Девочка и менты (история из 90-х в будущие мемуары)
Лето 1997 года. Воронеж. Я студентка журфака, перешедшая на третий курс и проходящая практику в газете «Молодой Коммунар».
На очередной редакционной летучке я предложила новую тему: «Сутки в отделении милиции». Репортаж с выездами на места происшествия вместе с опергруппой.
Редактор был в восторге. Криминальные новости тогда били все рейтинги. Сериалы про ментов шли на ура по всем каналам. Николай Сергеевич спросил: «А тебя пустят?»
— Конечно. Я уже договорилась.
— Отлично. Тогда Андрей с тобой фотографом пойдет.
А теперь представьте девчонку 18 лет, в джинсах, клетчатой рубашке и с тканевым черно-белым рюкзакчком на плече. Русые волосы, две косички, серые наивные глаза. Кто такую пустит на серьезный репортаж в милицию? Да еще разрешит выезжать с опергруппой?
А был у меня свой человек в Северном РОВД Воронежа. Я называла его «дядя Саша». Крепко сбитый сорокалетний мужик широким торсом и большими кулаками. Лысый, с насмешливыми голубыми глазами. В вечной своей красной бейсболке. Ну, такой классический опер. Как в книжках.
Когда в первый раз пришла к нему брать интервью, решил меня поразить — усадил пить чай за свой стол. А там под стеклом фотки изуродованных трупов. Заметив, что я в обморок падать не собираюсь, весело сказал:
— А это «подснежники».
— В смысле?
— По весне, как снег сходит, находим в полях и лесополосах. И у вас там возле журфака тоже бывают…
В общем, дядьСаша оценил мою выдержку, адекватные вопросы и вполне сносный, на его взгляд, материал о работе отделения. Мы подружились. И он устроил мне то памятное суточное дежурство.
В назначенный день, в 8 утра мы с фотографом пришли в отделение милиции. Не все были в восторге от девочки-одуванчика. Некоторые кривились, видя такую несерьезную журналистку. Но большинству этих суровых мужчин нравилось похваляться перед барышней своими трудовыми буднями и подвигами.
Мне разрешили зайти в “обезьянник”, показали оружейную комнату. И даже примерили на меня бронежилет. Он, кстати, ужасно тяжелый. Я прогнулась под его весом.
Я присутствовала на некоторых допросах подозреваемых, смотрела, как оформляют заявления. Как задержанные переругиваются с дежурными из-за решетки “обезьянника”. Пила чай с пожилой следовательницей. Она угощала меня вареньем из кабачков.
А потом меня, наконец, взяли на выезд. Эх, было так жутко и весело одновременно! Сначала мы поехали на «ножевое ранение».
В трехкомнатной неубранной квартире было полно народу. Врачи со Скорой, следователь, опера, соседи и понятые. Сам раненый, уже перевязанный, лежал на кровати и отвечал на вопросы следователя.
— Кто тебя порезал?
— Сам я, начальник. Сам упал и на нож напоролся.
— Ага. Три раза и еще провернулся?
— Да.
— Понятно. Увозите его, пока коньки не отбросил.
Нам разрешили осмотреть комнату, где все произошло. Там пахло кровью и водкой. На столе — куча грязной посуды, пустые бутылки. На диване — простыня в красных пятнах. На полу — лужи уже почти черной крови.
Фотографировать Андрею запретили, и он, обидевшись, уехал. Впрочем, мы с группой тоже недолго задержались. Следователь сказал, что тут все глухо. Потерпевший, а им оказался авторитет по кличке Крест (ей-богу, не вру), будет стоять на своем — мол, сам поранился. Никогда в жизни своих не сдаст.
Потом мы ехали по проспекту и слушали, как переговариваются между собой наряды по рации. Одна женщина вызвала милицию, обвинив торговку на рынке в продаже ей отравленных пирожков. Там был жуткий скандал. Вызывали наряды несколько раз за день. По рации только и было слышно: пирожки... пирожка... пирожку... да пошла она… со своим пирожками!
Вечером мы попали в квартиру, где по всему полу были разбросаны яблоки. Муж с женой поссорились, подрались. Она позвонила “02”. К моменту приезда она тихо сидела за столом. Мужа дома не было. На вопросы оперов ответила, что заявление подавать не будет. Чтобы замять неловкость за напрасный вызов, пыталась всунуть группе пакет с яблоками.
— Возьмите, возьмите яблоки, ребята. Голодные небось. Это с нашей дачи…
Ребята не взяли. Но мне одно яблоко она всунула в руку.
Ночь прошла спокойно. Мы пили чай и ели бутерброды. Суровые мужчины угощали барышню конфетами и спрашивали о моих впечатлениях. В “обезьяннике” ругались задержанные. Дежурные вяло отвечали...
В 8 утра моя смена закончилась и я поехала в редакцию отметиться на летучке, а потом в общагу — отсыпаться.Через пару дней мой репортаж опубликовали в газете.
В следующем месяце мне довелось побывать на аресте в наркопритоне, потом на рейде по местам обитания беспризорников… Осенью и зимой в том же году я съездила в детскую и взрослую колонии. Это были экскурсии для подростков, состоящих на учете в милиции. И сами колонии, и реакция ребят на увиденное стали серьезным материалом для очерков.
Веселые были времена…
Иногда я думаю, куда бы меня занесло в моей журналистской работе, если б я не уехала в Иорданию?
П.С. Привет, друзья мои, кто меня помнит) Я возвращаюсь в Страну мам. Как вы поживаете?
На очередной редакционной летучке я предложила новую тему: «Сутки в отделении милиции». Репортаж с выездами на места происшествия вместе с опергруппой.
Редактор был в восторге. Криминальные новости тогда били все рейтинги. Сериалы про ментов шли на ура по всем каналам. Николай Сергеевич спросил: «А тебя пустят?»
— Конечно. Я уже договорилась.
— Отлично. Тогда Андрей с тобой фотографом пойдет.
А теперь представьте девчонку 18 лет, в джинсах, клетчатой рубашке и с тканевым черно-белым рюкзакчком на плече. Русые волосы, две косички, серые наивные глаза. Кто такую пустит на серьезный репортаж в милицию? Да еще разрешит выезжать с опергруппой?
А был у меня свой человек в Северном РОВД Воронежа. Я называла его «дядя Саша». Крепко сбитый сорокалетний мужик широким торсом и большими кулаками. Лысый, с насмешливыми голубыми глазами. В вечной своей красной бейсболке. Ну, такой классический опер. Как в книжках.
Когда в первый раз пришла к нему брать интервью, решил меня поразить — усадил пить чай за свой стол. А там под стеклом фотки изуродованных трупов. Заметив, что я в обморок падать не собираюсь, весело сказал:
— А это «подснежники».
— В смысле?
— По весне, как снег сходит, находим в полях и лесополосах. И у вас там возле журфака тоже бывают…
В общем, дядьСаша оценил мою выдержку, адекватные вопросы и вполне сносный, на его взгляд, материал о работе отделения. Мы подружились. И он устроил мне то памятное суточное дежурство.
В назначенный день, в 8 утра мы с фотографом пришли в отделение милиции. Не все были в восторге от девочки-одуванчика. Некоторые кривились, видя такую несерьезную журналистку. Но большинству этих суровых мужчин нравилось похваляться перед барышней своими трудовыми буднями и подвигами.
Мне разрешили зайти в “обезьянник”, показали оружейную комнату. И даже примерили на меня бронежилет. Он, кстати, ужасно тяжелый. Я прогнулась под его весом.
Я присутствовала на некоторых допросах подозреваемых, смотрела, как оформляют заявления. Как задержанные переругиваются с дежурными из-за решетки “обезьянника”. Пила чай с пожилой следовательницей. Она угощала меня вареньем из кабачков.
А потом меня, наконец, взяли на выезд. Эх, было так жутко и весело одновременно! Сначала мы поехали на «ножевое ранение».
В трехкомнатной неубранной квартире было полно народу. Врачи со Скорой, следователь, опера, соседи и понятые. Сам раненый, уже перевязанный, лежал на кровати и отвечал на вопросы следователя.
— Кто тебя порезал?
— Сам я, начальник. Сам упал и на нож напоролся.
— Ага. Три раза и еще провернулся?
— Да.
— Понятно. Увозите его, пока коньки не отбросил.
Нам разрешили осмотреть комнату, где все произошло. Там пахло кровью и водкой. На столе — куча грязной посуды, пустые бутылки. На диване — простыня в красных пятнах. На полу — лужи уже почти черной крови.
Фотографировать Андрею запретили, и он, обидевшись, уехал. Впрочем, мы с группой тоже недолго задержались. Следователь сказал, что тут все глухо. Потерпевший, а им оказался авторитет по кличке Крест (ей-богу, не вру), будет стоять на своем — мол, сам поранился. Никогда в жизни своих не сдаст.
Потом мы ехали по проспекту и слушали, как переговариваются между собой наряды по рации. Одна женщина вызвала милицию, обвинив торговку на рынке в продаже ей отравленных пирожков. Там был жуткий скандал. Вызывали наряды несколько раз за день. По рации только и было слышно: пирожки... пирожка... пирожку... да пошла она… со своим пирожками!
Вечером мы попали в квартиру, где по всему полу были разбросаны яблоки. Муж с женой поссорились, подрались. Она позвонила “02”. К моменту приезда она тихо сидела за столом. Мужа дома не было. На вопросы оперов ответила, что заявление подавать не будет. Чтобы замять неловкость за напрасный вызов, пыталась всунуть группе пакет с яблоками.
— Возьмите, возьмите яблоки, ребята. Голодные небось. Это с нашей дачи…
Ребята не взяли. Но мне одно яблоко она всунула в руку.
Ночь прошла спокойно. Мы пили чай и ели бутерброды. Суровые мужчины угощали барышню конфетами и спрашивали о моих впечатлениях. В “обезьяннике” ругались задержанные. Дежурные вяло отвечали...
В 8 утра моя смена закончилась и я поехала в редакцию отметиться на летучке, а потом в общагу — отсыпаться.Через пару дней мой репортаж опубликовали в газете.
В следующем месяце мне довелось побывать на аресте в наркопритоне, потом на рейде по местам обитания беспризорников… Осенью и зимой в том же году я съездила в детскую и взрослую колонии. Это были экскурсии для подростков, состоящих на учете в милиции. И сами колонии, и реакция ребят на увиденное стали серьезным материалом для очерков.
Веселые были времена…
Иногда я думаю, куда бы меня занесло в моей журналистской работе, если б я не уехала в Иорданию?
П.С. Привет, друзья мои, кто меня помнит) Я возвращаюсь в Страну мам. Как вы поживаете?
+235 | Аммсаади | 77 комментариев |
Комментарии
Недавно про вас вспоминала, про ваши истории из жизни Иордании. Очень нравится вас читать
Очень нравились ваши рассказы про жизнь и обычаи в Иордании.
Вы очень интересно пишите
Это замечательно!
Добавлюсь в друзья, если вы не против)
↑ Перейти к этому комментарию
Помню Ваши рассказы о жизни в Иордании, про свекровь Вашей свекрови, как рыбу готовили, много чего... Очень рада, что Вы снова вернулись. Надеюсь, что Ваше журналистское прошлое порадует нас новыми рассказами из жизни. Ну а дети как? Выросли, небось, уже все большие?
Но вот всё никак не могу забыть один из Ваших постов, где Вы писали про свою свекровь (если не ошибаюсь), которая помнит тысячи и тысячи имён и в курсе всего, что творится в Иордании. И никак не могу забыть свою третью БЖ.
Она работает в одной громадной клинике в соседнем городе с 1999 года. Там 11000 пациентов, с которыми моя БЖ работает вот уже больше 20 лет. И она знает каждого в лицо, помнит, кто чем болеет и когда в клинику обращался и по какому поводу, кто его приходил посещать на стационаре, кто где живёт и так далее, и так далее. Это просто обалдеть, насколько бездонна память человеческая...
В 2009 году нас пригласил на свою свадьбу в Дюссельдорф мой коллега. Обычная такая свадьба, больше 100 гостей, шум-гам-кутерьма. Коллеги по работе сидели за отдельным столом, куда посадили и нас тоже. И в этой кутерьме к нашему столу буквально на минуту подошла одна из знакомых невесты, Сабина Кюршнер, чтобы сказать нам всем привет. Она даже не заговорила со мной и я её почти не знал - но через пять лет уже у нас на фирме, в июле 2014 года, был такой же междусобойчик, когда приглашают всех сотрудников с семьями и детьми на летний праздник. 540 сотрудников с жёнами, родителями, детьми, родственниками и так далее. Мы с женой и детками сидим в уголочке - и тут в этот громадный зал входит та Сабина. Моя БЖ тут же меня берёт за руку - "А я помню эту женщину! Она подошла к нашему столу на свадьбе у Марка в Дюссельдорфе пять лет назад!"
Как вы?
Хотя у меня сын, два раза за эту весну полежав в областной больнице в травматологии, столько баек рассказал! Чето только я теперь про травмы не знаю! От нелепостей получения до тонкостей лечения
↑ Перейти к этому комментарию
Как же мне понравились люди в Иордании! Какие они приветливые, отзывчивые! Из далека кричат: Велком Джордан! Гид говорит, если вы видите национальную одежду, это не запрет, это традиция.
я тут редко очень....
Ну на тебя не могла не зайти!
История дааа.... 90-е...
Слов нет... и воспоминания.... но это наша жизнь!
Мне нравится Вас читать
Вставка изображения
Можете загрузить в текст картинку со своего компьютера: