Тяжёлая жизнь 59

ОПАСНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ, ПРИВЁДШЕЕ К ПРАВИЛЬНОМУ РЕШЕНИЮ.

Лана рада была, что с ключами всё обошлось, и что завтра ей не нужно будет объяснять директору школы об их исчезновении. Однако вместе с радостью она испытывала и тревогу из-за боли в животе, то усиливающейся, то ослабевающей, но до конца не проходящей. К великому ужасу Лана заметила кровянистые выделения на трусиках, и это в середине-то цикла, когда крови быть не должно.

-- Надо завтра к гинекологу сходить. – подумала она и легла спать.

Но, хоть Лана и была смертельно уставшей из-за дневных событий, уснуть ей не удалось. Ночью живот у неё стал болеть сильнее, а под утро началось кровотечение. Кровь выходила сгустками, в виде больших лепёшек.

Лана очень испугалась.

-- Мам. – стала звонить она Тае. – Я к гинекологу иду. Отведёшь Нику в садик? – попросила она и, дождавшись её, быстро пошла в консультацию.

Гинеколог осмотрела Лану, и тут же предложила ей госпитализацию.

-- У Вас яичники сильно увеличены. – сказала она.—В отделении Вам УЗИ сделают, и возможно, что придётся оперировать.

Взяв направление в стационар, встревоженная Лана вернулась домой.

-- Мам, меня в больницу кладут. Хотят операцию делать. – испуганным голосом по телефону сообщила Лана матери. – Я уже собираюсь идти в отделение гинекологии.

-- Я сейчас приду к тебе.— заволновалась Тая и побежала к Лане, чтобы проводить дочку в больницу.

В отделении её осмотрела гинеколог – Инга Олеговна.

-- Милая! Вам УЗИ ждать нельзя! Вам надо срочно операцию делать пока перитонит не начался!—обеспокоенно сообщила она Лане.

Выйдя из смотровой, Инга Олеговна подошла к Тае, пребывающей в тревожном ожидании.

-- Вы мама моей пациентки? – спросила она.

-- Да, я. – ответила Тая.

-- Срочно бегите в аптеку и покупайте всё вот по этому списку. – сунула она в руки Таи бумажку.—Это всё нужно для проведения операции. Лане нужна срочная операция. Ждать уже нет времени.

Не вдаваясь в подробности дочкиного диагноза, Тая тут же рванула в аптеку, которая находилась рядом с больницей. Предстояло купить стерильные перчатки для хирурга и ассистента, системы для капельниц и шприцы.

Из-за плохого снабжения больниц в те годы, пациенты были вынуждены сами покупать необходимые для них лечебные принадлежности. Купив всё это, Тая снова побежала в отделение гинекологии. Она бежала, не чуя под собой ног, от страха и волнения за дочку.

-- А что у Ланы? Что вы ей удалять будете? – отдавая купленное, стала спрашивать Тая Ингу Олеговну.

-- У неё сильно увеличены яичники. – ответила гинеколог. – Это может быть из-за гнойного воспаления в них. Срочность операции нужна потому, что один из яичников уже кровоточит, а если кровь попадёт в брюшную полость, может развиться перитонит. А это прямая угроза для жизни Вашей дочери.

Тая отлично знала, что такое перитонит.

-- От чего это у неё случилось? – спросила она, перепуганная дочкиным диагнозом.

-- У неё поставлена ВМС. Скорее всего, возникла инфекция, на этом фоне, которая перешла на яичники.—ответила врач.— Мы удалим ВМС и, возможно полностью, яичники.

-- О Боже! – воскликнула Тая. -- У неё потом детей не будет! Она же совсем молоденькая ещё!

-- К сожалению, здесь вопрос стоит уже о жизни Ланы, а не о её будущих детях. – резонно заметила Инга Олеговна. – Я, конечно, учитывая, возраст Ланы, по возможности постараюсь удалить, как можно, меньше, но пока я её не разрезала, мне трудно обещать это на сто процентов.

Операция длилась два часа. Всё это время Тая провела в тревоге, наматывая километры по больничному фойе, туда и обратно. Но вот операция осталась позади и Лана уже очнулась от наркоза. Инга Олеговна позвала Таю в ординаторскую, рассказала ей о проведённой операции и о том, что Лане пришлось удалить все яичники, за исключением маленького кусочка, который оказался не повреждённым гнойной инфекцией.

-- Скорее всего, Лана сама забеременеть уже не сможет. – сказала врач.— Но, если она захочет ещё родить, то это возможно будет только с помощью ЭКО. Хотя здесь трудно предсказать сможет ли она выносить ребёнка до родов.

Тае сейчас не важно было, сможет ли когда-нибудь родить дочка, главное, что она избежала смертельной опасности. У неё уже есть сладкая доченька Ника, которую, пока Лана лежала в больнице, Тая забрала к себе. Слава Богу, что Славик в эти дни присмирел и не беспокоил их своими пьяными выходками.

Но это было только временное затишье. Когда Лана выписалась из больницы, он снова замаячил на горизонте. Славик сумел-таки выследить, новое место жительства бывшей жены. Не знал он только номера её квартиры, но это тоже было делом времени. В общем, жизнь обещала быть «весёлой».

-- Что же делать? – думала Лана. – Плохо, что в нашей семье нет среди родственников ни одного мужчины. Брата, например, или отца нормального. Тогда всё было бы по-другому. Было бы кому за нас заступиться.

Но чего нет, того нет, поэтому жила Лана в постоянном страхе, боясь ходить по улицам. И даже на работе она не чувствовала себя в безопасности. Не получалась у неё спокойная жизнь, о которой она мечтала, разведясь со Славиком, и это побудило её принять поворотное решение в своей судьбе.

Началось всё с того, что её подруга Лена недавно вернулась из Питера, и Лана увидела у неё питерскую газету « Из рук в руки». Она попросила её почитать, просто ради интереса.

В газете были напечатаны сплошные объявления на самые разные темы. Просматривая их, Лана наткнулась на объявления о рабочих вакансиях в Питере. Их там было очень много, и некоторые из них достаточно привлекательные. Лана стала искать вакансии, где требовались бухгалтера и нашла очень даже интересные, с месячной зарплатой, равной пяти её теперешним зарплатам на той же самой должности в школе. Она решила позвонить по некоторым, наиболее привлёкшим её внимание, объявлениям. После этих звонков она имела пять приглашений на собеседование.

-- Раз не судьба мне жить спокойно здесь, уеду-ка я в Питер. – мгновенно решила Лана.

Вот так, чисто случайно, она определила свою дальнейшую судьбу, решив навсегда избавиться от настырного и очень опасного бывшего мужа.
Тая восприняла отъезд Ланы в Питер вполне спокойно. Она даже рада была, что дочка уедет и не будет каждодневно подвергаться опасности в виде, поджидающего её за любым углом, Славика. Да и Лика рада будет, что в Питере у неё появится родной человек.

-- Сестричкам вдвоём будет веселее. – думала Тая.

Лана уехала, оставив Нику с Таей. Она устроилась на удачную работу, которая предоставляла своим работникам койкоместа в ведомственном общежитии. Забрать с собой дочку в такое жильё она не могла, так как в комнате, кроме неё, находились ещё пять женщин. Из-за отсутствия денег Лана не могла снять отдельное жильё и поэтому ей пришлось разлучиться с малышкой.

-- Это временно. – думала она, планируя подзаработать денег и снять хотя бы отдельную комнату. Да и место в питерском садике для дочки нужно было получить. А это было не просто.

Ника, оставшись без мамы, стала жить на два дома. Неделю она жила у бабушки Таи, неделю -- у бабушки Тани. Это было чисто её желание. Она одинаково любила обеих бабушек и никого не хотела обижать, живя постоянно у одной из них.



ТРАГЕДИЯ В ТАНИНОЙ СЕМЬЕ.

Славик после отъезда Ланы перестал трястись над Никой, как над своей собственностью, и был не против, что она живёт временами у бывшей тёщи. Он просто очень любил дочку и общался с ней, как нормальный отец, без, уже привычных, неадекватных выходок.

Но на то у Славика была своя причина. С недавних пор он увлёкся молодой девушкой Раей, переехавшей из ближайшей деревни в Старую Руссу, и устроившейся продавцом в магазинчике, находящемся возле общежития.

Новое увлечение Славика отодвинуло от него каждодневную тягу к алкоголю. Из его жизни начала исчезать безысходность, связанная с уходом Ланы, и появился новый смысл в лице Раи. Жизнь у Славика стала потихоньку налаживаться, и он решил снова жениться. Все были только рады этому событию, особенно Лана, так как приезжала она теперь к Тае из Питера без опаски, и даже к Тане заходила в гости без проблем.

Свадьба состоялась, и у всех началась относительно спокойная жизнь, без Славиковых закидонов, которые, уже порядком всем надоели. Через девять месяцев Рая родила ему долгожданного сына Данечку.

Но недолго продолжалось их семейная идиллия. Надо было знать Славика, чтобы поверить в долгую спокойную жизнь рядом с ним. Про него можно сказать только то, что горбатого могила исправит. Он начал доставать своей ревностью Раю, как когда-то Лану и снова взялся за бутылку и прикладывался к ней всё чаще и чаще.

На свою вторую жену он тоже поднял руку. Но Рая оказалась не такой, как Лана. Она терпеть побои не стала, и после первой же оплеухи подала на развод. Потом, собрав вещи, Рая с полуторагодовалым Данечкой вернулась в деревню к матери. Славику же она сказала, что никогда не разрешит ему видеться с сыном. Тот любил Данечку не меньше, чем Нику и очень тосковал по малышу, после Раиного отъезда. Ездить в деревню и доставать Раю, как когда-то Лану он не посмел из-за наличия у второй жены двух взрослых крепких родных братьев и ещё трёх, не менее крепких, двоюродных. Понимал хлипкий на вид Славик, что живым он оттуда не вернётся. На него снова накатила волна безысходности и он опять тяжко и беспробудно запил.

Таня, видя, что её непутёвый сын снова всё испортил, чем вернул ей прежнее беспокойство за него, начала давить на Славика, доказывая сыну его никчёмность. Она постоянно орала на него и оскорбляла, стоило только Славику переступить порог её дома. И он закрылся ото всех. Отгородился дверью, ведущей в его комнату в общежитии. Пускал он к себе только Нику.

Каждый день, идя домой со школы, она заходила к папе в общежитие, которое находилось по пути, и скрашивала своим недолгим присутствием его угрюмую и, действительно, никчёмную жизнь. Нике было уже восемь лет и она многое понимала. Понимала, как папе плохо и жалела его всей своей детской чистой душой. Лишь она одна не укоряла Славика в том, что он натворил в своей жизни, а садилась рядом с ним и нежно его обнимала.

-- Папочка, я так люблю тебя! – говорила она ему, и они оба, обнявшись, долго сидели, предаваясь невесёлым думам.

По просьбе Тани Ника пыталась уговорить Славика вернуться домой.

-- Пап, бабушка хочет, чтобы ты вернулся к ней! Она не будет больше на тебя ругаться! – убеждала дочка папу.

-- Хорошо, доченька моя любимая! Я вернусь! Но не сегодня, а завтра! – пообещал Славик Нике. – Сегодня поздно уже и тебе домой пора, к бабушке!

Он обнял её, поцеловал и, выпроводив за дверь, снова закрылся в комнате.

-- Бабуш! Папа сказал, что завтра к тебе вернётся! – поспешила сообщить новость радостная Ника, едва переступив порог Таниной квартиры.

Таня обрадовалась её словам и стала готовить комнату сына к его приходу. Она вытерла везде пыль, помыла окно и пол, перестелила постель и повесила свежие занавески. Они колыхались на слабом ветерке перед открытой форточкой, сияя чистотой и источая приятный аромат ополаскивателя, используемого во время стирки.

Ника тоже на месте не сидела. Она приготовила подарок для папы, сшитого в школе на уроке труда белого пушистого медвежонка. Она повязала ему на шею голубенький бантик и положила на папину подушку. Медвежонок лежал на ней, и взгляд его пуговичных глазок был устремлён на, колышущиеся над ним, занавески. Рядом с медвежонком, Ника положила короткую записочку: «Любимому папочке от меня!»

Таня придирчиво осмотрела безупречно чистую комнату Славика и вздохнула.

-- Чистота здесь не надолго. Дня через три, в комнате снова будет срач, а под столом склад пустых бутылок из под водки. – с горечью подумала она.

С самого раннего воскресного утра Таня с Никой стали ждать Славика, но он так и не появился. Таня звонила ему на мобильник, но он не брал трубку. Наступил уже поздний вечер, а всё оставалось без изменений.

-- Что ж он такой нерешительный-то у меня? – вздохнула Таня и, взяв с собой мужа Володю пошла в общежитие, чтобы лично уговорить сына вернуться домой, пообещав больше не доставать его своими проповедями, не ругать и не кричать на него. При подходе к общежитию, они заметили, что у Славика в комнате горит неяркий свет от ночника.

-- Значит он дома. – обрадовалась Таня и ускорила шаги.

Войдя в квартиру, она подошла к комнате Славика и тихонько постучала в дверь.

-- Открой, сынок! – как можно более мягко заговорила она. – Я пришла попросить прощения у тебя и забрать домой. Ты вчера Нике обещал, что вернёшься к нам жить. Помнишь? Она очень ждет тебя. Даже подарок тебе приготовила.

У Славика в комнате стояла мёртвая тишина. Не работал даже телевизор, который он всегда включал, когда был дома, и даже засыпал под него.
Таня подёргала ручку двери и снова постучалась.

-- Славочка, сынок! – продолжала она уговоры. – Я хочу помочь тебе. Я знаю, что тебе плохо. Ты только выйди. Мы обо всём поговорим.

Ответом на её монолог по-прежнему была тишина. Таня постучала громче, предположив, что сын спит в пьяном угаре. Когда и это действие оказалось безрезультатным, она приняла решение взломать дверь.

-- А вдруг ему там плохо, и нужна срочная помощь. – подумала она. -- Ломай дверь. – сказала она Володе и отошла в сторонку.

Володя несколько раз с размаху двинул ногой по двери, и та с треском открылась. Таня вбежала в комнату и застыла в диком ужасе. На крючке под потолком, на котором до этого висела люстра, теперь в петле из ремня висел Славик. Сама люстра была разбита и валялась на полу, который был весь усеян, сверкающими отражённым светом ночника, стеклянными осколками.

При виде висящего сына, с посиневшим лицом, у Тани всё поплыло перед глазами, и она потеряла сознание.
Она не видела, как, полицейские вынимали Славика из петли и отправили в морг, потому как её саму увезли на скорой домой, обколов успокоительными препаратами. Обо всём этом позаботился Володя.

Следующие три дня прошли для неё как в тумане. Она, то приходила в себя, то снова проваливалась в спасительное забытьё. Володя по пять раз на день вызывал к ней скорую помощь. Тяжело ему пришлось в эти страшные для семьи дни. Кроме постоянных забот о Тане и о перепуганной Нике, ему приходилось организовывать похороны пасынка.

Из Питера приехала Лана, чтобы проводить в последний путь бывшего мужа. Рая со своей мамой и маленьким сынишкой Данечкой тоже были тут. Ника с красными от слёз глазами, всё время держалась возле Ланы, как будто боялась, потерять ещё и маму. Близко к гробу она подошла только один раз, но взглянув на посиневшее, неживое лицо своего любимого папочки, тут же отошла подальше. Ника предпочитала смотреть на его улыбающееся, живое лицо на фотографии, чем на теперешнее настоящее в гробу. Для неё это был огромный стресс.

Тая, на похороны не пришла, хотя её тоже звали. Арина вместе с ней идти не желала, боясь увидеть покойника, а Тая не захотела оставить дочку дома одну.

Таня часами сидела у гроба сына, рассматривая его посиневшее, но такое родное лицо.

-- Вот ты и успокоился, сыночек мой любимый! -- еле слышно шептала она, глядя на Славика и поглаживая ершик тёмных волос на его голове. – Теперь тебе уже никто не нужен. Ни жёны, ни дети. Что же ты натворил, мальчик мой родной? Что я буду делать без тебя? Как мне жить-то теперь?

Она уже не плакала. Плакала только её душа. Слёз у неё давно уже не было. Она выплакала их за прошедшие страшные дни после того, как увидела сына висящим под потолком.

После похорон, начались поминки. Вот тогда и Тая с Ариной пришли. Глянув на Таню, Тая поразилась её видом. Бывшая её сватья враз постарела, похудела и осунулась. Сгорбившись, как дряхлая старушка, она ходила по квартире, то еду подавала, то бутылку водки на стол ставила.

В углу комнаты на тумбочке стоял портрет слегка улыбающегося Славика, а перед ним горящая свеча и стакан водки, накрытый ломтиком хлеба.

-- Спасибо Таечка, что пришла, помянуть Славика, что не держишь зла на него. – обняв её, тихо сказала Таня.

-- Ну что ты, Танюш? Какое зло? Пухом ему земелюшка. -- так же тихо ответила Тая.

Ей и впрямь было очень жалко Славика. Он прожил достаточно непутёвую жизнь, но сумел дать жизнь двум своим славным деткам – Нике и Данечке.

Когда поминки прошли, и гости разошлись, оставшись одна в квартире, Таня зашла в, опустевшую навсегда, комнату Славика. Там по-прежнему была чистота, и на подушке лежал белый медвежонок, тараща свои глазки-пуговки на, колышущиеся над ним, свежие оконные занавески.

-- Чистота. Славик больше никогда уже не устроит здесь бардак. Никогда не войдёт сюда и не оценит, наведённого заботливой материнской рукой, порядка. Никогда не возьмёт в руки дочкиного медвежонка и не прочтёт её записочку: «Любимому папочке от меня!». Он лежит теперь в глубокой могиле, куда добровольно ушёл от, любящих его, людей. — эти мысли невыносимой болью разливались в Таниной душе. Постояв немного в комнате сына, она вышла из неё, плотно прикрыв за собою дверь, как- будто перевернула очередную прочитанную страницу книги. Жаль, что она так трагически закончилась.

Шли дни, недели, месяцы. Острая боль, вызванная смертью, сына притупилась в Таниной душе, но шипов своих не потеряла. Нет-нет, а напоминала она о себе, вонзаясь острой гранью воспоминаний, прямо в материнское сердце.

Ника теперь постоянно жила у бабушки Тани. Там у неё была своя комната, которую не могла предоставить ей Тая. Имея маленькую однокомнатную квартиру, она даже отдельную кровать для внучки предоставить не могла, не хватало места, так что ей приходилось спать вместе с Никой, когда та ночевала у неё, что было чрезвычайно неудобно для них обеих.

А у Тани была трёхкомнатная квартира, слишком большая для неё одной, так как Володя почти не жил дома. Он работал вахтовым методом, на месяц уезжая в Питер, а в другой месяц, вернувшись домой, мотался по своим неотложным делам, накопившимся в его отсутствие, и очень часто не ночевал дома.

Таня, оставшись одна в большой пустой квартире, с ума сходила от тоски по сыну. Радостью для неё были лишь те дни, когда Ника, в свою очередь, жила с нею. Присутствие внучки, отвлекало Таню от тяжёлых дум и воспоминаний, и заставляло улыбаться и радоваться жизни. Эта непоседа скучать не давала, поэтому в её присутствии Таня оживала.

Поговорив предварительно с Таей, и получив её согласие, Таня предложила Нике жить у неё постоянно, а к Тае просто ходить в гости, когда она захочет. Ника согласилась на это предложение, чем очень обрадовала Таню. Внучка очень напоминала ей Славика, потому что была его точной копией. Ника все черты его лица подобрала. Только эти черты у неё были мягче, женственнее, в отличие от Славика.

Для жилья, в Таниной квартире, были задействованы только две комнаты. В большой комнате жила она сама с, редко наведывающимся мужем, а в другой, что поменьше, но зато с балконом, теперь обосновалась Ника. Таня постаралась уютно обустроить эту комнату, чтобы внучке там было удобно. Комната же Славика так и оставалась закрытой, сияя прежней чистотой, и на его подушке всё так же лежал медвежонок - подарок любимому папе от дочери. Рука не поднималась у Ники забрать его к себе обратно. Он был теперь навечно папин.

Таня, раз в три дня, заходила в комнату сына, как в священный алтарь, чтобы вытереть там пыль. Впрочем, комната эта, как жилая, пока никому остро не требовалась. Жил в ней когда-то Славик до своей женитьбы, потом и вся его семья с Ланой и крошечной Никой, потом снова один Славик, после развода с Ланой. Только Рая с Данечкой в ней никогда не жили.



ТРАГИЧЕСКИЕ СОБЫТИЯ У ЮЛИ.

Случилось печальное событие в этот период и в Таиной семье. Умерла Аннушка. Она сильно болела в последние годы и часто лежала в больнице. У Аннушки с детства были слабые лёгкие, так что даже небольшая простуда оборачивалась для неё бронхитом, или того хуже – пневмонией.

К этому моменту жила Аннушка уже не в половине частного дома, которую она купила, вскоре после своего переезда из родной Поповки в Старую Руссу, а в однокомнатной квартире, потому что тот дом был запланирован под скорый снос, и всех жильцов из него выселили, предоставив им отдельные квартиры. Аннушка переселилась в квартиру в новостройке, недалеко от своего бывшего дома.

Квартира была со всеми удобствами и горячим водоснабжением. Старенькой уже Таиной тётушке теперь не надо было таскать домой воду из уличной колонки и отапливать жилище дровами. Аннушка уже не мёрзла зимой по утрам, когда протопленное с вечера помещение успевало основательно остыть за ночь. И в городскую баню ей не надо было теперь тащиться в несусветную даль. Мыться можно было дома. Наконец-то и до неё дошла, значительно облегчающая жизнь, цивилизация, жаль что уже на исходе жизненных лет.

Простужаться Аннушка стала реже, но с ней случилась новая, непоправимая беда. Она споткнулась в своей новой квартире о небольшой порожек, разделяющий комнату с коридором, поторопившись открыть дверь почтальону, принёсшему ей пенсию, и упала. Результатом этого падения был перелом шейки бедра. Этим переломом Аннушка подписала себе смертный приговор.

В больнице её долго держать не стали и выписали домой на попечение родных. Тут уж Юле пришлось покрутиться между работой и лежачей матерью. Аннушка постоянно стонала от боли и молила Бога, чтобы он послал ей скорейшую смерть. Через месяц она умерла.

А месяца через три, после Аннушкиной смерти, умер и Юлин муж Пётр. У него обнаружили онкологическое заболевание. Врачи запретили ему пить и курить во избежание скорой смерти от этого, но он посчитал лучше расстаться с жизнью, чем с, прочно укоренившимися в нём, вредными привычками. Выкуривал он по три пачки сигарет в день, и очень часто, возвращаясь домой в сильном подпитии, не мог подняться до своего этажа, а забывался пьяным сном прямо в подъезде.

Юлю Пётр уже не бил. Сил у него не осталось на агрессию. Когда его, находящегося в отключке, добрые соседи притаскивали из подъезда домой, он валился на кровать и продолжал спать в пьяном угаре. Такой образ жизни быстро уложил его в постель, с которой он уже не поднялся.

Юля продолжала ухаживать за Петром, как недавно за матерью. Её дочки Людочка и Оленька уже давно стали взрослыми и уехали из Старой Руссы. Они обзавелись своими семьями. Людочка давно жила с мужем в Москве, а Оленька в белорусском городе Солигорске.

Юле, в этот сложный для неё период жизни, предстояло вынести все жизненные тяготы по уходу за умирающими родными, и если с уходом за Аннушкой ей частенько помогали Шурочка и Тая, то за Петром ухаживала только сама Юля. У Шурочки хватило ума не взваливать на себя заботу о совершенно чужом ей человеке, а Тая, не смотря на близкую смерть Петра, не могла простить ему всё то зло, причинённое её семье.

Пётр в последний день своей жизни почувствовал, что умирает и, находясь ещё в сознании, сильно раскаивался и просил у Юли прощение за всё то плохое, что когда-либо сделал ей. Юля простила Петра, и тот, успокоив душу, умер.

После смерти матери и мужа, с которыми связывала Юлю жизнь в Старой Руссе, она приняла решение продать свою трёхкомнатную и Аннушкину однокомнатную квартиры и переселиться поближе к одной из дочек, и выбрала для этой цели Солигорск, хотя Людочка её в Москву тоже звала.

В Москве, как справедливо посчитала Юля квартиры были в разы дороже, чем в Солигорске. К тому же жизнь в столице она посчитала слишком беспокойной для себя. И вот Юля планомерно начала распродажу своего имущества, а так же и квартир и готовилась к скорому переезду.
Кроме смерти Аннушки, Таю остальные события в Юлиной жизни нисколько не волновали. Наоборот, она даже рада была, что её двоюродная сестрица уедет и не будет больше доставать Шурочку своими бесконечными проблемами и просить у неё неотложной помощи. Наконец-то это закончится, и её мама освободится от оков своей наглой племянницы. Так что, хоть Шурочка и причитала каждый день «Ах, Юленька! Ах, Юленька! Да, как же мы без Юленьки!», в связи с её отъездом, Тая считала это событие счастьем. У них с Ариной началась вполне размеренная, безо всяких неприятных катаклизмов, жизнь.

Осуществилась даже в этот период в их маленькой семье одно давнее желание завести котёнка. За всеми, постоянно происходящими, неприятными событиями это желание отодвигалось Таей много раз на неопределённый срок. Всё же котёнок это не игрушка. Он требует заботы и ухода, а на это нужны силы и время, а так же - деньги.

-- Мам, ну давай котёночка заведём. Ты ведь давно обещала. А я буду помогать ухаживать за ним. – напомнила Арина и Тая наконец-то решилась.

Котёнка они выбрали по объявлению в местной газете. Это оказалась прелестная персидская кошечка, которую решено было назвать Джессикой. Как же она скрасила жизнь мамы с дочкой не передать словами. Этот непоседливый мурчащий комочек, теперь не давал маме с дочкой подолгу зацикливаться на неприятных жизненных проблемах.

Правда Шурочку вначале не слишком обрадовало появление у Таи с Ариной Джессики.

-- Что это вы надумали? Что вы с ней делать будете? – сыпались на них её недоумённые вопросы.

Но Джессика оказалась настолько умненькой и очаровательной кошечкой, что растопила и Шурочкино сердце.



Жизнь продолжалась. Она стала гораздо интереснее для Таи с Ариной, после появления у них нового пушистого члена семьи.

Ссылка на пост для комментариев https://www.stranamam.ru/post/14944962/

Начало https://www.stranamam.ru/post/1493708

Ссылка на пост для комментариев https://www.stranamam.ru/post/14944962/

Продолжение https://www.stranamam.ru/post/14945419/