О православных манипуляциях, или о манипуляции православием.

Первая статья сейчас очень активно обсуждается на форуме "Правмира". Оказалось, что тема очень болезненная...

6 марта, 2012 • Анна Гальперина

Я развелась с мужем. И благодарю Бога за это. Какой ужас – закричат все. Как можно? Ведь то, что Бог соединил, человек не разделяет! Ведь православная семья должна пройти через все – и все вынести, и так прорасти в Царствие Божие. Ведь нужно терпеть все и сносить, а претерпевший до конца – спасен будет. И еще масса цитат. И из Евангелия, и из Святых отцов. И все верно, и не поспоришь. Так почему же я так пишу об этом? Не для того, чтобы пожаловаться или рассказать о своей несчастной семейной жизни. Нет, меня больше беспокоит другое – замыливание и постепенное уничтожение Слова.

Как мы ругаем протестантов и разного рода баптистов за то, что они «выдергивают» цитаты из Священного Писания, как возмущаемся, что они используют их себе на потребу. Но не то же самое ли стали делать и мы? Несомненно, что делается это исключительно из благих побуждений. Тот же мой пример – ведь, действительно, что может быть горше, чем развод, распад семьи, тем более, семьи многодетной. Но вот во что я не верю – это в то, что семью надо сохранять во что бы то ни стало… на манипуляции и лжи, на стократных повторениях – пусть даже самых прекрасных и высоких слов из Писания.

Большинство наших «новых православных» имеют не такой уж большой опыт церковной жизни – лет 10-15. На заре неофитства все принимается за чистую монету, буквальное следование Евангелию кажется главной целью, и вот – ты благодаришь за любое унижение, ты, как тебе кажется, смиряешься до зела, говоришь себе – а чего же ты еще хотела, по грехам твоим и получаешь. И чувствуешь себя уже практически на небесах. И в какой-то момент понимаешь – причем происходит это неожиданно и довольно поздно – что ты просто «играл в терпение» и за этой игрой потерял сам себя. Не то чтобы ты – какая-то великая ценность. И не надо напоминать мне слова из Евангелия о потерявшем душу свою Христа ради, здесь речь немного о другом – о том самом человеческом достоинстве, которое есть отражение Божие в человеке – в том числе и в тебе, как бы ты не называл себя «ничего не стоящим грешником» и «ничтожеством». О том, что ты смирял не себя, не свое Я, а вот это вот данное тебе право быть человеком – отличным от других, самим собой.

Причем, оказывается, что игра велась в одни ворота – ты-то усиленно «смирялся», а тот, кто рядом, – ну да, твой муж, твоя половинка – уже давно понял, за какую ниточку и когда надо дернуть, чтобы получить нужный результат. Только ты заикнешься, что устал и тебе плохо – на получи фразу про «не гневи Бога». Только ты захотел, чтобы тебя пожалели – ну, чего бы, казалось в этом страшного? – как тут же тебе напоминают, что Христос терпел и нам велел, и так далее. Изо дня в день. Все более мастерски и изощренно.

Обилие удобных для манипулирования цитат в Евангелии и Святых отцах – проблема нашего времени – времени разного рода техник по подчинению и управлению, которую мы пока не осознали. Ведь удобно использовать Евангелие не только в личной и семейной жизни – но и в общественной, например, в политике. Любая христианская партия, созданная сегодня в России – стране с прерванной православной традицией, очень скоро может превратиться в идеологического монстра, еще пострашнее коммунистического. Там хоть понятно было, что «истины коммунизма» выдуманы людьми, а здесь-то – слова Божественного Писания!

Но оттого, что Евангелие становится «техникой управления людьми» — пусть пока на уровне частном – семьи, прихода с батюшкой-кумиром, у которого на все заготовлена цитатка, Живое Слово – Христос – превращается в мертвый лозунг, за которым не стоит ни жизнь, ни правда, ни любовь. Зато в арсенале оказываются не только морализаторские сентенции, но и оружие в виде страха и запугивания – карами на том свете, адом, мучениями здесь, которые грядут вслед за «отступничеством», ну и разного рода инструменты, вроде церковных судов, используемых, что уж там говорить, как инструмент для сведения счетов, и просто банальных православных сплетен.

К сожалению, такое «нивелирование церковного слова» сейчас происходит повсеместно. С одной стороны – в проповедях из года в год стандартно говорится примерно одно и тоже. И вроде бы понятно – что можно сказать нового? Но чаще всего за словами, звучащими с амвонов, нет ни жизни, ни вдохновения. Надо сказать – вот и говорим. Да и где набраться вдохновения на каждую проповедь, если батюшка сам выматывается до невозможности – дети, строительные заботы по храму, исповедь и прочее.

С другой стороны – мелькание батюшек в СМИ – на экранах телевизоров и в газетах – тоже обнаруживает печальное однообразие и стандартный набор каких-то – довольно неглубоких — истин, облекаемых почти в одинаковые слова. Иногда кажется, что большинство «прихожан со стажем» сами могут давать себе духовные советы – потому что они уже примерно знают, что нужно сказать по тому или иному поводу, изучили весь набор возможных вариантов.

Как писала Олеся Николаева в романе «Мене, текел, фарес»: «Как-то раз я засиделась в Москве, и мне очень нужен был его (духовника) совет. Кто-то ехал в Троицк и обещал передать отцу Ерму мое письмо. Вот я его и написала. А потом, подумав, что мне самой же и придется отвечать на него, тут же настрочила себе почерком отца Ерма целое послание. «Дорогое, возлюбленное о Христе чадо! К сожалению, нехватка времени не позволяет мне подробно ответить на Ваше письмо. Однако…» И тут я давала себе самой кучу всяких добрых советов, основанных на изречениях Отцов Церкви. Так ему это и послала. Все советы он потом одобрил».

Может быть, это болезнь роста? Такой своеобразный православный подростковый возраст, когда мучительно хочется за Евангельским словом видеть правду, а в жизни христиан – жизнь, а не проживание? Может быть, это всего-навсего подростковый максимализм, который сменяет розово-слюнявое неофитство? Может быть. Но пока мне все меньше и меньше хочется цитировать Отцов, поминая их к месту и не к месту, все меньше и меньше хочется говорить о вере и Христе. Не потому, что веры стало меньше, а потому, что я чувствую, как с каждым сказанным словом из этих слов уходит жизнь и остается лишь пустая оболочка, погремушка, идеологический штамп. И в кармане лежит уже не драгоценная жемчужина, а так, затертая от долгого употребления мелочь – пятаки, копеечки.

Мне кажется, нам всем не хватает внутреннего молчания – да и внешнего тоже. Мы все стремимся всех «отмиссионерить», привести к Богу, открыть глаза, забывая, что сами мы еще – далеки от Него, да и глаза у большинства из нас пока что широко закрыты.

Честно скажу – я не знаю, что можно с этим делать, как исправить эту ситуацию. Может быть, это только моя личная проблема, и никому из остальных православных она не знакома. Что же, тогда я могу все самой себе объяснить набором таких знакомых и таких удобных цитат: про бревно в своем глазу и про бесплодную смоковницу.




Священник Андрей Лоргус: Мы не знаем, как уменьшить число разводов

О проблеме развода православных христиан размышляет психолог священник Андрей Лоргус.


Изгнание из рая

Церковь мыслит брак как высочайшее состояние человека, как райское состояние. Супружество промыслом Творца укоренено в природе человека, а личный образ бытия имеет в браке максимальный расцвет.

Церковь мыслит брак как единобрачие и однобрачие – такова самая высокая «планка» брачного бытия человека. Христианская высота брака едва ли иной религией или культурой превосходима.


Мало быть просто супругами и родителями

При этом цель христианского брака — такое духовное совершенство личностей супругов, которое предполагает их самый тесный союз, основанный на любви и духовное развитие обоих, которое невозможно без самостояния и свободы.

Отсюда становится понятным вся трудность христианского брака: мало быть супругами, мало быть родителями, мало быть прилежными христианами – необходимо реализовать свой брак как вышеличный союз любви, приводящий через свободу и развитие к христианскому совершенству личностей. Если такого союза нет, если нет духовного развития личностей на основе любви и свободы – цель христианского брака не достигается.


Брак, компрометирующий Церковь

Если в браке нет любви, свободы, развития, уважения, то невозможна сама духовная жизнь, невозможно оставаться христианином. Такой брак компрометирует Церковь и все Её высочайшие ценности. Но это не путь к разводу, а путь к изменению себя, каждым из супругов.

Развод есть всегда трагедия! Развод есть всегда горе, тяжелые последствия, искажение рода, сложные семейные переплетения, в которых всем членам семейной системы придется жить. Развод не изглаживается из семейного духовного наследия три-четыре поколения. Поэтому Церковь предупреждает ещё и ещё раз: «Остановитесь! И ещё раз: остановитесь, все идущие к разводу! Убойтесь совершить то, что потом никогда уже не изменить!»

Тем не менее, разводов становится все больше и больше. Причины тому уже известны, названы, описаны, проанализированы. Мы не можем их уменьшить. Мы не знаем, как их уменьшить! Как укреплять брак, семью, особенно молодую. У нас нет никакой иной, кроме традиционной — Таинства и пастырские беседы — практики, а её, увы, сегодня не достаточно.


Развод церковного брака сегодня — реальность

Развод церковного брака сегодня — реальность, и она такова, что утверждать, что церковный брак крепче государственного, мы не имеем права. Церковный развод – увы, реальность. Трагическая реальность. Ничто и никто не сможет нас заставить признать обратное: развод лишь частное право мужа и жены, нравственно нейтральный, и духовно безобидный.

Это, однако, не означает, что ради ценности брака мы снижаем ценность духовного здоровья и христианской целостности личности каждого из супругов. Поэтому, если каноническое и юридическое сохранение брака грозит духовной опасностью личности, делу спасения души, мы выбираем развод.

Если супруги ненавидят друг друга, насилуют, манипулируют, изводят себя и детей, угрожают себе и ближним смертью, впадают в телесные и душевные болезни от отчаяния и уныния, становятся наркоманами и алкоголиками, и не в состоянии продолжать совместную жизнь – то Церковь не может им отказать в праве на развод, предупреждая обо всем, облекая супругов в покаяние и оглашая их трагедию. Церковь, признавая очередной брак более не действительным, свидетельствует о трагедии и скорбит.

с сайта "Правмир".