История одного кота, которую надо рассказывать!

Скажу сразу - история не моя, я прочла её у одной моей знакомой. прочла и поняла - такие истории надо рассказывать детям. может тогда они не станут бить кошек и не будут топить котят?

***
Когда началась война, моей маме было 17 лет. Она жила на первом этаже одной из квартир Петроградской стороны. И под квартирой, где жила моя мама со своими соседями, был подвал, в котором всегда, с момента застройки дома (с июня 1909 года), жили мыши и крысы. Это, что называется, прелюдия, потому что даже самый... м-м-м... несообразительный сообразит, что лучшее средство от мышей и крыс - это кошка! Ну, да, так оно и было - в квартире номер 42 по Пудожской улице в доме № 8 дробь 9 всегда, с момента его заселения (с ноября 1909 года) жили кошки. С 1937 года в этой квартире стала жить моя мама, которая, естественно, в то время не думала о том, что ей повезёт (или наоборот?) стать потом моей мамой.

В июне 1941 года ей было 17 лет. А в квартире той было три комнаты и один (на всех) кот. Съёмщики (как называли жителей квартиры в советское время) поровну кормили его, а уж как они его любили - об этом история в лице моей мамы умалчивает. Единственное, что она говорила, что Васька (так звали кота) предпочитал спать на диване её тётки. Из чего я сделала вывод, что больше всех Васька любил тётю Дусю. А потом началась война. А потом началась Блокада.

Мучимые голодом ленинградцы начали есть всё и всех. Они ели клей, бумагу, если на ней был клей; они ели сначала голубей, потом ворон, потом крыс... Самыми последними в этом кошмарном списке были собаки и кошки. Их ели тоже. Правда, не все. Мама рассказывала, что к ним - к ней и к её тётке - часто приходили какие-то люди и просили Ваську отдать. Сначала за деньги. Потом, когда деньги перестали быть чем-то стоящим, за табак. Но и мама, и тётя Дуся к тому времени уже понимали, ПОЧЕМУ они хотят заполучить их кота, и отказывали. Более того, мама, которая работала на Заводе им. Энгельса (потом "Светлана" ) каждый день (!!!) ходила туда-обратно (а могла ведь и жить на заводе, как другие!) не только из-за тёти Дуси, но и из-за Васи. "Я не уберегла его, Ленка, понимаешь, не уберегла! Я слишком долго плелась домой, я не успела.

Тётя Дуся плакала, сказала, что пришли двое, схватили Ваську и унесли! Сунули ей деньги и убежали. Людоеды, твари поганые! Мы с тётей Дусей те бумажки в "буржуйку" сунули, не нужны они нам были, раз Ваську украли!" Мама, моя опухшая от голода мама, ходившая каждый день на работу с Пудожской улицы до проспекта Энгельса, переползая через трупы умерших ленинградцев, до конца своих дней в октябре 1997 года не могла забыть того блокадного кота, которого она со своей тёткой пыталась спасти и сохранить - со своих 375- граммов хлеба, 125 -тёти Дусины) и 250 (мамины)... Потом, читая "Блокадную книгу" Гранина и Адамовича, я узнала о ленинградцах, которые всё-таки сохранили свою кошку. Им повезло - они не жили на первом этаже...

И вот сейчас, живя в XXI веке, я не могу понять: почему в самое страшное для нашей страны время люди пытались спасти и сохранить своих домашних питомцев, и почему сегодня ДОМАШНИЕ питомцы перестали быть домашними? Что встало между нами? Сытость, вседозволенность, безнаказанность, бездуховность или всё вместе взятое? Я, дочь ленинградки, награждённой самой бесценной для ленинградца наградой, - медалью "За оборону Ленинграда", понять этого не могу...