Девочки, нужна помощь!
Собираюсь провести 9 мая у нас в школе. Девочки, накидайте каких нибудь хороших стихов и песен. У меня не все сайты открываются, ограничение интернета работает. Осталось очень мало времени на подготовку.
Думаю провести выставку рисунков на эту тематику и сделать выставку работ.
Что можно ещё сделать интересное???? В таком формате я ещё ничего не проводила.
Думаю провести выставку рисунков на эту тематику и сделать выставку работ.
Что можно ещё сделать интересное???? В таком формате я ещё ничего не проводила.
|
|
Печать | Получить код для блога/форума/сайта |
Коды для вставки:
Как это будет выглядеть?
Скопируйте код и вставьте в окошко создания записи на LiveInternet, предварительно включив там режим "Источник"
HTML-код:
|
|
| BB-код для форумов: |
Как это будет выглядеть?
Страна Мам → Девочки, нужна помощь!
| Собираюсь провести 9 мая у нас в школе. Девочки, накидайте каких нибудь хороших стихов и песен. У меня не все сайты открываются, ограничение интернета работает. Осталось очень мало времени на подготовку. Думаю провести выставку рисунков на эту тематику и сделать выставку работ. Что можно ещё сделать интересное???? В таком формате я ещё ничего не проводила. Читать полностью |
| +61 |
lialia12
|
211 комментариев |
Комментарии
Казалось, было холодно цветам,
и от росы они слегка поблёкли.
Зарю, что шла по травам и кустам,
обшарили немецкие бинокли.
Цветок, в росинках весь, к цветку приник,
и пограничник протянул к ним руки.
А немцы, кончив кофе пить, в тот миг
влезали в танки, закрывали люки.
Такою все дышало тишиной,
что вся земля еще спала, казалось.
Кто знал, что между миром и войной
всего каких-то пять минут осталось!
Я о другом не пел бы ни о чем,
а славил бы всю жизнь свою дорогу,
когда б армейским скромным трубачом
я эти пять минут трубил тревогу.
↑ Перейти к этому комментарию
Солдаты Вермахта тогда с удивлением, а чаще — с ужасом — писали о том, что «русские сражаются до последнего вздоха», что «даже у мертвых русских сжаты кулаки», что «русские не похожи на людей. Они сделаны из железа, они не знают усталости, не ведают страха, не боятся огня».
Что им наобещал фюрер.
Впрочем, отдавать должное русским воинам немцы начали не сразу.
Потребовалось время, чтобы они расстались с иллюзиями. А в начале наступления на Сталинград в дневниковых записях гитлеровцев преобладают бравурные нотки. Битва представляется им легкой прогулкой. Они уверены, что война скоро будет закончена и победа будет за Третьим рейхом.
«5 октября 1942 года.
Наш батальон наконец-то вышел к Волге. Да, фюрер обещал, что мы закончим войну осенью 1941 года, но он немного ошибся. Завтра, именно завтра, 6 октября 1942 года, мы будем на том берегу реки, и война будет закончена, попомните мое слово!
Этот дневник войдет в историю Новой Германии! Его будут читать нашим школьникам и нашим студентам учителя нашей истории! Хотя, если быть точным, то до Волги еще метров 600».
Проходят считанные дни, и бравурный тон разительно меняется. Сперва автор никак не может понять, почему здание обычной школы приходится штурмовать больше недели. А дальше уже звучат ноты неприкрытого страха и отчаяния, когда фашист обнаруживает, что наступление их батальона сдерживали 15 рядовых, у которых даже не было командира.
«6 октября 1942 года.
Чертовы русские оказывают очень сильное огневое сопротивление. Мы не можем преодолеть эти 600 метров. Вообще. Стоим возле забора какой-то школы».
«7 октября 1942 года.
Чертова школа. К ней просто невозможно подойти. Потери нашего батальона уже превысили 30%».
«13 октября 1942 года.
Всем, кто остался жив из нашего батальона, интересно, откуда берутся эти русские?
Школы давно уже нет, но каждый раз, когда мы к ней приближаемся, откуда-то из-под развалин раздается кинжальный огонь и убивает очередного самонадеянного немца».
«19 октября 1942 года.
Мой Бог, аллилуйя, мы преодолели развалины школы. От нашего батальона осталось около 100 человек из 328 солдат и офицеров.
...Оказалось, что чертову школу обороняли 15 русских. Мы нашли 15 трупов, среди них не было ни одного офицера. Всего 15 трупов! И их штурмовал целый батальон!
Но самое горькое нас ожидало впереди. До Волги остается еще 400 метров, но перед нами, через дорогу, стоит разрушенный четырехэтажный дом.
И что-то мне подсказывает, что через эту улицу наш батальон не сможет перейти...».
«Никто из нас не вернется в Германию»
Самое длительное сопротивление в Сталинграде оказал дом Павлова или, как его называли сами защитники, «Дом Солдатской Славы». Немцы штурмовали его 58 дней.
Немецкий солдат писал у себя в дневнике:
«Пятьдесят восемь дней мы штурмовали один-единственный дом! Напрасно штурмовали. Никто из нас не вернется в Германию, если только не произойдет чуда. А в чудеса я больше не верю... Время перешло на сторону русских».
«Дом Солдатской Славы» — огромная заноза в немецкой историографии. Тамошние историки до сих пор не могут дать четкого ответа, почему немецкая армия на данном конкретном клочке суши оказалась бессильной. В немецкой Википедии вы даже найдете отдельную статью, посвященную феномену дома Павлова. Там подсчитан приблизительный состав участников обороны, рассказано, что снабжение защитников дома боеприпасами и провиантом было нерегулярным и осуществлялось через несколько прорытых ночами туннелей и траншей. Упоминается, что наши бойцы делали ночные вылазки на площадь перед домом, в упор поражали немецкие танки. Также с крыши дома по немцам работали снайперы. В одном из дневников читаем: «Русские снайперы не просто норовят попасть в голову, а еще обязательно в центр шапки, где прикреплен наш непобедимый символ — свастика...»
Немецким историкам все эти десятилетия не может прийти в голову одна простая мысль: когда речь идет о судьбе твоей Родины, то сила духа, желание ни пяди родной земли не отдать врагу оказывается оружием более мощным, чем танки и бомбардировщики.
Русские бойцы так и не были выбиты немцами из «Дома Солдатской Славы», а 25 ноября 1942 к ним на подмогу подошли наши части, начавшие наступление.
«Я бы на месте русских уничтожил всех нас, чертовых немцев»
С декабря 1942 года в дневниковых записях немцев появляются откровенно истерические нотки.
«31 декабря 1942 года.
Мы встречаем Новый год в развалинах чертовой школы. Русских пришлось похоронить. Количество потерь уже не укладывается в моей голове... после тысячи я перестал их считать... Чертов Сталинград! Чертова война! Чертов Гитлер!»
«29 января 1943 года.
Пытаюсь вспомнить, когда я последний раз ощущал себя непобедимым потомком ариев. По-моему, это было 5 октября 1942 года. Да, мы перестали быть непобедимыми, как только нас начали убивать русские в чертовой школе».
«1 февраля 1943 года.
Мы полностью окружены. Холодно. Нет ни чая, ни шнапса. Раздеваем убитых немцев, хорошо, что их много, и из их одежды делаем себе тряпочные шубы. Костры жечь нельзя ни днем, ни ночью...»
А в феврале у загнанных в угол бойцов Вермахта происходит озарение. По крайней мере, на бумаге.
«2 февраля 1943 года.
Я бы на месте русских уничтожил всех нас, чертовых немцев, возомнивших себя непобедимыми полубогами, высшей расой, обернутой в лохмотья, которые сняли с убитых товарищей, и уже готовой сто раз продать и Гитлера, и Германию за глоток горячего чая. Нас есть за что расстрелять. И не один раз...»
Хорошо бы послать эти дневники немецких солдат по почте нынешним немецким политикам. Судя по их нынешним действиям, они их не читали.
Прадедушка
Я на свете недавно живу
И историю знаю по книжкам,
Но зато про большую войну
Я живые рассказы слышу.
Есть хороший один человек,
Он всегда говорит мне правду.
И в душе остаётся след, -
Остаётся со мной мой прадед!
Припев:
Прадедушка, прадедушка, он всю прошёл войну,
От Волги и до самого Берлина.
Прадедушка, прадедушка, он защищал страну,
Он защищал жену свою и сына.
Прадедушка, прадедушка, он жизнью рисковал,
Чтоб опять запели в небе птицы,
И стало небо голубым, и смех не угасал,
И чтобы мне на белый свет родиться,
И чтобы мне на белый свет родиться!
Он так рано ушёл на войну,
Был как я он в военные годы,
Побывать довелось и в плену
И пройти сквозь огонь и воду.
Он защитником Родины стал,
Хоть совсем ещё был мальчишкой,
И победу завоевал
И с победою к дому вышел!
Припев
Я прадедушкой очень горжусь,
Мне пример его - в жизни подмога,
Но из сердца не выкинуть грусть -
Трудной стала его дорога.
У меня всё ещё впереди,
И свой путь выбирать мне надо.
Но хочу я его пройти,
Как по жизни прошёл мой прадед!
Припев (2 раза)
Зинка
Мы легли у разбитой ели.
Ждем, когда же начнет светлеть.
Под шинелью вдвоем теплее
На продрогшей, гнилой земле.
— Знаешь, Юлька, я — против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Дома, в яблочном захолустье,
Мама, мамка моя живет.
У тебя есть друзья, любимый,
У меня — лишь она одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом бурлит весна.
Старой кажется: каждый кустик
Беспокойную дочку ждет…
Знаешь, Юлька, я — против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Отогрелись мы еле-еле.
Вдруг приказ: «Выступать вперед!»
Снова рядом, в сырой шинели
Светлокосый солдат идет.
С каждым днем становилось горше.
Шли без митингов и знамен.
В окруженье попал под Оршей
Наш потрепанный батальон.
Зинка нас повела в атаку.
Мы пробились по черной ржи,
По воронкам и буеракам
Через смертные рубежи.
Мы не ждали посмертной славы.-
Мы хотели со славой жить.
…Почему же в бинтах кровавых
Светлокосый солдат лежит?
Ее тело своей шинелью
Укрывала я, зубы сжав…
Белорусские ветры пели
О рязанских глухих садах.
— Знаешь, Зинка, я против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Где-то, в яблочном захолустье,
Мама, мамка твоя живет.
У меня есть друзья, любимый,
У нее ты была одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом стоит весна.
И старушка в цветастом платье
У иконы свечу зажгла.
…Я не знаю, как написать ей,
Чтоб тебя она не ждала?!
Ольга Берггольц
Сестре
Машенька, сестра моя, москвичка!
Ленинградцы говорят с тобой.
На военной грозной перекличке
слышишь ли далекий голос мой?
Знаю — слышишь. Знаю — всем знакомым
ты сегодня хвастаешь с утра:
— Нынче из отеческого дома
говорила старшая сестра. —
…Старый дом на Палевском, за Невской,
низенький зеленый палисад.
Машенька, ведь это — наше детство,
школа, елка, пионеротряд…
Вечер, клены, мандолины струны
с соловьем заставским вперебой.
Машенька, ведь это наша юность,
комсомол и первая любовь.
А дворцы и фабрики заставы?
Труд в цехах неделями подряд?
Машенька, ведь это наша слава,
наша жизнь и сердце — Ленинград.
Машенька, теперь в него стреляют,
прямо в город, прямо в нашу жизнь.
Пленом и позором угрожают,
кандалы готовят и ножи.
Но, жестоко душу напрягая,
смертно ненавидя и скорбя,
я со всеми вместе присягаю
и даю присягу за тебя.
Присягаю ленинградским ранам,
первым разоренным очагам:
не сломлюсь, не дрогну, не устану,
ни крупицы не прощу врагам.
Нет! По жизни и по Ленинграду
полчища фашистов не пройдут.
В низеньком зеленом полисаде
лучше мертвой наземь упаду.
Но не мы — они найдут могилу.
Машенька, мы встретимся с тобой.
Мы пройдемся по заставе милой,
по зеленой, синей, голубой.
Мы пройдемся улицею длинной,
вспомним эти горестные дни
и услышим говор мандолины,
и увидим мирные огни.
Расскажи ж друзьям своим в столице:
— Стоек и бесстрашен Ленинград.
Он не дрогнет, он не покорится, —
так сказала старшая сестра.
Владимир Калиниченко (узник концлагеря Сан-Пельтен)
Я эту собаку запомнил как человека...
Случилось это в 44-ом, зимой.
Игрался спектакль "Охота XX века"
Перед шеренгой застывшей от страха, немой.
У коменданта была привязанность к догам
И был экземпляр, казался слоном среди всех.
Даже эсэсовцы боялись верзилу-дога
И вот этот зверь величаво шагнул на снег
И вывели жертву...
Стоял мальчишка продрогнув,
Куда тут бежать, он давно ослабел.
Комендант наклонился, подал команду догу
И тот в два прыжка расстояние преодолел.
Обнюхав жертву,
прошелся спокойно рядом
Был он великолепен в размашистом, легком шагу.
Вернулся дог к коменданту,
и честным собачьим взглядом
Сказал человеку пёс
- "Ребёнок ведь, не могу!"
Лагфюрер пожал плечами,
Ему-то разницы нету,
Раскрыл кобуру
у пряжки с надписью "С нами Бог",
Но едва сверкнула вороненая сталь пистолета
В эсэсовское горло впился красавец дог!
Дога четвертовали,
Пустив под лопасти шнека……
Я вряд ли теперь найду в Сан-Пельтене свой барак,
Но эту собаку я вспоминаю как Человека
Единственного Человека,
Среди фашистских собак!
Открытое письмо
Женщине из города Вичуга
Я вас обязан известить,
Что не дошло до адресата
Письмо, что в ящик опустить
Не постыдились вы когда-то.
Ваш муж не получил письма,
Он не был ранен словом пошлым,
Не вздрогнул, не сошел с ума,
Не проклял все, что было в прошлом.
Когда он поднимал бойцов
В атаку у руин вокзала,
Тупая грубость ваших слов
Его, по счастью, не терзала.
Когда шагал он тяжело,
Стянув кровавой тряпкой рану,
Письмо от вас еще все шло,
Еще, по счастью, было рано.
Когда на камни он упал
И смерть оборвала дыханье,
Он все еще не получал,
По счастью, вашего посланья.
Могу вам сообщить о том,
Что, завернувши в плащ-палатки,
Мы ночью в сквере городском
Его зарыли после схватки.
Стоит звезда из жести там
И рядом тополь — для приметы…
А впрочем, я забыл, что вам,
Наверно, безразлично это.
Письмо нам утром принесли…
Его, за смертью адресата,
Между собой мы вслух прочли —
Уж вы простите нам, солдатам.
Быть может, память коротка
У вас. По общему желанью,
От имени всего полка
Я вам напомню содержанье.
Вы написали, что уж год,
Как вы знакомы с новым мужем.
А старый, если и придет,
Вам будет все равно ненужен.
Что вы не знаете беды,
Живете хорошо. И кстати,
Теперь вам никакой нужды
Нет в лейтенантском аттестате.
Чтоб писем он от вас не ждал
И вас не утруждал бы снова…
Вот именно: «не утруждал»…
Вы побольней искали слова.
И все. И больше ничего.
Мы перечли их терпеливо,
Все те слова, что для него
В разлуки час в душе нашли вы.
«Не утруждай». «Муж». «Аттестат»…
Да где ж вы душу потеряли?
Ведь он же был солдат, солдат!
Ведь мы за вас с ним умирали.
Я не хочу судьею быть,
Не все разлуку побеждают,
Не все способны век любить, —
К несчастью, в жизни все бывает.
Ну хорошо, пусть не любим,
Пускай он больше вам ненужен,
Пусть жить вы будете с другим,
Бог с ним, там с мужем ли, не с мужем.
Но ведь солдат не виноват
В том, что он отпуска не знает,
Что третий год себя подряд,
Вас защищая, утруждает.
Что ж, написать вы не смогли
Пусть горьких слов, но благородных.
В своей душе их не нашли —
Так заняли бы где угодно.
В отчизне нашей, к счастью, есть
Немало женских душ высоких,
Они б вам оказали честь —
Вам написали б эти строки;
Они б за вас слова нашли,
Чтоб облегчить тоску чужую.
От нас поклон им до земли,
Поклон за душу их большую.
Не вам, а женщинам другим,
От нас отторженным войною,
О вас мы написать хотим,
Пусть знают — вы тому виною,
Что их мужья на фронте, тут,
Подчас в душе борясь с собою,
С невольною тревогой ждут
Из дома писем перед боем.
Мы ваше не к добру прочли,
Теперь нас втайне горечь мучит:
А вдруг не вы одна смогли,
Вдруг кто-нибудь еще получит?
На суд далеких жен своих
Мы вас пошлем. Вы клеветали
На них. Вы усомниться в них
Нам на минуту повод дали.
Пускай поставят вам в вину,
Что душу птичью вы скрывали,
Что вы за женщину, жену,
Себя так долго выдавали.
А бывший муж ваш — он убит.
Все хорошо. Живите с новым.
Уж мертвый вас не оскорбит
В письме давно ненужным словом.
Живите, не боясь вины,
Он не напишет, не ответит
И, в город возвратясь с войны,
С другим вас под руку не встретит.
Лишь за одно еще простить
Придется вам его — за то, что,
Наверно, с месяц приносить
Еще вам будет письма почта.
Уж ничего не сделать тут —
Письмо медлительнее пули.
К вам письма в сентябре придут,
А он убит еще в июле.
О вас там каждая строка,
Вам это, верно, неприятно —
Так я от имени полка
Беру его слова обратно.
Примите же в конце от нас
Презренье наше на прощанье.
Не уважающие вас
Покойного однополчане.
По поручению офицеров полка
К. Симонов
↑ Перейти к этому комментарию
Жди меня, и я вернусь…
Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.
Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души…
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.
Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: — Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой, —
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.
Записи фронтовых песен. Можно МК по складыванию фронтового письма
Можно купить здесь https://shop.kartonkino.ru/iz-bumagi/okonnye-ukrasheniya/filter/in_collection-is-den-pobedy/apply/ Там есть открытка-туннель и истребитель из бумаги
Я вот там взяла такие города-герои за идею и сама создала. Дети вырезали. Могу поделиться
Можно показать короткометражный фильм для детей о войне ещё, если есть проектор
Можно купить здесь https://shop.kartonkino.ru/iz-bumagi/okonnye-ukrasheniya/filter/in_collection-is-den-pobedy/apply/ Там есть открытка-туннель и истребитель из бумаги
Я вот там взяла такие города-герои за идею и сама создала. Дети вырезали. Могу поделиться
↑ Перейти к этому комментарию
На солнечной поляночке,
Дугою выгнув бровь,
Парнишка на тальяночке
Играет про любовь.
Про то, как ночи жаркие
С подружкой проводил,
Какие полушалки ей
Красивые дарил.
Играй, играй, рассказывай,
Тальяночка, сама
О том, как черноглазая
Свела с ума.
Когда на битву грозную
Парнишка уходил,
Он ночью темной, звездною
Ей сердце предложил.
В ответ дивчина гордая
Шутила, видно, с ним:
— Когда вернёшься с орденом,
Тогда поговорим.
Боец средь дыма-пороха
С тальяночкой дружил,
И в лютой битве с ворогом
Медаль он заслужил.
Пришло письмо летучее
В заснеженную даль,
Что ждёт… Что в крайнем случае
Согласна на медаль.
Играй, играй, рассказывай,
Тальяночка, сама
О том, как черноглазая
Свела с ума.
↑ Перейти к этому комментарию
↑ Перейти к этому комментарию
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю эту полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.
Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?
...
Это моя песня на День Победы
Для меня это одна из самых трогательных песен. Расскажите детям историю, которая легла в основу этой песни, покажите фото памятника
Для меня это одна из самых трогательных песен. Расскажите детям историю, которая легла в основу этой песни, покажите фото памятника
↑ Перейти к этому комментарию
Можете своим семьям тоже предложить сделать квадраты подобные на ткани (сами заготовьте определенной формы и раздайте), потом их сшить и на стену повесить, как совместное творчество к 9 мая
Для меня это одна из самых трогательных песен. Расскажите детям историю, которая легла в основу этой песни, покажите фото памятника
↑ Перейти к этому комментарию
Еще тогда нас не было на свете,
Когда гремел салют из края в край.
Солдаты, подарили вы планете
Великий Май, победный Май!
Еще тогда нас не было на свете,
Когда в военной буре огневой,
Судьбу решая будущих столетий,
Вы бой вели, священный бой!
Еще тогда нас не было на свете,
Когда с Победой вы домой пришли.
Солдаты Мая, слава вам навеки
От всей земли, от всей земли!
Благодарим, солдаты, вас
За жизнь, за детство и весну,
За тишину,
За мирный дом,
За мир, в котором мы живем!
***
Прошла война, прошла страда,
Но боль взывает к людям:
Давайте, люди, никогда
Об этом не забудем.
Пусть память верную о ней
Хранят, об этой муке,
И дети нынешних детей,
И наших внуков внуки.
Пускай всегда годину ту
На память нам приводит
И первый снег, и рожь в цвету,
Когда под ветром ходит.
И каждый дом и каждый сад
В ряду – большой и малый.
И дня восход и дня закат
Над тёмным лесом – алый.
Пускай во всём, чем жизнь полна,
Во всём, что сердцу мило,
Нам будет памятка дана
О том, что в мире было.
Затем, чтоб этого забыть
Не смели поколенья.
Затем, чтоб нам счастливей быть,
А счастье – не забвенье!
Той самой, что уносит жизни миллионов,
И разрушает все надежды и мечты,
Под грохот гаубичных залпов батальонов.
Той, что нещадно проливает кровь
Всего живого на планете,
И слезы матерей, а в их глазах вопрос:
-"За что???" - они же дети!
Я так хочу, чтоб не было войны,
Что муки голода и холода приносит.
Когда безвинных судьбы решены,
И расстреляв фамилии не спросят.
Я так хочу, чтоб не было войны,
Чтоб счастье и добро царили в мире.
Чтобы сердца людей любви были полны,
И в городах не ездили на Т-34.
Я так хочу, чтобы всегда,
И в каждом доме пахло свежим хлебом.
Чтобы с работы сын встречал отца,
А внуки обнимались с бабушкой и дедом.
Я так хочу, чтоб не было войны,
И привкус крови с порохом не знал никто на свете.
А небо чтобы - цвета синевы
И пенье птиц звучало на рассвете.
Я так хочу, чтоб не было войны!
И только радовались и смеялись дети.
Я так хочу.... Я так хочу...!
Чтоб в Мире жили все народы на планете.
Автор: Евгений Крымский
Но очень люблю эти стихи Крапивина.
Маленькие барабанщики
Как бы крепко ни спали мы,
Нам подниматься первыми —
Лишь только рассвет забрезжит
В серой весенней дали...
Это неправда, что маленьких
Смерть настигает реже:
Ведь пулемёты режут
Часто у самой земли.
Сколько легло нас, мальчики,
В травах и узких улицах —
Маленьких барабанщиков,
Рыцарей ярых атак!
Но не могли мы кланяться,
Жмуриться и сутулиться,
Падали... А товарищи
Шли, отбивая такт...
Флаги рассвета алые
Над городами полощутся...
Снова сегодня встали мы
Раньше всех поутру.
Вновь
барабаны взяли мы.
Снова
выходим на площади —
Туда, где отряды сходятся
В марше серебряных труб.
Может быть всё исполнится:
Травы не вытопчет конница,
И от ударов пушечных
Больше земля не сгорит.
Но про тревогу помни ты,
Помни про нашу бессонницу,
Когда барабан игрушечный
Сыну решишь подарить...
Когда мы спрячем за пазухи
Ветрами избитые флаги
И молча сожжём у берега
Последние корабли,
Наш маленький барабанщик
Уйдёт за вечерним солнцем
И тонкой скользящей льдинкой
Растает в жёлтой дали.
Уйдёт в синий край рассвета —
Там звонкая память детства,
Как смуглый от солнца мальчишка,
Смеясь, бежит по траве.
Там людям не целят в спину.
Там правда — для всех едина.
Там, если враг — то открытый,
А если друг — то навек.
Помиритесь, кто ссорился,
Позабудьте про мелочи.
Рюкзаки бросьте в стороны —
Нам они не нужны.
Доскажите про главное,
Кто сказать не успел ещё —
Нам дорогой оставлено
Полчаса тишины...
И это тоже«Песня о маленьком трубаче»
Стихи Сергея Крылова
Музыка Сергея Никитина
Кругом война, а этот маленький...
Над ним смеялись все врачи -
Куда такой годится маленький,
Но, разве только в трубачи?
А что ему? - Все нипочём:
Ну, трубачом, так трубачом!
Как хорошо, не надо кланяться -
Свистят все пули над тобой.
Везде пройдёт, но не расстанется
С своей начищенной трубой.
А почему? Да потому,
Что так положено ему.
Но как-то раз в дожди осенние
В чужом неведомом краю
Полк оказался в окружении,
И командир погиб в бою.
Ну, как же быть? А, как же быть?
Ну, что, трубач, тебе трубить?
И встал трубач в дыму и пламени,
К губам трубу свою прижал -
И за трубой весь полк израненный
Запел "Интернационал".
И полк пошёл за трубачом -
За настоящим трубачом.
Солдат, солдат, нам не положено,
Ну, что ж тут делать - плачь, не плачь -
В чужом краю, в степи не скошенной
Остался маленький трубач.
А он, ведь он - все дело в том!
Был настоящим трубачом.
Как разглядеть за днями
след нечёткий?
Хочу приблизить к сердцу
этот след…
На батарее
были сплошь –
девчонки.
А старшей было
восемнадцать лет.
Лихая чёлка
над прищуром хитрым,
бравурное презрение к войне…
В то утро
танки вышли
прямо к Химкам.
Те самые.
С крестами на броне.
И старшая,
действительно старея,
как от кошмара заслонясь рукой,
скомандовала тонко:
- Батарея-а-а!
(Ой мамочка!..
Ой родная!..)
Огонь! –
И –
залп!
И тут они
заголосили,
девчоночки.
Запричитали всласть.
Как будто бы
вся бабья боль
России
в девчонках этих
вдруг отозвалась.
Кружилось небо –
снежное,
рябое.
Был ветер
обжигающе горяч.
Былинный плач
висел над полем боя,
он был слышней разрывов,
этот плач!
Ему –
протяжному –
земля внимала,
остановясь на смертном рубеже.
- Ой, мамочка!..
- Ой, страшно мне!..
- Ой, мама!.. –
И снова:
- Батарея-а-а! –
И уже
пред ними,
посреди земного шара,
левее безымянного бугра
горели
неправдоподобно жарко
четыре чёрных
танковых костра.
Раскатывалось эхо над полями,
бой медленною кровью истекал…
Зенитчицы кричали
и стреляли,
размазывая слёзы по щекам.
И падали.
И поднимались снова.
Впервые защищая наяву
и честь свою
(в буквальном смысле слова!).
И Родину.
И маму.
И Москву.
Весенние пружинящие ветки.
Торжественность
венчального стола.
Неслышанное:
«Ты моя – навеки!..»
Несказанное:
«Я тебя ждала…»
И губы мужа.
И его ладони.
Смешное бормотание
во сне.
И то, чтоб закричать
в родильном
доме:
«Ой, мамочка!
Ой, мама, страшно мне!!»
И ласточку.
И дождик над Арбатом.
И ощущенье
полной тишины…
…Пришло к ним это после.
В сорок пятом.
Конечно, к тем,
кто сам пришёл
с войны.
Перед боем тихие, теплые вечера
И покрыт тревожною сон тишиной
У вчерашних мальчиков гимнастерки новые
И письмо от мамы с собой
Здесь всю ночь горела звезда одинокая
И туман прозрачный лежит у реки
Здесь березы белые, травы высокие
Враг не должен дальше пройти
Припев:
А закаты алые, алые, алые
Перед боем выстрелы не слышны…
Не об этом вместе с тобою мечтали мы За четыре дня до войны…
Полыхнули взрывы и небо обрушилось
Солнца не видать — прячет дыма стена
Спят березы белые, травы высокие
Забрала вас, мальчики, война
Отстояли Родину в годы суровые
Нет следов далеких, дорог боевых
Нужно, чтобы помнили, мы с тобою помнили
Имена героев своих…
Припев:
А закаты алые, алые, алые
Перед боем выстрелы не слышны…
Не об этом вместе с тобою мечтали мы За четыре дня до войны…
Припев:
А закаты алые, алые, алые
Перед боем выстрелы не слышны…
Не об этом вместе с тобою мечтали мы За четыре дня до войны…
Кино идет -
Воюет взвод.
Далекий год
На пленке старой.
Нелегкий путь -
Еще чуть-чуть
И догорят
Войны пожары.
Счастливый май!..
Любимый край,
Своих солдат
Встречай скорее!
От ран, обид
Земля дрожит.
Теплом души
Ее согреем!
Припев:
И все о той весне
Увидел я во сне.
Пришел рассвет
и миру улыбнулся, -
Что вьюга отмела,
Что верба расцвела
И прадед мой с войны
домой вернулся!..
В лихом бою
В чужом краю
Пусть берегут
Любовь и вера,
Чтоб больше их
Пришло живых -
И рядовых,
И офицеров.
Придут весной,
Как прадед мой,
И в дом родной
Откроют двери.
Я помню свет
Далеких лет.
В свою страну
Я буду верить!
Припев.
Под логотипом -декабрь 1941 года
Оля, пост рекомендовала))
"Бессмертие"
Как воплощение бессмертия,
как завещание мир беречь -
солдат прижал ребёнка к сердцу
и опустил тяжёлый меч.
Мы жили с ним в соседстве близком,
В далекий предвоенный час.
У радиозавода в Минске,
Я встретить мог его не раз...
Ну как тут сходства не уловишь!
Стихами подтвердить берусь,
Что это Трифон Лукьянович -
Земляк, ровесник, Белорус....
Он зорко смотрит с пьедестала,
Отражены в его очах,
Войны внезапное начало,
Фугаской взорванный очаг.
Был тот рассвет июньский, алый
полночной темноты черней.
Погибла бабушка, не стало,
жены и малых дочерей.
Теперь отца не остановишь,
теперь бойца не сбить с пути.
И в сорок пятом Лукьянович
сумел к Берлину подойти.
Сюда принёс он жажду мести,
всю боль, что накопил в душе.
Шёл беспощадный бой в предместье
на предпоследнем рубеже.
Эсэсовцы в слепом бессилье
вели огонь из всех щелей,
не глядя женщину скосили,
девчушка плакала над ней.
И Лукьянович, вспомнив дочек,
рванулся, жизни не щадя,
под ливнем пулемётных точек
спасать немецкое дитя.
Рванулся средь руин и пепла,
чужих детей на свете нет, -
и вынес девочку из пекла
минчанин, скромный мой сосед.
Был пехотинцу страх неведом.
Пройдя сквозь пламя и металл,
гвардеец пал в канун Победы
и вот - взошёл на пьедестал.
Как воплощение бессмертия,
как завещание мир беречь -
солдат прижал ребёнка к сердцу
и опустил тяжёлый меч.
Стихи - Евгений Агранович
Музыка - Рафаил Хозак
От героев былых времен
Не осталось порой имен
Те, кто приняли смертный бой
Стали просто землей, травой
Только грозная доблесть их
Поселилась в сердцах живых
Этот вечный огонь
Нам завещан одним, мы в груди храним
Погляди на моих бойцов
Целый свет помнит их в лицо
Вот застыл батальон в строю
Снова старых друзей узнаю
Хоть им нет двадцати пяти
Трудный путь им пришлось пройти
Это те кто в штыки
Поднимался как один
Те кто брал Берлин
Нет в России семьи такой
Где б не памятен был свой герой
И глаза молодых солдат
С фотографий увядших глядят
Этот взгляд словно высший суд
Для ребят что сейчас растут
И мальчишкам нельзя
Ни солгать, ни обмануть
Ни с пути свернуть
Вставка изображения
Можете загрузить в текст картинку со своего компьютера: