Чтобы помнили: Олег Даль.

Веселый и замкнутый, беззащитный и высокомерный, Олег ДАЛЬ — одна из самых ярких и противоречивых фигур советского кино и театра.

Одни видели в нем эталон актерского профессионализма, другие называли гениальным дилетантом. Одни восхищались его удивительным жизнелюбием, другие вспоминали приступы черной меланхолии. Аккуратизм в быту и организованность в работе соседствовали с глубокими и злыми запоями в полузнакомых компаниях.

Кто-то считает его великим актером и огромной души человеком. Кто-то - желчным неудачником, капризным лицедеем. Одни режиссеры мечтали работать с ним, другие зарекались брать на постановки. Единственное, что можно сказать, не погрешив против истины: Даль был «оголенным нервом», человеком «без кожи».
Начало

25 мая 1941 года в семье железнодорожного инженера Ивана Зиновьевича Даля случилось прибавление: супруга Павла Петровна подарила ему сына. Кто-то из родни посетовал: «В мае родился, стало быть, всю жизнь маяться будет». Словам не придали значения – болтают пустое! Мальчика назвали Олегом…

Как всякий мальчишка послевоенных лет, Олег мечтал о героической профессии летчика или моряка. Мечтам не суждено было осуществиться: паренек сорвал сердце, играя в баскетбол, а без богатырского здоровья о небе или о море и думать было нечего. Тогда его увлекло искусство – поэзия, живопись… Прочитав лермонтовского «Героя нашего времени», решил стать актером, чтобы когда-нибудь сыграть «лишнего человека». И через каких-то 15 лет ему представилась возможность прожить жизнь Григория Печорина в кадре.

Решение Олега поступать в Театральное училище имени Щепкина семья приняла в штыки. Ну разве это профессия – актер? То ли дело шофер или хотя бы библиотекарь. К тому же парнишка картавил: что, кроме позора, ждало его на экзамене? Позора абитуриент желал меньше всего, поэтому в экстренные сроки исправил дефект речи и покорил приемную комиссию. Вначале рассмешил до слез монологом Ноздрева из гоголевских «Мертвых душ», потом опять же до слез растрогал отрывком из «Мцыри». Как же без обожаемого Лермонтова?
Кино


Первой экранной работой Даля был фильм «Мой младший брат»(1962), где он блестяще воплотил образ молодого интеллектуала Алика Крамера, героя 1960-х годов, юнца-интеллектуала из московской подворотни.

Большинство героев Даля в ранний период творческой деятельности – его сверстники. Он присваивал им многие свои черты. Прежде всего, конечно, внешность худого, но очень изящного молодого человека, с ясными большими глазами, выразительной, своеобразной пластикой и удивительным, только ему присущим лукаво-нежным, немного грустным обаянием. В молодом Дале было и то, что никак не зависело от фактуры и внешних данных. Трепетность, поэтическая вдохновенность помогли актёру выразить время, проявляющееся в увлеченности искусством, тяготением к спорам и верой в жизнь.

После выхода картины в прокат на Даля посыпались предложения сниматься, большинство из которых он отклонял - парадоксальное поведение для молодого артиста. Но такая уж натура: если не чувствовал роль «своей», играть не соглашался.


В середине 60-х советский зритель увидел фильмы «Женя, Женечка и «катюша» и «Хронику пикирующего бомбардировщика». И все - Олег Даль стал кумиром. Разве могли кого-то оставить равнодушным эти детские глаза с затаенной мукой?


Через год он снялся в добрых и озорных лентах – «Старая, старая сказка» и «Как Иванушка-дурачок за чудом ходил», продемонстрировав другие грани своего таланта…




Увы, Олегу Далю не суждено было найти «своего» режиссера, хотя в 1969 году он был к этому как никогда близок. Григорий Козинцев пригласил актера на роль Шута в фильме «Король Лир». Режиссер трактовал образ Шута по-своему: «Мальчик, стриженный наголо. Искусство при тирании. Ребенок из Освенцима, которого заставляют играть на скрипке в оркестре смертников; бьют, чтобы он выбирал мотивы повеселее». Даль подходил Козинцеву идеально. Его Шут не развлекал, он бередил раны. Когда «Король Лир» появился на широком экране, успех был огромный – фильм завоевал призы на фестивалях в Чикаго, Тегеране, Милане. В мае 1973-го Козинцева не стало…



В 1971 году Даль снимается в картине режиссёра Надежды Кошеверовой "Тень", исполняя сразу две роли: Учёного и его Тени.


Учёный – добрый, милый неудачник в потертом бархатном костюмчике, вечный юноша, ждущий встречи со сказочно прекрасной любовью, с приключениями. Но вдруг приключение оборачивается раздвоением личности, и Тень-Даль мечется среди андресеновских декораций с длинными ломающимися пальцами, с лицом-маской, с дикими животными повадками.



В 1975 году Анатолий Эфрос дает возможность осуществиться давней мечте Олега Даля, предлагая ему сняться в телеспектакле "По страницам журнала Печорина". Ещё будучи школьником, прочитав "Героя нашего времени" М. Ю. Лермонтова, Даль решил стать актёром, чтобы когда-нибудь сыграть главного персонажа повести.
Встреча с А. В. Эфросом вновь вернула Олега Даля в лоно театра. Он пришел в «Театр на Малой Бронной», где сыграл разные роли, в том числе Алексея Николаевича Беляева ("Месяц в деревне" И. С. Тургенева), который, словно ветер, врывался в неподвижность и томительность дома Ислаевых.



В 1977 году Олег Даль снимается у Анатолия Эфроса в фильме "В четверг и больше никогда" в роли Сергея. Последней их совместной работой стала картина "Острова в океане" (1978). «Он был душевно очень высокий человек. Очень жесткий, а за этой жесткостью – чрезвычайная тонкость и хрупкость», – говорил об актёре А. В. Эфрос.



Съемки в фильме "Отпуск в сентябре" (по пьесе Александра Вампилова "Утиная охота", режиссёр Виталий Мельников, 1979) стали значительным событием в творчестве Даля.
На Зилове-Дале лежала печать высокой одаренности. Он мог бы писать чудесные стихи, сочинять песни. Но с первых секунд появления на экране он знал, что погибнет. В самом ритуале утиной охоты, в её ожидании улавливалось что-то судорожное, нелепое, как нелеп этот отсчёт уже не дней, не часов, – минут.



Последней работой в кино стала роль Виктора Свиридова в фильме "Незваный друг" режиссёра Леонида Марягина (1981).

Олег Даль обычно сам продумывал задачу роли, её рисунок, фантазировал, импровизировал. К репетициям, а особенно к спектаклям Даль готовился как хирург, от которого зависел исход сложнейшей операции. С ним любили работать актёры и режиссёры. Его душевный, психофизический аппарат при создании образов был тонким, ювелирным инструментом. Чрезвычайно пластичный и внутренне очень подвижный, Даль мог в одном спектакле или фильме играть в абсолютно разных ритмах.

Обычное состояние почти всех героев Даля – неприкаянность. Они не могут найти себя в окружающем мире, а главное, найти себя в себе. Им свойственно созерцание и самоуглубление.

Даль мог сыграть гораздо больше, чем сыграл. Он просто не мог позволить себе роли, не созвучные его мироощущению.
Театр

Даль так и не смог ужиться ни в одном театре, хотя у него было немало запоминающихся ролей и в «Современнике», и в Театре на Малой Бронной, и в Малом. Причиной «метаний» стала все та же творческая нереализованность. В период махрового застоя в царстве Мельпомены господствовали конъюнктурные постановки: об остроте и социальной актуальности пьес не стоило и мечтать. Надо было пережить просто пережить «эпоху сна», но актер не признавал компромиссов. Он срывался, конфликтовал с коллегами, уходил в запои…


Олег Даль в спектакле "Ночь ошибок"
И тем не менее режиссеры любили работать с Далем. Его душа при создании образов была тонким ювелирным инструментом. Чрезвычайно пластичный и внутренне очень подвижный, Даль мог играть в одном спектакле в абсолютно разных ритмах. Это понимали и ценили и руководитель «Современника» Олег Ефремов, и вставшая «у руля» после него Галина Волчек. А он то уходил, то возвращался…
Женщины и жёны

Даль притягивал женщин, как магнит. «На съемках любого фильма половина группы – от ассистенток до прим – была влюблена в Олега, - вспоминала Любовь Полищук. Не говоря о поклонницах, которые преследовали своего кумира по пятам. Актера же повышенное женское внимание, мягко говоря, раздражало. По улицам он ходил, высоко подняв воротник, «увенчав» кепкой голову и втянув ее в плечи – только бы прошмыгнуть тенью мимо вездесущих фанатичных барышень. Однажды режиссер Евгений Татарский зашел к Далю в гостиничный номер и обомлел: повсюду была развешана мокрая одежда. На резонный вопрос: «Олег, что случилось?» последовал ошеломляющий ответ:

"Да вот, шел по набережной, какие-то бабы на меня накинулись. Кричат: «О, Олег Даль, Олег Даль!» Я прыгнул в море, выплыл около гостиницы и пошел…"

В «Современнике» Даль познакомился с актрисой Ниной Дорошиной. Его не смутило, что Дорошина была на семь лет старше и без памяти влюблена в другого Олега – Ефремова. «Будет моей женой!» - решил Даль. Так и случилось, да вот незадача – супружество продлилось всего один день. На свадьбу заявился Ефремов и, поздравив молодоженов, усадил Дорошину к себе на колени со словами: «А любишь ты, лапуля, все-таки меня!» Пикантная сцена произошла на глазах у новоиспеченного супруга. Даль тут же покинул собственную свадьбу и две недели где-то пропадал…

Второй раз он попытался найти семейное счастье в браке с актрисой Татьяной Лавровой. Союз просуществовал два года, затем последовал развод. Все досужие вопросы о причинах разрыва лишь однажды удостоил ответом: «Она злая» - и больше ни слова.

С третьей женой, Елизаветой Эйхенбаум, Олег Даль познакомился на съемках «Короля Лира». Будущая супруга работала монтажером и носилась с актером, как нянька: следила, чтобы не устал и не проголодался. Вместе они прожили 10 лет… Все закончилось 31 декабря 1980 года. Елизавета ждала мужа в подъезде на лестнице. Когда лифт открылся, Даль из него просто выпал – настолько был пьян. Пристрастие актера к «зеленому змию» и раньше становилось причиной разладов между супругами. Олег кодировался, возвращался в работу, она прощала и надеялась. Предновогодний «сюрприз» стал последней каплей в чаше ее терпения.
Эпатаж

Мало кто мог сравниться с Далем по части экстравагантных выходок. Как говорится, хлебом его не корми, дай лишний раз оказаться в центре внимания. Однажды во время съемок на Черном море вся труппа загорала на пляже. Вдруг, словно по команде, народ повернул головы в сторону гостиницы: на пороге стоял Олег. Сущий франт – одет в умопомрачительный джинсовый костюм, при этом на ногах – толстые шерстяные носки и шлепанцы. Очевидцы в изумлении взирали именно на «нижний этаж»: не по этикету товарищ одет, да и не по погоде. Что сделал Даль? Подошел к морю, бережно снял легкомысленную обувь и носки, и прямо в костюме зашел в воду. Пляж замер. Даль с наслаждением поплавал, затем «причалил», обул шлепанцы и, помахивая носками, продефилировал в гостиницу.
Смерть

Даль пил. О пагубной склонности знали коллеги и по театру, и по кино. И все как один оправдывали: алкоголиком не был! Был человеком высокого напряжения – когда все горело внутри, хотелось хоть как-то расслабиться. И он хватался за средство, на какое-то время дарующее гармонию…

Незадолго до смерти актер очень сблизился с Владимиром Высоцким. Когда легендарного барда не стало, Даль все твердил: «Ну вот, теперь моя очередь». В день рождения покойного друга – 25 января 1981 года, актер сказал утром жене: «Мне снился Володя. Он зовет меня».

В тот же год, 3 марта, смерть настигла его в гостиничном номере киевской гостиницы. Даль произнес таинственную фразу: «Пойду к себе умирать». Слышавшие посчитали слова еще одной мрачной шуткой Даля и не обратили внимания. А он, поднявшись в номер, вылил в себя бутылку водки. На тот момент актер был в очередной раз закодирован, поэтому доза алкоголя оказалась смертельной – Олег Даль скончался от внутреннего кровоизлияния… Работники гостиницы, обнаружившие его утром, говорили, что у Даля было такое выражение лица, будто исполнилась его давняя мечта.

Однажды на концерте конферансье ошибся, назвав Олега Даля народным артистом. Тот усмехнулся: «Я не народный, я инородный».

Олег Даль не имел званий и наград, не был лауреатом. Он был Артистом…
Даль, Олег - Эх, дороги (1975)


Олег Даль Всё было


Олег Даль Есть только миг


Купидон Олег Даль