ФИЛОСОФИЯ ЗАТОПЛЕННЫХ ЛАБИРИНТОВ ДЖАРЕДА ПАЙКА.

Если закрыть глаза, то можно представить слабый запах хлорки, холодную плитку под ногами, тёплую воду, обвивающую талию. Дыхание перехватывает, когда вдыхаешь влажные пары, низко висящие под потолком, а голос эхом разносится по пустым залам, распадаясь на эхо и отражаясь от стен. Повторяющиеся формы колонн и шахт ведут к далёким водам, спрятанным в тени тоннелей.


Я не могу понять, почему эти картины кажутся мне такими особенными. Почему у меня возникает чувство ужаса, вперемешку с желанием исследовать эти комнаты, тоска по дрейфу в спокойных голубых водах. Что эти чувства могут сказать о нас, о нашей природе и природе мира вокруг нас?



Джаред специально разрабатывал собственную концепцию сюрреалистичных лиминальных пространств. Его затопленные лабиринты действительно кажутся нереальными, почти идеалистическими, они настолько лишены присутствия людей и чисты, что несут жуткую атмосферу сновидения. Разум подсказывает, что бассейны снов – лишь фантазия, мираж. Едва заметные несоответствия реальности создают ощущение чего-то неестественного. Это тревожное чувство также связано со страхом быть потерянным или пойманным в ловушку, ведь любая попытка выйти — это сизифова задача, она бессмысленна и обречена на провал. Подсознательно мы понимаем что у лабиринтов нет ни начала, ни конца, что единожды затерявшись в них, мы будем бессильны перед лабиринтом повторяющихся затопленных залов .



3

4



Атмосфера лабиринта
— Комнаты не предназначены для бассейна. Следовательно, помещение затоплено
— Здесь нет ни людей, ни признаков их присутствия
— Место кажется выпавшим из времени, поэтому здесь нет голода, жажды и усталости

Характеристики бассейна
Мнимая безопасность
Винтовая лестница ведёт вверх в темноту. Кроме отверстия в потолке мы видим только один вход или выход, скрытый в тени. Комната располагает остаться, не покидать оазис кафельной плитки и воды ради побега в неопределённость.
Подобные мотивы можно наблюдать в других картинах: место, где мы находимся, кажется спокойным и безопасным. Оно заманивает остаться здесь, в светлой тихой комнате, среди запутанных лабиринтов, зовущих навстречу неизвестности.

Отсутствие ориентиров
Во всех комнатах мы сталкиваемся с одной и той же ограниченной палитрой материалов: белая плитка, в редких случаях — металлические перила, и болезненно-яркая голубая и зелёная вода. Это однообразие сбивает с толку: невозможно точно определить, где ты находишься.

Подобное сенсорное лишение может привести к психическому расстройству или срыву. Сопоставимые явления в нашем мире: снежная слепота или белая изоляционная камера, где человек полностью изолирован от мира. Это вызывает ассоциации с изображениями чистилища в таких произведениях как Божественная комедия (поэма, написанная Данте Алигьери в период с 1308 по 1321 год).

Отсутствие функциональности
Глубины бассейнов недостаточно, чтобы плавать: уровень воды замедляет ходьбу, препятствуя любому побегу от потенциальных преследователей.

Неясное расположение
Интерьеры не дают хотя бы приблизительного понимания о месте и времени. Здесь нет национальных украшений и элементов декора, а все материалы выглядят новыми.

Контраст застывших пространств
Комнаты абсолютно бездвижны, однако на некоторых изображениях вода покрыта рябью. Вероятно, лабиринты настолько массивны, что комнаты создали свои собственные приливные силы.
5

6



Строгий геометрический дизайн комнат наводит на мысль о божественном замысле, выраженном через золотое сечение. Как правило, золотое сечение незаметно в произведениях искусства, однако этот божественный элемент создаёт впечатление, что сама конструкция разумна.

Подобная конструкция комнат воспринимается как нечто возвышенное. В искусстве возвышенное может относиться к теории, разработанной Админом Берком в середине XVIII века, где он определил возвышенное искусство как нечто, что относится к величию за пределами всякой возможности вычисления измерения или имитации. Берк предложил эту идею в своей работе «Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного» (1757). Здесь возвышенное описывается как художественный эффект, производящий сильнейшие эмоции. «Разум способен чувствовать, — писал он, — и всё, что так или иначе ужасно или связано с ужасными объектами или действует в манере, аналогичной ужасу, является источником возвышенного». Понятие, что искусство может быть использовано для создания расстраивающих или тревожных эффектов, было новаторским и важным элементом в романтическом искусстве, и оно остаётся фундаментальным для искусства сегодня.

Лабиринты затопленных комнат в полной мере раскрывают спектр эмоций, связанных с дискомфортом и беспокойством

Белый свет освещает комнаты со всех сторон, нет ни одного уголка, оставшегося в полной тени. При этом бесчисленные тёмные ямы и коридоры всегда остаются в темноте, как будто сознательно скрыты от нашего взгляда. Вездесущий свет логичен, он словно обладает разумом, создавая видимость полной освещённости, скрывая нечто в глубине тоннелей. И если декорация фальшива, то не имеет значения, можете ли вы видеть всю картину целиком: вы никогда не приблизитесь к истине.



7

8


Сегментация на комнаты и свет, падающий из окон, подразумевает существование внешнего мира, но мы не видим его. Мы никогда не узнаем, что находится за окнами. Это может быть другая комната, или же так называемые окна — это всего лишь настенные световые панели, освещающие кафель равномерным белым светом.

«Эти запутанные лабиринты простираются в бесконечность. Я был полон решимости исследовать их от начала и до конца. Я поднимался в верхние залы, где облака движутся в медленном шествии и статуи появляются из густого тумана, я исследовал затопленные залы, где тёмные воды покрыты ковром из белых водяных лилий, я видел реликтовые залы востока, где потолки, полы и стены рухнули, и тусклый свет развеялся по комнатам. Во всех лабиринтах я стоял и смотрел вперёд, не видя ни начала, ни конца».

Это цитата из романа Сюзанны Кларк «Пиранези», где одноименный герой путешествует по бесконечной структуре, которую он называет домом. Это здание настолько массивное, что он описывает его как «Мир». Имя главного героя — это ссылка к итальянскому архитектору и художнику XVIII века Джованни Батиста Пиранези. Он известен серией гравюр, изображающих непостижимо массивную архитектуру.

Невозможно представить, что затопленные лабиринты, эти запутанные и одинаковые комнаты были построены людьми.
9

10

Образы массивной величественной архитектуры используются не только в научной фантастике. Учёные предполагают возможность существования всевозможных суперструктур, например: вращающиеся космические корабли и сферы Дайсона, заключающие в себе целые звезды.

И хотя они воспринимаются как нечто огромное, им не сравниться с воображаемыми бесконечностями, описанными в фантастике, например, в рассказе Хорхе Луиса Борхеса «Вавилонская библиотека». В этом мире вселенная состоит из огромного числа шестигранных галерей-библиотек, содержащей всевозможные книги определенного формата и набора символов. Рассказчик описывает святую задачу блуждать по бесконечным шестиугольникам в поисках окончательной истины, ибо должна существовать книга, в которой предсказано будущее, в которой есть ответы на все вопросы мироздания. Человек, который сможет найти эту книгу, является аналогом бога для людей-библиотекарей, проживающих свою жизнь в поисках одной-единственной книги. При этом не исключено что на самом деле святая задача — сам поиск истины и странствия по библиотеке, и тогда нужно задаться вопросом о том, какая цель может быть в акте поиска и прохождения через пространство.

Стоит также упомянуть, что картины Джареда Пайка пронумерованы, а не названы, например, «Винтовая лестница» или «Маленькие бассейны». Художественные названия исчерпаемы, а визуальные подсказки дублируются от одной картины к другой. Однако нумерация обезличена и соответствует повторяющейся природе структуры. Нумерация рассчитана на бесконечное количество объектов, с практической точки зрения это научный подход к каталогизации комнат
11

12

Чтобы не отклоняться далеко от темы, рассмотрим ранние истоки и цель самой культуры купания. Первые бани появились в гимназиях Древней Греции. После тренировок и общественных мероприятий люди собирались вместе, чтобы освежиться и обсудить прошедший день. Позже в Риме ритуал купания был поднят на другой уровень: баня становится центром общественной деятельности и повседневной жизни. Считалось, что помимо очищения духа, баня объединяет людей. Коллективное принятие ванн стало средством социального взаимодействия, местом для обсуждения общественных дел.

Фундаментальный недостаток бассейнов снов — непрактичность. Это огромное подавляющее пространство, которому нелепо приписывать какое-либо рекреационное использование, не говоря уже о перспективе общинной связи в ранние времена.

Цитата из рассказа «Вавилонская библиотека»: «На каждые три шестиугольника приходился один человек. Это невыразимо меланхоличное воспоминание, в котором я ночами напролёт путешествовал по коридорам и полированным лестницам, не встретив ни одного человека».

Следовательно, размер уменьшает возможность найти другого человека, фрактальная структура делает бессмысленной любую реальную близость.

Становится очевидно, что лабиринты на самом деле не предназначены для использования кем-либо, они существуют сами по себе
13

14

Исследования римских бань описывают архитектурные особенности зданий, включая расположение и украшение комнат. Нельзя не заметить сходство архитектурных греко-римских элементов с интерьерами бассейнов снов. Однако поиски стилистических украшений лабиринтов бесполезны, их там нет. Комнаты без украшений — это шифр, отказывающийся от анализа, и его структура кажется почти кафкианской, бессмысленной и повторяющейся, как фрактальный сон архитектора Батиста Пиранези. Я пришёл к выводу, что структура лабиринта расширяется, подобно дому из романа Сюзанны Кларк «Пиранези», подобно Вавилонской библиотеке или вселенной — называйте это как хотите. Факт в том, что структура лабиринта неадекватна: она приближена к чему-то реальному, но на самом деле им не является. В конечном итоге бассейны сновидений — это возникшая непостижимым образом жизнь разумного существа. Наш взгляд на это явление через художественные произведения — лишь фрагмент истины. Сами того не замечая, мы невольно предаём лабиринту более глубокое значение, наделяем его почти антропоморфными качествами, как Пиранези в романе Кларка, мы относимся к нему как к живому существу, в противоположность неодушевлённому предмету.

Каждое сооружение, каждое здание вызывает вопрос не только о его назначении, но и о его строителе. Но здесь вопрос о цели и строителе смешон: бассейны снов выходят за рамки самого понятия построенного объекта, ведь в глубине сознания мы понимаем, что комнаты созданы искусственно. Поразительно, что нечто неестественное может быть таким массивным, таким всеохватывающим. Даже предположение о том, что лабиринт мог быть построен человеком смехотворно: само существование бассейнов снов высмеивает наши предвзятые представления о естественном и искусственном, ведь если лабиринт не был построен, то, должно быть, он всегда был там.
15

16

Структура лабиринта естественна, при этом его существование — парадокс, непримиримый с реальностью. Подобные структуры отсылают нас к философии истины, где поднимаются вопросы о вечности мира. Ни один рациональный ум не может сомневаться в том, что вселенная с её изящной обстановкой, её книжными полками, её загадочными книгами, её бесчисленными лестницами и комнатами может быть только творением бога.

Проекция страхов и желаний
Я изучил множество впечатлений о бассейнах снов и заметил некоторые закономерности.

1. Затопленные лабиринты не несут никаких признаков жизни, не дают отсылок к чему-либо хорошему или плохому. Поэтому отношение к ним зависит от того, что происходит внутри самого зрителя. Некоторые проецируют на лабиринты личные переживания и неуверенность в себе.

2. Большинство людей видят в бассейнах снов то, чего им не хватает в реальной жизни, поэтому лабиринты становятся источником комфорта. Таким образом бассейны предлагают своего рода побег в мир грёз, где человек может побыть в одиночестве.

Впечатления от созерцания бассейнов снов могут идти в двух направлениях: нести как успокаивающий, так и тревожный эффект. Это известный эффект лиминальных пространств, дугообразный комфорт, который одновременно и беспокоит, и умиротворяет.
17

18

В некотором смысле путешествие по затопленным лабиринтам аналогично изучению своего отражения в зеркале или погружению в собственный мир, где становятся видны истинные аспекты самого себя.

Это очищающее, почти духовное путешествие: пребывание в пространстве, уносящем в бесконечность. Подобный акт сравним с медитацией или божественными откровениями, которые сводят людей с ума.

Схожие объекты в реальном мире: камера сенсорной депривации или изоляционный бак. Это свето- и звуконепроницаемый бак с более плотной, чем тело, тёплой водой. Такое устройство используют для медитации, терапии тревожных и стрессовых расстройств. Оно даёт «абсолютное ощущение безмятежности и покоя» — и именно эти слова чаще всего произносят при обсуждении лабиринтов Джареда Пайка.

В изоляционной камере тело лишено любой сенсорной информации, это приводит к исчезновению чувства границ тела, пропадает понимание того, где заканчивается тело и начинается окружающее пространство. Некоторые описывают это состояние как уменьшение себя до крошечных размеров или же наоборот, увеличение до огромных высот. Подобные описания соответствуют медитативным состояниям и возвышенному духовному опыту.

Именно это обещание одиночества и составляет духовный компонент, представленный в бассейнах снов. При этом сами лабиринты словно высмеивают мирские навязчивые идеи, которые становятся неуместными в просторах пустых залов. Лабиринты манят к поиску духовного просветления, очищения, которое таится в глубине тёмных вод.
19

20

Многих людей, обсуждающих затопленные лабиринты, привлекает именно это чувство отстранённости, возможность выйти из состояния вынужденной социальной изоляции и заменить его на добровольное одиночество. Неудовлетворенная потребность в общности отличается от одиночества в зависимости от того, насколько человек контролирует социальные взаимодействия.
«Одиночество — это выбор без негативных последствий» — современная трактовка, введённая на фоне популярности социальных сетей и жизни «на показ». Одиночество помогает «откалибровать» себя и сосредоточиться на своём психологическом здоровье. Таким образом, бассейны снов действуют как инструмент душевного равновесия.

Создавая затопленные лабиринты, автор проекта, Джаред Прайк, будучи дизайнером, опирался на свой опыт в сюрреализме, психологии поведения и подсознания. Однако Джаред не даёт однозначного ответа о сути бассейнов, их вселенной и истории.
21

22

Мне нравится думать, что бассейны снов являются попыткой примирения с бесконечностью, концепцией, которую трудно постичь нашему ограниченному сознанию, поскольку наша жизнь определяется началом и концом. Поэтому, когда мы сталкиваемся с явлением лиминальных пространств, с бесконечностью, запечатлённой в одном кадре на краткий миг, мы теряемся, наши рамки мышления разбиваются, и мы чувствуем себя потерянными.

Мы становимся Пиранези, становимся обитателями библиотеки Борхеса, глубоко одержимые чистой концепцией пространства, бесконечно блуждающие по наполненным водой комнатам.

В нашей нынешней потребительской реальности диктуется что цель, результат, прибыль, награда — это всё, что нам нужно. Мы не задумываемся об усилиях, приложенных на пути к цели, мы игнорируем время, потраченное на поиск лучшего решения, словно они не имеют значения.

Концепция поиска, перехода и бесконечности не сочетается с нашим ориентированным на вознаграждение самолюбием. Однако это именно эту концепцию предлагают зрителю затопленные лабиринты. Они затягивают, требуют полного подчинения своим ограничениям, полного примирения с реальностью, чтобы мы могли бродить по этим жутким залам годами, и не найти ни единой живой души, ни конца бесконечно повторяющимся пейзажам затопленных лабиринтов.

Можно потерять себя в этих запутанных фрактальных образах, воображая, что на самом деле находишься там, в этих огромных массивах залов, среди белой кафельной плитки, голубой воды и белого света.

Я убеждён, что бассейны снов — это убежище для потерянных.