Что опять?!... ДВА ГОДА И ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА

День 9

Вот это да. Теперь я весь покрыт какой-то странной мазью. Она маслянистая и похожа на сметану. Фу. Хотя, должен сказать, меня это не особенно заботит. И вообще сегодня вечером Пятитонка взяла свою книжку про беременность - проверяет, понимаете ли, все ли идет по плану, - И рассказала Ему про эту штуку.
- Малютка уже покрыт сыровидной смазкой, - сообщила она.
Сыровидная смазка? Ну разве не гадость?! Как-то уж очень физиологично!
Кстати, на голове у меня уже гораздо больше волос, а с остального тела, слава богу, этот пух уже облез. Прической я, честно говоря, горжусь. Она могла бы выглядеть довольно сексуально, если бы волосы не слиплись от этой поганой смазки.
Порадуйтесь за меня: я уже поднакопил жирку.
Ну что ж. Еще разок...
Туда-сюда... И ПИНОК!
Ага! Она так и подпрыгнула. Знаете, я стал такой сильный!

День 12

Сегодня Квака после стирки лишился передних лапок. Больше всего он теперь напоминает посудную тряпочку. Я люблю его все сильнее.

День 15

Ура, ура! Настал долгожданный день! Она снова решила посвятить себя исключительно заботе обо мне.
И никакой Джаггернаут! И никаких бессмысленных разговоров о том, чтобы отправить меня в садик!
Стоит оговориться, что начало новой жизни было не таким уж многообещающим. Сегодня вечером, в час, когда Она обычно приходит с работы, я ожидал от нее особенно жарких объятий и пространных извинений по поводу того, что Ей следовало уволиться гораздо раньше. Вместо этого спать меня укладывал Он, - как всегда, недовольно и невнимательно.
- Мама пошла выпить с девочками, - заявил он. Последний шанс перед появлением малютки.
Нет, в самом деле, все эти намеки на какого-то нового ребенка пора решительно прекратить. Родители просто ищут благовидные предлоги. Маме наверняка очень стыдно за все то время, когда Она бросала меня на Джаггернаут, вот Она и выдумала эту ерунду про «малютку».
Вернулась Она очень поздно. Около полуночи меня разбудил шум в прихожей. Это Она пела!
Я был в шоке. Но ничего. Теперь Она снова здесь и будет со мной круглые сутки, так что скоро мне, несомненно, удастся вернуть Ее поведение в приемлемые рамки.

День 16

Встала Она сегодня за полдень. Ну, знаете! Жаловалась, что устала. Сказала бы уж честно, что у Нее похмелье!
И почти весь день я провел с Джаггернаут. Ну что ж, полагаю, один день на то, чтобы привыкнуть к переменам, это допустимо. Но завтра Она уже должна вернуться к своим обязанностям.
Скандала я не закатил, а Джаггернаут, должен сказать, держалась молодцом. Ведь она наверняка испытывала невыносимые муки при мысли о том, что больше никогда меня не увидит, но внешне все было как обычно. Ни единой слезинки.
Но когда она уходила, то все-таки оговорилась. - Ну, пока, - сказала она. - До завтра.
О Господи. Нельзя позволять бедной девушке жить иллюзиями.
- Нет, - отрезал я. - Завтра всё.
Но свыкнуться с этой мыслью бедолага была не в состоянии. И упорхнула, едва глянув через плечо на человека, который за последние месяцы принес ей столько радости.
Все это плохо кончится.

День 19

Утром Джаггернаут пришла опять! А мамаша продолжает твердить, что скоро я пойду в садик! И еще продолжает что-то лепетать про «малютку»!
Что здесь происходит?!

День 21

Она определенно не в себе. Сомневаться не приходится. Вот, например, сегодня Она пришла ко мне в комнату и стала рыться в шкафу, где хранятся все мои вещи, из которых я вырос. Она вытаскивала эти отрепья, рассматривала их и бормотала: «Ага, это еще пригодится».
Какая чушь! Я в них ни за что не влезу! Вообще-то могла бы и заметить, что за последние пару лет я изрядно подрос. Нет, конечно. я понимаю, что Она не слишком сообразительна и не самое наблюдательное существо на свете, но не заметить очевидного все-таки трудно. Я довольно крупный ребенок почти двух с половиной лет. И мне ни за что на свете не влезть в комбинезончик для новорожденных (хоть умри, хотя до этого дело не дойдет: я не допущу). А Она все разбирала эти тряпки, перетряхивала, раскладывала...
Но потом мне стало ясно, что происходит в Ее несчастном размягчившемся мозгу.
- Посмотри, какие прелестные наряды для малютки! сказала она.
Ох. Надеюсь, это лечится.

День 22

Сегодня Она снова продемонстрировала бедственное состояние своего распадающегося рассудка.
После обеда Она прилегла отдохнуть (с тех пор, как Она бросила работу, Она все время норовит прилечь. Неужели Она не понимает, что должна наверстывать упущенное и посвящать все время, пока не спит, тому, чтобы тешить и развлекать меня?). Правда, отдых заключался не в сне, а в том, чтобы валяться на диване и смотреть телик вместе со мной и Джаггернаут. Теперь Она дома с утра до вечера и, думаю, скоро так же увлечется австралийскими сериалами, как и мы.

В общем, когда сериал кончился (на подлинно душераздирающем моменте, когда зритель терзается мыслью, узнает ли один персонаж о том, что другой персонаж поцеловал третьего), Она повела себя странно. Она взяла диск, вставила его в плеер и присоединила к плееру наушники.
Это как раз не странно. Странности начались потом. Боже, какая мерзость! Она задрала свитер и при спустила юбку, обнажив чудовищное брюхо, которое Она себе отрастила. Но этого мало - Она пристроила на брюхо наушники!

И не только мне это показалось странным. Джаггернаут тоже пялилась на Нее, вытаращив глаза.
Мамаша пустилась в объяснения:
- Я тут прочитала в книге... (Откровенно говоря, учитывaя, сколько бредовых идей Она умудряется почерпнуть из печатного слова, книги в нашем доме следует запретить, кроме, разумеется, той, где написано про зайчика, который едет в автобусе.) - Так вот, в этой книге говорится, что младенец в утробе матери воспринимает звуки из внешнего мира и что можно воспитать у ребенка музыкальный вкус еще на пренатальной стадии развития.
Ну все, с меня довольно. Это же надо было так накушаться!
- Жалко, что с этим я так не делала... - И Она показала на меня. - Но для второго ребенка я хочу сделать как можно больше!
На миг я пришел в ярость. Это что же получается, с этим «малюткой» будут обращаться лучше, чем со мной?!
Но тут я вспомнил, что никакого «малютки» не существует в природе. Нельзя же ревновать к плоду чьего-то воображения, правда?

Знаете, возможно, за последний год я наговорил много нелестного о чувствительности Джаггернаут, но выражение, с которым она встретила последнюю идиотскую выходку моей мамаши, было что надо. Оно было полно глумливого презрения, но не лишено и нотки опасений, не приходится ли нам иметь дело с буйнопомешанной.
На сто процентов совпадает с моими чувствами.
Не то что бы Она это заметила. Живет в своем собственном мире.
- Ну что? - весело сказала она. - Послушаем Моцарта!
И включила плеер.

Лежу себе, никого не трогаю, мирно подремываю - и вдруг меня будит этот кошмарный грохот!
Совсем, совсем близко! Что же это такое, а?
Похоже на музыку... Может быть, соседи закатили вечеринку?
Кстати, об этом я раньше как-то не думал. Неужели у меня есть соседи?
Почему-то я пребывал в убеждении, что матка, в которой я живу, - моя личная, уникальная, и больше у Пятитонки, которая меня носит, маток нет.
Но, может быть, я ошибаюсь? Может быть, их на самом деле много? Может быть, я живу на шестнадцатом этаже высотного здания, состоящего сплошь из маток?!
Если так, то появиться на свет будет не так-то легко и просто. Надеюсь, лифт не сломается.
Какой ужасный шум!
Постучу в стенку, - может, немного убавят звук?
Вот вам! БА-БАХ! И еще БА-БАХ!
И еще!

Она посмотрела на свое безобразное брюхо, увенчанное• наушниками, и сказала:
- Ой, представляете, а малютке нравится Моцарт! Малютка танцует в такт!
Двух мнений быть не может. Срочно к психиатру.

Удары в стенку никакого действия не возымели. Проклятая музыка до сих пор бухает. И ничуть не становится тише. Наоборот.
Боже, какой грохот! Знаете, когда я отсюда выберусь, то музыку буду любить какую угодно, только не подобную мерзость!

День 23

Под вечер у меня было легкое потрясение. Я ужинал и лениво возил бананом по кошачьей подстилке, и тут в кухню вошла Она, а за Ней - Джаггернаут.
- Пенелопа пришла попрощаться с тобой, - сказала Она. (На самом деле Джаггернаут зовут Пенелопа. Я всегда притворялся, что мне такое имечко не выговорить. Самое близкое, что у меня получалось, звучало как «Попя». Но Я редко называю ее по имени.)
Я и ухом не повел. Мне было интересно выяснить, станет ли банан вкуснее, если подмешать к нему немного кошачьей шерсти, так что я даже головы не поднял - так, символически махнул рукой и сказал «Пока-пока».
- Нет, - заявила моя мамаша. - Ты должен проститься с Пенелопой НАСОВСЕМ. Больше Пенелопа не будет с тобой сидеть. Она отработала последнюю неделю, чтобы тебе легче было свыкнуться с переменами. Теперь, когда я дома и могу сама за тобой присматривать, Пенелопа нашла другое место.
Тут уж голову пришлось поднять. И, представьте себе, эта жаба ухмылялась во всю свою жуткую рожу!
- Да, место что надо,- сказала она. - Там даже бассейн есть. Жить буду при доме. У меня будет собственный видеомагнитофон и еще машину дадут.
Ах, до чего же меркантильны эти современные девушки! Впрочем, я не собирался делать ей напоследок приятное.
Я капризно повернулся к ней спиной и сосредоточился на банановом пироге с кошачьей шерстью.
- Надеюсь, вы будете иногда нас навещать! - услышал я мамашин крик в спину уходящей Джаггернаут.
- Сомневаюсь, - был ответ. - Откровенно говоря, ваш Маленький Паршивец у меня уже во где!
Ну и ну. За такие выходки полетят головы. И первым делом - у моей мамаши!

День 27

Сегодня устроил Ей сущий ад. Кажется, Она полагала, будто в состоянии справиться со мной сама? Вот и проверим!
Весь день я орал, визжал, брыкался, кусался, ныл и таскался за Ней хвостом - то есть, вообще говоря, вел себя соответственно классическому определению «кризиса двух лет».
По большей части это делалось для того, чтобы Она поняла: нельзя так со мной обращаться. Но часть слез оказалась искренней. Не хотелось бы признаваться - даже самому себе, - но я действительно скучаю по старушке Джаггернаут

Автор - Саймон БРЕТТ

Начало см. здесь https://www.stranamam.ru/community/51844/?cat=2186