянула я. – А идея мне нравится. А главное, ты и не заметишь.
-А я спрошу. И если ты так поступишь, пощады не жди!
Угроза довольно реальная, и по этому, ну её, с её личной жизнью, не очень-то и хотелось. Пора менять тему, а то при всей своей мягкости, Катюша может и укусить.
-Так ты чего ко мне звонила-то?
-А что, сама не видишь? – Огрызнулась ещё не остывшая Катерина.
-Ладно, ангел мой, не злись. Я ведь не волшебник, а только учусь.
Этого хватило, чтобы Катя растаяла, и уже своим милым голоском защебетала:
-У нас новое ЧП, и Сан Саныч велел тебя вызвонить. Сказал, что это как раз по твоей специализации.
-А ничего, что я почти месяц в анабиозе пробыла?
-Вот, он так и сказал: « отдохнула, пора и поработать».
-Ох, не любит он меня, не жалеет.
-А зачем? Ты сама за всех себя полюбишь и пожалеешь.
Подумав, я была вынуждена согласиться. В этом жестоком мире, есть только один добрый и заботливый человек, и её я всегда вижу в зеркале.
-Надеюсь, ЧП в черте города?
-И напрасно. Билеты тебе уже купили.
-Да я только недавно с Урала прибыла!
-Почти месяц назад. Что-то засиделась на одном месте. Так что пакуй чемодан.
Подленько захихикав, Катюша отключилась, а я горестно подпёрла щёку руками и задумалась. И до такой степени погрузилась в свои страдания, что неосторожно схватила зазвонивший телефон. Зря я это сделала! То, что доносилось из трубки, трудно было назвать голосом. Рычание, хрюканье, бульканье – всё что угодно, но только не человеческая речь. Я оторвала сотовый от уха, посмотрела на дисплей, да терпение шефа не безгранично. Постаравшись предать лицу самое нежное выражение, я заботливо осведомилась:
-Что с вами, Сан Саныч? Вы чем-то расстроены?
Наверное, напрасно поинтересовалась. Воцарилась мёртвая тишина. Я даже забеспокоилась.
-Алло, шеф? Вам плохо?
Совершенно спокойно он сказал:
-Уже хорошо. Быстро поднимай свою задницу и бегом сюда. Да и не забудь вещички прихватить. Домой вернёшься не скоро. Но я думаю, ты и так в курсе.
И всё? Ни тебе, здравствуй, ни «как самочувствие». Может я уже на смертном одре, и из последних сил беру трубку, что бы попросить помощи. Тяжело вздохнув, я стала собираться, благо, что чемодан я и не разбирала. Страшно представить, как спрессовалась моя одежда, за месяц. Но об этом я даже думать не хочу. Мой пароль на все случаи жизни: «авось, как нибудь». Пока помогало.

В конторе было тихо. Только дядя Миша стоял на улице, грустно пиная ледышку. Я вылезла из такси. И волоча за собой сумку на колёсиках, направилась к дверям. Охранник, как-то робко поздоровавшись со мной, посторонился и опустил глаза.
-Что случилось?
-А? Ничего, ты иди, Никочка, иди. Там тебя уже ждут.
Мне стало обидно. Он явно меня боялся. Почему? Я ведь осталась прежней, ни рога, ни копыта у меня не выросли. А что до способностей, так он на своём веку столько паранормов повстречал, что грешно шарахаться от хрупкой девушки. Выяснять причину я не стала, как-то вдруг стало так фиолетово. Я молча кивнула и зашла в фойе. Безлюдность коридоров тоже наводила на грустные размышления. Я что, теперь стану изгоем в родном коллективе? Мне показалось, что на меня рухнуло небо. С трудом переставляя ноги, я дотащилась до ближайшей банкетки, и упала на неё. И в этот миг, когда мне показалось, что всё, у меня больше нет коллег, друзей и работы, в коридор высунулась милая мордашка Катюши. Увидев меня, она всплеснула руками и бросилась обниматься.
-Солнышко моё, ясное. Да что с тобой случилось? Ты на себя не похожа! Кто обидел мою красавицу?
От добрых ласковых слов, я окончательно расклеилась, разрыдалась, и, прижимаясь к подруге, прошептала:
-Меня дядя Миша испугался.
-Да ты что? И с чего бы ему тебя бояться?
-Незна-а-аю! Но ведь испугался-я-я. В сторону отошёл, и смотреть на меня не хочет.
-Ну да. Других причин, кроме страха, у него, конечно, быть не может. Этак и до паранойи дойти легко.
-Ты думаешь? Дело и вправду не во мне?
-Представляешь? И дожди идут не из-за тебя, и в морозах ты не виновата. Я тебя разочаровала?
Тяжесть свалилась с моих плеч, мне стало легче дышать. Я достала платок, вытерла глаза, и решительно встала.
-Спасибо, ты как антидепрессант. Сразу и жить веселее стало.
-Что ж я рада. – Она тоже поднялась, и, погладив меня по плечу, тихо сказала. – Трудно теперь тебе будет. Надо учиться жить в твоём новом мире. Но ты способная, ты сможешь.
От этих слов, я чуть опять не разревелась, но в этот раз с облегчением, так как поняла, что бы ни случилось, я не одна. А значит мне ничего не страшно.

Сан Саныч сидел в кабинете и что-то читал. Увидев меня в дверях, снял очки и, прищурившись, улыбнулся.
-Что, красавица, выспалась? А чего грустная такая?
Вот зачем он это спросил? Всё ведь знает! Ещё когда я истерила, шеф уже готовил бумажные платки. В ответ на мои мысли, Клюев выдвинул ящик, достал уже упомянутое средство гигиены, и протянул мне.
-Ведь с чего - то я должен начать разговор? Хорошо, прелюдии в сторону, теперь послушай, зачем я тебя вызвал.
Я вздохнула, села, и приготовилась внимать.
А суть дела такова. В небольшом селе под Кировском жила вполне обычная семья. Мама, пенсионерка Анна Павловна, и тридцатилетний сын Макар. Мужчина страдал небольшой умственной отсталость, но был очень спокойным, работящим, не пил, часто посещал церковь, и помогал священнику. Раньше он ходил в храм с матерью. Но некоторое время назад к ним переехала свекровь. Ей было уже под девяносто лет, осталась одна, все дети умерли, не дожив, и до сорока лет. Бывшая невестка, как человек верующий, не могла оставить престарелую родственницу без помощи, и забрала её к себе. И вот здесь - то начались в этой семье странности. Мать перестала посещать службу, а на вопрос батюшки при встрече, сказала, что некогда ей. Сын и раньше был нелюдим, но при этом агрессии никогда не проявлял. А тут начал ругаться с матерью, которую до этого нежно любил, убегать из дома, ночевать в сторожке на кладбище. Сельчане связали это с появлением в доме бабушки. Надо заметить, неприятная старушка была. Но вскоре землякам стало не до соседей. Начались в деревне напасти, на скотину мор напал, буквально за полгода почти вся скотина пала, в том числе и домашняя птица. Зато воронья развелось, не пройти. Ветеринары разводили руками, причину странной смерти животных установить не смогли. Главное не инфекция. Стали крестьяне по новой животиной обзаводиться. А следом начались пожары. Том в одном конце вспыхнет, то в другом. Вскоре почти ни одного двора не осталось, где бы ни порезвился красный петух. А вскоре и бабуля представилась, похоронили тихо, без отпевания. Следом и невестка слегла. Долго болела, месяцев восемь с койки не вставала. А как на улицу вышла, весь народ и ахнул. Как будто годков тридцать скинула, и теперь не на мать похожа, а на невесту. Да вот только сынок домой только поесть наведывался. Посудачили люди, да и забыли. В деревне дел много, некогда друг за дружкой приглядывать. Тем более летом. Как-то утром соседка корову в стадо гнала, и видит на крыльце Макарку. Тот сидел на крыльце весь в крови и, покачиваясь, что – то бормотал себе под нос. Тётка побежала по домам, собирать народ. Кто-то вызвал полицию. Картина, которая открылась стражам порядка, заставила тех ахнуть и вытащить оружие. В домишке было всё перевёрнуто, на стенах окнах и даже на потолке потёки крови. Трудно было поверить, что всё это натворил сын, миролюбивый, тихий, верующий человек. Но на вопрос, кто это сделал, тот, заливаясь слезами, твердил, что это он. И пояснял, что не матушка это была, а сатана. Забрали мужичка в психушку, где он и находится на время следствия.
-И что? Мы - то здесь причём. Сорвало у Макара чердак, так на то и врачи есть, пусть помогают. Или опять не знают, что делать, и к вам обратились?
-Не они. Батюшка в том приходе - один из наших, Отец Пётр. Оставил он контору, отучился в семинарии, и теперь служит в церкви. Вот он и попросил помочь. Слишком всё странно. И эти странности продолжаются. Агрессия жителей выросла на несколько порядков. Они и раньше не ангелы были, но сейчас психоз зашкаливает. Согласись, ситуация, действительно, неоднозначная. Да и Пётр не паникёр, зря помощь просить не будет.
-А сам что, не может?
-У него другой дар, он как Айшат, утешитель, ну и целительство присутствует. А это, в данной ситуации, как ты понимаешь, не сильно помогает.
-Понимаю, - Тяжело вздохнула я. – А кто со мной отправится? Не поеду же в эту кровожадную деревню одна?
-Ну, прямо так уж и кровожадную. Хотя ты в чём-то права. А спутником твоим будет Марк.
Вот так, да? Что ж, предстоящая поездка мне начинает нравиться. И тут же я вспомнила о мятых вещах. Надо же, такая мелочь, а способна испортить всё настроение. В это момент Клюев хлопнул по столу и сказал:
-Если всё решено, отправляйся, машина ждёт. Билеты на поезд у Энкеля. – И когда я шагнула к двери, усмехнулся – И утюги, и электричество в селе есть.
Ага, вот поднял-то настроение! А тот, кто гладить будет, есть в этой деревне? Или он полагает, что я сама это дело люблю? Но даже это не омрачило моей радости. Но было и немного страшно. Как мы будем общаться? Я не могу забыть, как он часами сидел возле меня, говорил разные приятности, и смотрел страдающими глазами. Сейчас-то он знает, что я всё слышала и видела, вдруг ему неприятно, что я было свидетелем столь неприкрытых чувств? Да что гадать? Сейчас это и узнаем.

На этом пока заканчиваю, так что до вечера!!! стр112