Тяжёлая жизнь 56.

ВОЗВРАЩЕНИЕ БЛУДНОЙ ДОЧЕРИ.


Тая уже пришла с работы, покормила и отправила в школу Арину, и собралась было заняться уборкой квартиры, после чего намеревалась идти в органы опеки, как вдруг раздался телефонный звонок. Она сняла трубку.

-- Хра-хра! Хру-хру! Хра-хра… -- послышались басовитые, хриплые, нечленораздельные звуки из телефонной рубки.

-- Кто это там балуется? -- рассердилась Тая и хотела было положить трубку.

-- Это я! Лика! – прорвалось, наконец, что-то членораздельное среди этого хрипа.

-- Лика?! – удивилась Тая. По её мнению тот хриплый басовитый голос мог принадлежать кому угодно, но только не её дочке, имеющей нежный голосок.

-- Да, мам. Это я.—продолжала басовито хрипеть Лика.—Я заболела, а папка с Лидой уехали в деревню. Приедут только в понедельник вечером. У меня нет лекарства, нет еды и денег. Я не знаю, что мне делать, мама!

Тая слышала, с каким трудом даётся каждое, произнесённое дочкой, слово, поэтому не стала вдаваться в подробности произошедшего и продолжать расспрашивать её об этом дальше. Она услышала наконец-то призыв своего дельфинёнка, который взывал : «"Ну где ж ты, мама!".» Она не пропустила его, чего всегда боялась. И она хотела мчаться к своему, подвергающемуся опасности, дельфинёнку не взирая ни на что.

-- Потерпи, чуток, доченька! Я помогу тебе! -- пыталась успокоить Тая Лику. – Я сейчас вызову скорую помощь, соберу тут кое-что покушать и приду к тебе. А, потом, куплю лекарства, какие врач назначит.

Она тут же вызвала к Лике скорую, а сама начала собирать кое-что из еды. Она знала, что дочке сейчас нужно что-нибудь жидкое, поэтому слила бульон из недавно сваренного куриного супа в баночку. В другую баночку она налила компот. Прихватила мягкую булочку. Всё это она аккуратно завернула в бумагу и уложила в сумку. Всё было готово. Сборы заняли не более получаса. Тая оделась и уже собиралась выходить из дома, но тут снова позвонила Лика.

-- Мам, не надо идти ко мне.—снова прохрипела она. -- Приехала скорая. Меня забирают в больницу с подозрением на дифтерию.

-- Я тебя тогда у больницы буду ждать, доченька. – переполошилась Тая и рванула к приёмному отделению инфекционного корпуса больницы.

Бежать было не далеко. Больничный комплекс находился через дорогу от её дома.

Как же испугалась Тая, услышав предварительный диагноз дочери. В городе уже неоднократно наблюдались вспышки дифтерии, и не всех заболевших удалось спасти. Недавно умерла санитарочка из инфекционного отделения. Она заразилась дифтерией, ухаживая за больными. И тут вдруг её дочка! Её любимая Лика! Как же так? Неужели диагноз подтвердится?

Подъехала скорая. Из неё вывели бледно-зелёную худенькую девочку, которая мало чем походила на ту Лику, которую она видела последний раз, навсегда покидая квартиру Валеры.

-- Господи! Что они сделали с моей дочкой? - испугалась Тая.

Она подбежала к Лике и, обняв, повела её в приёмное отделение больницы. У дочки подкашивались ноги, и она почти повисла на матери. Даже через одежду Тая чувствовала, какая она горячая.

В приёмном покое Лику оформили на поступление в отделение, переодели в больничное и там же взяли у неё мазок из зева для проведения анализа на дифтерию. Горло Лики было покрыто сплошной серовато-белой плёнкой. Измерили температуру. Градусник показал сорок один градус.

Пока Лику оформляли в стационар, Тая сидела рядом с обессилевшей дочкой, крепко держа её в объятьях, боясь выпустить из рук хоть на секундочку. Но пришла пора расставаться. Лику увели в отдельный бокс, а Тае показали окно этого бокса. Слава Богу, это был первый этаж, и окно оказалось низким. Подоконник был на уровне талии. И ещё Тае сказали, что сегодня навещать дочку не надо. Она всё равно к ней не встанет, так как будет целый день лежать под капельницей и, скорее всего, спать. Но что для Таи значили эти советы, если её дочка на грани жизни и смерти лежит так близко от неё.

Она бегала к больнице каждый час и заглядывала в окно бокса. Но Лику она увидеть не могла. Её кровать стояла вдоль стенки, чуть дальше от окна, и в поле зрения не попадала. В окно была видна только входная дверь в палату и часть помещения перед ней. Иногда Тая видела входящего в Ликину палату врача. Приходила и медсестра с капельницей и заменила уже закончившуюся, на новую. Даже когда стемнело, Тая бегала к заветному окну. В боксе царил полумрак, светил только ночник над входной дверью. Медсестра, заходящая к Лике в палату, уже не впервые видела маячившую за окном фигуру Таи и только головой качала.

Ночью Тая не спала. Она снова хотела бежать к больнице, но понимала, что это глупо. Зато рано утром она опять была под Ликиным окном, но картина оставалась прежней. Увидев входящую в бокс медсестру, Тая постучала в окно, так как не могла больше оставаться в неведении.

-- Не волнуйтесь, мамочка. – стала успокаивать Таю медсестра. – Дочка Ваша, хоть ещё и тяжёленькая, но ей уже значительно лучше. Завтра будет готов ответ на мазок, тогда совсем всё прояснится. А девчонку не беспокойте пока. Спит она по долгу. Пусть. Это хорошо.

Немного успокоившись, Тая хотя бы покушать смогла нормально, а то ей и кусок в горло не лез из-за, свалившихся на неё, переживаний. Остаток дня она уже не бегала так часто к больнице, чтобы и впрямь не тревожить Лику. Но в понедельник, после работы и сборов Арины в школу, Тая сразу же отправилась в больницу с расчётом узнать у врача всё подробно о дочкином состоянии и её точном диагнозе. Как всегда она поторопилась и пришла гораздо раньше, чем врач мог освободиться для беседы с ней. Но Тая была упряма в своём желании. Она дождалась врача.

Пригласив Таю в приёмный покой, врач-инфекционист несказанно обрадовал её, сказав, что дифтерия у Лики не подтвердилась. Это оказалась всего лишь сильная гнойная ангина, возникшая, видимо, из-за переохлаждения на фоне ослабленного от истощения организма, а серовато-белый налёт, который можно было принять за дифтерийные плёнки, оказался гнойными пробками.

-- Что ж Вы мамочка, до такого состояния дочку-то довели? – недоумённо допытывался врач. – Она у Вас как из концлагеря сбежала.

Что могла ответить на это Тая? Разве что пересказать врачу все последние события в её жизни, что заняло бы много времени. Она лишь сообщила врачу, что дочка уже почти год находится под опекой отца, и что ей к ним всё это время путь был заказан. Она и сама не знала, что эти изверги так глумились над Ликой, что довели её до полусмерти.

-- Ну ладно. Не буду лезть в Ваши семейные дела. По Вашим словам они судом попахивают. – продолжил врач, видя Таино смущение и её путанный, пропитанный душевой болью, рассказ. – Скажу по существу. Прогноз болезни у Вашей дочери благоприятный. Ей уже гораздо лучше.

Он подробно рассказал Тае о проводимом у Лики лечении и об уже достигнутых результатах. Тая внимательно слушала и мысленно молилась всем Богам, что с дочкой всё благополучно обошлось.

К вечеру Лика уже встала. Завернувшись в тёплое одеяло, она подошла к окну и открыла одну его створку, когда Тая с Ариной, пришли навестить её. Хоть она и чувствовала ещё большую слабость, в её глазах светилась радость от того, что мама с нею и похоже совсем не сердится на неё за предательский поступок. Лика радостно рассказывала Тае о том, что горло у неё уже почти не болит, и она может нормально разговаривать и есть.

И тут к окошку вдруг подошёл Валера. Личико у Лики мгновенно сменило выражение из радостного в неприязненное, а весёлые искорки в глазах сменились на злые.

-- Ну и что ты натворила дома? – вместо приветствия начал Валера, обращаясь к Лике таким тоном, будто она как минимум подожгла и уничтожила всю их квартиру.

На Таю с Ариной он даже не посмотрел, как будто их здесь и не было вовсе.

-- Ты это о чём? – удивилась Лика, так как на её памяти, вроде как, ничего криминального с её стороны допущено не было. – Может я дверь входную забыла закрыть, когда на скорой уезжала? – предположила она.

-- Дверь была закрыта. Но почему ты уехала в больницу и кровать свою не застелила?! Ты вот на это мне ответь! – на полном серьёзе, даже не замечая несуразной глупости своего вопроса, начал отчитывать Валера Лику.

А та только глазами хлопала, глядя на отца, но быстро пришла в себя и выдала шедевр.

-- Мам! -- продолжая глядеть на Валеру, обратилась Лика к Тае. – На нашей планете миллионы мужиков. Среди них всех, такой вот «чудак» на букву «м» только один. Вот он. – показала она пальчиком на отца. – И как же тебя угораздило вляпаться в замужество именно с ним? Такого даже в лотерее не бывает.

Вот тут Тае стало смешно. Она начала смеяться так, как давно уже не смеялась. Смеялась и Лика и малышка Арина. Не смешно было только Валере. Поджав от, как он считал, несправедливой обиды, губы, этот горе-папаша зашагал прочь от больницы и больше туда не приходил.

Антонина же, напротив, навещала внучку ежедневно, принося ей всякие вкусности, будто чувствовала свою вину перед ней.

Но Тая не верила, что у таких людей может проснуться совесть. Просто бывшая свекровь хотела выставить себя перед коллегами по работе в выгодном свете, поэтому и строила из себя до нельзя заботливую бабушку.

Михаил внучку не навестил ни разу, возможно и не вспоминал о ней, а про Лиду уж и говорить не стоит. Ей было пофиг на то, что это по её с Валерой вине Лика оказалась в тяжёлом состоянии на больничной койке.

Через месяц Лику выписали из больницы, и она переехала к Тае. Наконец-то сбылась мечта Валеры с Лидой. Больше девочка им не мешала. А Тая была счастлива вновь обрести дочку. Ей было очень хорошо от того, что Лика теперь рядом. Единственно только с финансами стало хуже. Им вдвоём с Ариной едва хватало Таиного заработка. Питание и так скромное, теперь стало более, чем скромным, но для Лики, пережившей голодный и холодный период с папенькой и мачехой, уже и это казалось счастьем.

Тая решила подать на алименты. Когда дети были поделены, она на это не имела права. Сейчас имеет. Но, прежде чем пойти в суд, она решила проконсультироваться с юристом.



ПО СОВЕТУ ЮРИСТА.


Раз в неделю юрист в городе принимал бесплатно, и Тая, дождавшись такого дня, пришла на консультацию.

Покрывалова Елена Петровна, а именно к ней попала Тая, оказалась очень опытным и толковым юристом. Она специализировалась по трудным семейным отношениям, что как раз оказалось кстати для Таи. Елена Петровна выслушала её историю о разделе детей при разводе и о том, что дочка, которую забрал отец, вернулась жить к ней.

-- Сколько дочке лет? – спросила юрист.

-- Семнадцать, через полгода восемнадцать исполнится.—ответила Тая.

-- Ну тогда я Вам вот что посоветую. – продолжила Елена Петровна. – Вам сейчас не имеет смысла подавать на алименты, и вот почему. Для того, что бы подать на алименты, Вы должны будете официально через суд оформить на себя опеку над дочерью, потому что сейчас, не взирая на то, что дочка живёт с Вами, она продолжает по документам находиться под опекой отца. Если Вы переоформите опеку на себя, то Вашей дочке придётся выписаться от отца и прописаться к Вам. Но в этом случае она потеряет больше, чем приобретёт. Дело в том, что через полгода, когда ей исполнится восемнадцать лет, она будет иметь право требовать у отца отдельное жильё для себя, из-за невозможности проживать вместе. Даже через суд, если потребуется, но он обязан будет предоставить дочке жильё неважно как, разменяв ли свою квартиру или купив другую. Я думаю для Вас это лучше, чем лишние полгода получать с него алименты на детей. Поэтому, мой Вам совет, потерпите полгода. А по достижении Лики восемнадцати лет, Вы сразу можете, кроме требования для старшей дочки отдельного жилья, подавать на алименты на младшую дочку.

Поблагодарив Елену Петровну за такую подробную и полезную информацию, Тая ушла от неё с решением подождать полгода до Ликиного совершеннолетия. Они выкручивались из трудной финансовой ситуации, как могли, конечно же не без помощи Шурочки, но Таина душа теперь была на месте. Обе дочки сейчас с ней, живые, здоровые, а остальное было уже для неё не столь важно в жизни.

Тая проводила с Ликой беседы по поводу того, что можно было бы ей предпринять в тех условиях, когда она жила у отца, чтобы не допустить той страшной ситуации, которая произошла с ней, и дочка запоминала это всё на будущее, ведь ей ещё предстояло сразиться с отцом, требуя от него отдельную жилплощадь для себя.

Шурочка помогала дочке с внучками, давая выращенные на даче основные продукты: картошку, морковку, лук, чеснок, из которых худо-бедно можно было сварить лёгкий супчик. А Тая помогала матери на даче по мере возможности, привлекая иногда и Лику с Ариной в помощницы.

Так прошло полгода. Лике исполнилось восемнадцать лет, и она «осчастливила » папочку заявлением права на отдельную жилплощадь для себя. Валера не ожидал такого подвоха от неё, так как думал, что избавился от нежеланной дочки навсегда, когда та ушла жить к Тае. Он со своей драгоценной Лидой, после Ликиного ухода, с комфортом обосновался в двухкомнатной квартире. Правда дочкина прописка у них сильно смущала Валеру всё это время. Он тоже ждал, когда ей исполнится восемнадцать лет, чтобы при помощи каких-то там махинаций выписать её из квартиры. А тут вдруг папенька такие неожиданные предъявы на отдельное жильё от дочки получил. Естественно, он и Лида тут же засуетились по этому поводу.

Валера к этому времени уже полностью оказался под каблуком у новой жены. Он теперь свои капиталы от неё не утаивал, как это делал при Тае. Лида, зная за своим новоявленным муженьком такую гнильцу, держала семейные финансы под строгим контролем. Этому способствовала ещё и её работа бухгалтером в одной с Валерой организации, так что обо всех его заработках, как законных так и левых, она была хорошо осведомлена.

Валера теперь и ремонтом в квартире сам занимался в свободное от рейсов время. Попробовал он было как-то, по началу, откосить от этого трудоёмкого процесса, как когда-то при жизни с Таей, ссылаясь на усталость после рейса, но не на ту жёнушку напал. Только он заявил новой супруге о своей жуткой усталости и прилёг перед телевизором на диванчик с пивком, как через полчаса на пороге их квартиры нарисовался его новоявленный шурин Павел - брат Лиды.

Этот Павел имел очень нехорошую репутацию. Он уже успел отмотать срок в тюрьме за драку с нанесением тяжёлых увечий двум своим собутыльникам. Один из них после этого скончался. Словом, Павел был тот ещё тип. От него вся его родная деревня Астрилово, где он жил со своей матерью после переезда Лиды в город, стонала. Он мог спокойно обворовать кого-то из своих односельчан, и на него никто в милицию не заявлял. Все его боялись.
Год назад Павел тоже перебрался в Старую Руссу, и жил там, снимая небольшую комнатёнку в коммуналке.

И вот явилась эдакая двухметровая громила по жалобе сестрёнки к ним домой, схватила за грудки, расслабляющегося по привычке у телевизора с пивком, Валеру, тряхнула так, что у того аж зубы клацнули, чуть не оттяпав пол языка, и сказала:
-- Ещё одна жалоба от сестры, и ты труп! Хочешь жить, слушайся её беспрекословно!

Вот и крутился теперь Валера юлой, угождая жёнушке во всём, и даже в том, чего она ещё попросить не успела. Он вынужден был по настоянию Лиды и убедительному аргументу Павла, в виде его увесистого кулака, купить ему дом в, находившемся рядом, частном секторе. Жадная до денег Лида, не поскупилась на такую покупку для брата, так как тот был для неё каменной стеной, защищающей от всех житейских невзгод. Живя рядом, Павел всегда был у неё на подхвате.

Таким образом, Лида, укрепившись в своём новом семейном положении, творила что хотела. Купив «Жигули», на отсуженные у завода - виновника в гибели её сына Вовки, деньги - дамочка рассекала на них по городу, вполне счастливая и довольная сложившейся жизнью.

Когда Валера был в рейсе, она, особо и не таясь от любопытных глаз соседей, привозила домой любовников. Не прошла у неё ещё страсть к старому, и она продолжала предаваться любовным утехам с разными мужиками, во время долгого отсутствия мужа.

Когда, вернувшемуся из рейса, Валере соседи нашёптывали о неподобающем поведении Лиды, тот и слушать ничего не хотел.

-- Зачем вы на неё наговариваете? Она хорошая! Так делать не станет! – отмахивался он.

А на самом-то деле, Валера предпочитал ничего не знать о поведении Лиды, чтобы не поскандалить с ней ненароком и не нарваться на мощный кулак Павла, который, шутя, может и в могилу отправить.

Соседи заметили, как внешне и внутренне изменился Валера. Он потерял тот лоск, который был у него при жизни с Таей и ту самоуверенность во всём. Если при Тае он чувствовал себя хозяином положения, то теперь такой хозяйкой стала Лида.

До Таи доходили слухи о разительной перемене в облике Валеры. Общие знакомые доносили. Однажды она и сама убедилась в этом, случайно столкнувшись с ним в магазине. Знакомые ничего не преувеличивали. Именно таким он и оказался, замученным похудевшим, с большой проплешиной на затылке, которой раньше не было. В общем, жизнь у него была не совсем радостной и безоблачной, какую он возможно ждал, поменяв нелюбимую жену на другую - любимую, а теперь ещё и Ликино требование по поводу отдельного жилья, и пришедший из суда иск по поводу алиментов для Арины, поданный Таей, не добавили радости Валере, не говоря уже про Лиду.

Они конечно снова попытались отвлечь Таю от дел, в виде подосланного к ней мужчины кавказской национальности, который подловил её в её подъезде, идущую домой, с намерениями завязать с ней любовные отношения. Это было предпринято для того, чтобы давно одинокая Тая увлеклась любовью с горячим южанином и ослабила натиск по поводу жилья для Лики и алиментов для Арины, что дало бы время Валере с Лидой предпринять что-нибудь для своей защиты. Но Тая не собиралась заводить никаких любовных отношений и вместе с этим ослаблять натиск на Валеру.

-- Прошу не приставать ко мне! Я сейчас в милицию позвоню! – оттолкнула она кавказца, пытавшегося её приобнять, и стала подниматься по лестнице дальше.

-- А мне говорили, что ты хорошая, ласковая женщина. – разочарованно протянул кавказец.

-- Кто говорил? Уж не Лида ли? – обернувшись к нему, спросила Тая и, заметив его смущение, закончила, -- Передай ей, что она уже повторяется!

Снова Лиде не удалось подбить Таю на любовную интригу. Снова сорвался её план.

Валера же тянул как можно дольше с приобретением жилья для Лики. Он искал ей комнату в коммуналке, но чтобы это было и дёшево и дочке понравилось настолько, чтобы она согласилась на этот вариант. Лика согласна была именно на комнату, потому что отдельную квартиру она явно не потянула бы финансово. Она пока являлась безработной, а у Таи денег на оплату ещё одной квартиры не было
.
Валера так и тянул бы с покупкой комнаты до бесконечности, постоянно мотивируя задержку тем, что типа нет подходящих вариантов, если бы Тая не надоумила Лику припугнуть отца.

-- Пап! – начала Лика разговор с Валерой по телефону. – Я прописана у тебя и возвращаюсь жить к тебе! Приготовь для меня ключи от квартиры! И пусть твоя Лида не возмущается! Я имею полное право жить в своей комнате по решению суда и пользоваться всеми благами квартиры, в том числе и едой из холодильника. И попробуйте мне теперь запретить это! А если вы меня не пустите, или что-то против меня затеете, я приду к вам с судебными приставами. И вам это так просто с рук не сойдёт. А я ещё подам на вас в суд и расскажу там, как вы надо мной издевались и чуть не уморили голодом. У меня и доказательство есть, в каком состоянии я поступила в больницу после жизни с вами. Так что предлагаю тебе сделать выбор – дать мне ключи от квартиры и обеспечить нормальную жизнь, или ты со своей Лидой окажешься в местах не столь отдалённых.

Таины беседы не прошли даром для Лики. Она теперь была вполне уверенной в себе девушкой, которая не позволит больше над собой таких издевательств со стороны отца и мачехи, какие, по незнанию и из-за страха, допускала раньше.

Валера понял, что ситуация здесь сильно упущена, и, чтобы строить большие козни для Таи с дочками, у них с Лидой оказались коротковаты руки, поэтому на следующий же день, поле этого звонка он предложил дочке первый подвернувшийся недорогой вариант жилья.

Дом, в котором Лике предстояло посмотреть комнату, находился на самом краю города в районе под названием Городок, в получасе ходьбы от Таи. Дальше начинался уже дачный посёлок.

Дом относился к сталинским постройкам с толстыми стенами и высокими потолками. Все жилые части помещения были просторными - и прихожая, и кухня, и ванная, и комнаты. Словом, там было где развернуться.

В квартире жила семья – глава семейства Татьяна, лет на пять старше Таи, и её двое детей: сын Димка, вполне взрослый парень, двадцати пяти лет, уже успевший жениться и развестись, и щедро заливающий теперь это горе спиртным, и дочка Наташа – Ликина ровесница. Они занимали в квартире две смежные комнаты. Третья комната принадлежала, уехавшему куда-то надолго, их дальнему родственнику, и поэтому стояла закрытая. Четвёртая - продавалась. Её-то и предстояло посмотреть Лике.

Эта комната оказалась самая большая в квартире, площадью двадцать пять квадратных метров, с двумя большими окнами. Просторная и светлая, она сразу понравилась Лике. Дешёвая она была, потому что находилась далеко от центра города, да ещё и на первом этаже.

Когда комната перешла в собственность Лики и туда были перевезены, из Валериной квартиры, её вещи и мебель, дочка, не смотря на Таины возражения, пожелала сразу остаться там жить.

-- Мамуль! – убеждала Лика Таю. – Я уже не маленькая! Лана тоже стала жить самостоятельно с восемнадцати лет. Вспомни! А мне Наташка обещала помочь работу найти там в Городке, недалеко от дома. – намекнула она на дочку соседки.

-- Ну ладно.— скрепя сердце, согласилась Тая.

Теперь-то, хоть дочка и съезжала от неё в своё жильё, она всё равно была рядом. Её в любое время можно было навестить или позвонить по телефону. Лика прижилась в квартире хорошо. Вскоре она нашла работу кассиром в местном магазине.

Татьяна оказалась хорошей, доброй женщиной, а с Наташей Лика подружилась так, что они стали друг для друга как родные сёстры. Иногда только эту семейную идиллию нарушал сын Татьяны - Димка, впадающий от частых и щедрых алкогольных возлияний в коматозное состояние, из которого все домашние, включая и Лику, старались всеми средствами его вывести.

А тут в Таиной семье ещё одно важное событие случилось, и в коем-то веке радостное. Лана родила доченьку. Так Тая впервые в сорок один год стала бабушкой.

Начало https://www.stranamam.ru/post/1493708

Продолжение https://www.stranamam.ru/post/14945139/

************************************************************************************************************************
Ещё раз обращаюсь к своим читателям. Чтобы оградить себя от недоброжелателей, которые лезут ко мне со своими комментариями , я закрываю обсуждение здесь, в группе, и открываю в своём дневнике.

Вот ссылка на него https://www.stranamam.ru/post/14944962/
Дневник открыт только для друзей, так что недоброжелатели туда не проникнут.
Пишите мне, пожалуйста, мои друзья, ну и добавляйтесь.