Кто там?

Галя еще раз проверила, закрыты ли окна, спички спрятала и, присев у зеркала, говорила, отделяя слова от губ движениями помады:
— Светочка, мама пошла в парикмахерскую… Позвонит приятный мужской голос, скажешь: «Мама уже вышла». Это парикмахер… Позвонит противный женский голос, спросит: «А где Галина Петровна?» Это с работы. Скажешь: «Она пошла в поликлинику… выписываться!» Не перепутай. Ты девочка умненькая. Тебе шесть лет.
— Будет семь, — поправила Света.
— Будет семь. Помнишь, кому можно открывать дверь?
— Помню, — ответила Света. — Никому.
— Верно! — Галя облизнула накрашенные губы. — А почему нельзя открывать, не забыла?
— Бабушка говорит: «По лестнице нехорошие бандиты с топорами ходят, прикидываются водопроводчиками, тетями, дядями, а сами распиливают непослушных девочек и топят в ванне!» Правильно?
— Правильно, — сказала Галя, прикалывая брошку. — Бабушка хоть и старенькая, руки дрожат, посуду всю перебила, но про бандитов верно долдонит… Недавно в одном доме три водопроводчика пришли чинить телевизор. Мальчик открыл…
— А они его топором — и в ванну! — подсказала Света.
— Если бы, — пробормотала Галя, пытаясь застегнуть брошку. — В ванне утопили и все вынесли.
— И ванну?
— Ванну с мальчиком оставили.
— А бабушка придет, ей открывать? — спросила Света, откручивая кукле ногу.
— Бабушка не придет, она на даче. Приедет завтра.
— А если сегодня?
— Я сказала: завтра!
— А если сегодня?
— Если сегодня, это уже не бабушка, а бандит! По домам ходит, деток ворует.
Куда я пудру сунула?
— А зачем детей воровать? — Света отвернула кукле ногу и теперь приворачивала ее обратно. — У бандитов своих нету?
— Нету.
— А почему нету?
— «Почему, почему»! — Галя тушью сделала реснички. — Потому что, в отличие от твоего папочки, хотят что-то в дом принести! Некогда им! Еще есть дурацкие вопросы?
— Нету вопросов! — ответила Света, внимательно глядя, куда мать прячет от нее французские духи.
— Вроде порядок. — Галя цепким глазом таможенника ощупала отражение в зеркале. — Буду часа через два. Нет, через три!
— Так долго обстригать будут? Ты же не слон!
— Не обстригать, а стричь. Это плохой мастер все делает тяп-ляп, а хороший мастер, — Галин голос потеплел, — настоящий мастер все делает хорошо, поэтому долго. Никому не открывать!

Мать чмокнула Свету и, хлопнув дверью, ушла.
Света достала из тумбочки французские духи, полфлакона опрокинула кукле на голову, приговаривая: — Вымоем Дашке голову и будем обстригать. Не волнуйтесь, настоящий мастер все делает так долго, пока вам не станет хорошо!
Тут раздался звонок в дверь.

Света побежала в прихожую и звонко спросила: «Кто там?»
Хриплый голос ответил:
— Открой! Это я — твоя бабушка.
— Здравствуй, бабушка! А зачем таким страшным голосом говоришь?
— Да простыла, внученька! Уж и молоко с медом пила, а все хриплю! Открывай!
Вишенок вкусненьких привезла!

Света наполовину открыла трудный замок, но вдруг, наморщив лобик, остановилась:
— Бабушка! Мама сказала: ты завтра приедешь! А сегодня еще сегодня!
— А я сегодня и приехала! Открой! Темно на лестнице, и ноги болят!
Света набросила на дверь цепочку.
— Бабушка, — задумчиво сказала она через дверь, — я открою, а ты — бандит?
— Какой еще бандит?! — бабушка закашлялась.
— Обыкновенный. Сама говорила: прикинется бабушкой, а сам распилит и в ванне утопит. Приезжай завтра, будешь бабушкой!

Старушка опустилась на ступеньку, заплакала:
— Стыд-то какой! Во, дите воспитали! Родной бабке через двери не верит!
Бессовестная! Надо людям верить! Когда мать с отцом будут?
— Папа после работы, — донеслось из-за двери, — а мама пошла выписываться к парикмахеру.
— Куда? — бабушка вскочила. — Все Сереже расскажу! Вертихвостка! И ты вся в нее, вся! Вот возьму и умру тут!
— Бабуль! Бабуль! — пробивался из-за двери детский голосок. — Ты не умрешь!
Мама сказала, ты сначала нас всех похоронишь!
— Это Галка про меня такое сказала? Змеюка! Все Сереже расскажу! Про всех парикмахеров! Еще неизвестно, от какого парикмахера дочь!..

В это время по лестнице подымался мужчина в сапогах и спецовке. Разглядев в тусклом свете умирающей лампочки старушку в слезах, он остановился:
— Кого оплакиваем, бабуля?
Признаться постороннему, что тебя не пускает в дом собственнал внучка, было так стыдно, что бабушка, проглотив слезу, соврала:
— Давление у меня пониженное, сынок… Вторые сутки с лестницы падаю.
— А мы в квартиру позвоним, валерьяночки хлопнешь! — весело сказал мужчина, нашупывая на двери звонок.
— Кто там? — спросила Света.
— Ребятенок, открой! Тут какая-то старуха концы отдает!
— Дядя! Там темно, вы потрогайте, — эта старуха, может быть, старый бандит!
— Мерзавка! — язвила бабушка. — Перед людьми не позорь!
— А-а, так там внучка твоя оказалась? — сообразил мужчина. — Чья бы внучка ни была, а отпереть будь любезна! Слышь меня, стерва несовершеннолетняя!
— А при детях ругаться нельзя, — сказала Света. — Папа при мне никогда не ругается. Сначала уложит спать, дверь закроет и потом ругается с мамой! Понял, сын сукин?
— Во дает! — одобрительно хмыкнул мужчина. Перспективная девчушка подрастает!
— А вы там кто такой? Один — бабушка, второй дедушка, что ли?
— Я-то? Я дядя Коля — водопрово…

Бабушка, ладошкой зажав мужчине рот, зашипела:
— Не водопроводчик! Только не водопроводчик! Ей про водопроводчиков такого наговорили! Вы… почтальон!
Дядя Коля, пытаясь оторвать от себя бабушку, бранился шепотом:
— Чтоб вы сгорели! Почему водопроводчиками пугаете? У нас что, почтальон не может стать бандитом? По конституции…
— Но я прошу вас, — ныла бабушка, — скажите, что почтальон, она откроет!
Дядя Коля сплюнул в сердцах:
— Слышь ты там! Открой! Оказывается, я почтальон!
— А голос как у водопроводчика!
— Бабусь, внучка воспитана крепко. Граница на замке. Придется ломать дверь.
— Ломайте! — Бабушка махнула рукой. — Только аккуратно, как свою.

Водопроводчик достал инструменты и, напевая романс: «Отвори потихоньку калитку…» — начал выламывать дверь. Удары кувалды гулко бухали на всю лестницу. За это время шесть человек тихими мышками прошмыгнули по лестнице.
Но, во-первых, соседи плохо знали друг друга в лицо. Во-вторых, на площадке был полумрак. А в третьих, как-то неловко спрашивать у незнакомого человека, в свою квартиру он ломится или в чужую.

Видя, как дверь начинает шататься, Света заплакала:
— Мама! Мамочка! Меня утопят! — Она дрожащей рукой задвинула засов старого замка, которым давно не пользовались, но с двери так и не сняли.
По лестнице, насвистывая, взбегал Светин папа. Увидев в полутьме сопящих у его двери, Сергей с ходу заехал водопроводчику в ухо.
— Сереженька, не бей! Это свои! — завопила бабушка и кинулась разнимать.
Мужчины метили друг в друга, но в темноте в основном все доставалось бабушке, как обычно и достается разнимающим.
Когда старушка была положена на обе лопатки, мужчины успокоились и начали приводить ее в чувство. Наконец все очухались, помирились и, потирая ушибленные места, уставились на дверь.
— Света, открой, деточка! — простонал Сергей, держась за скулу…
— Сейчас, папочка, — ответила Света. — А ты правда мой папа?
— А чей же еще?
— А бабушка говорит, я от какого-то парикмахера получилась…
— От какого парикмахера?!
— Сереженька! — Бабушка в темноте выразительно посмотрела на сына. — Ты его не знаешь! Я все расскажу, если попадем в квартиру!

В это время на площадкс остановился пухлый мужчина. Переводя дух, он сказал:
— Бог помощь! А что с дверью делаете?
— Видите ли… — замялся Сергей, — сигнализацию ставим. Мало ли…
— Ага, — ухмыльнулся водопроводчик, — можно вызвать на дом, а можете сами дверь в милицию отволочь. Дешевле обойдется!
— Понял! — Пухлый стал быстро подниматься по лестнице.

Сергей тряханул дверь:
— Светочка, открой немедленно, гадина! У меня ключи, отопру — выпорю!
— Выпорешь, если отперешь! — Света вздохнула. — Я на старый замок закрыла, от него ключей ни у кого нету, даже у папы, если он — это вы.
— Ну, что делать? — Сергей закурил. — Деньги мне надо забрать! Деньги! До двух держат цветной телевизор, маленький, за двести рублей.
— Как двести? Он четыреста стоит! — удивился дядя Коля.
— Да цельнотянутый! Прямо с завода!
— Что такое «цельнотянутый»? — спросила бабушка.
— Ворованный, утянутый, значит, — объяснил водопроводчик. — Цельнотянутый грех не взять, грех!
— А мой папа говорил: «Воровать нехорошо!» — произнес за дверью детский голос. — Значит, вы там все бандиты собрались!
— Нехорошо родному отцу дверь не открывать! — крикнул дядя Коля. — Дура старая!

В это время наверху что-то громыхнуло, охнуло и, ругаясь, покатилось вниз. Это были супруги Бирюковы из 57-й. Они волокли дубовую дверь. Тяжелая дверь неслась быстрей Бирюковых, била их о стены, перила, мотая из стороны в сторону.
— Что случилось? — успел крикнуть водопроводчик.
— Сказали: сегодня всем поставить сигнализацию! Завтра бандитов ждут!.. — Дверь уволокла Бирюковых вниз.
— Сумасшедшие! — Бабушка покачала головой. — Уже слух пустили с вашей легкой руки про сигнализацию! Сейчас все двери посрывают!
И действительно, наверху что-то грохнуло. Потом еще раз грохнуло в другом месте. Люди рвали двери с петель.
— Света! — Сергей постучал в дверь кулаком. — Слушай внимательно! Мама сказала, чтобы ты никому не открывала дверь, и ты молодец, что слушаешься, дрянь! Но про то, что деньги просовывать под дверь нельзя, мать ничего не говорила! А если человек, не заходя в дом, скажет, где у вас лежат деньги, значит, он тебе кто?
— Вор! — ответила Света.
— Идиотка! Он твой отец!
— Были бы моим папой, знали бы, денег у нас нет! Папа все время маме кричит: «Нету их, я не ворую!» Никак бандитом не может устроиться!

Сергей стукнулся головой в дверь:
— Светочка! У меня в копилке припрятано! Клянусь тебе, в ванной. За ведром. В мыльнице. Под мылом лежат деньги! Вынь, просунь бумажки под дверь!
За дверью было тихо. Наконец послышались Светины шажки:
— Бандиты, вы здесь?
— Здесь мы, здесь, доченька! Просовывай!
— Там нету мыльницы с деньгами, только папины носки. Сувать?
— Украли!! — охнул Сергей. — В кои-то веки в доме появились деньги — сперли! Бандиты пронюхали! А может, они там?! Дядя Коля, навались!
Мужчины прыгнули на дверь и вместе с ней рухнули в квартиру.

Вечером вся семья и дядя Коля ужинали, смотря новенький телевизор. Дверь уже поставили на место, с водопроводчиком расплатились, и он, возбужденный червонцем, хвалил хозяйку.
— Что ж ты папочку обманула, доченька, — перебила его Галя, — сказала: «мыльницы нет»?
— Испугалась! Бандиты узнают, — деньги есть, и дверь выломают. А они все равно разломали!
Все дружно засмеялись.
— Соображаешь! Молодец! — сказал водопроводчик, укладывая на хлеб девятый кружок колбасы. — Но запомни: обманывать старших нехорошо! Сначала надо вырасти, стать человеком!..

За стеной временами слышались стоны и треск. Это соседи волокли двери на установку сигнализации.
— Ничего не понимаю, — сказала Галя, — тащат и тащат! Может, правда? Весь дом засигнализируется, а мы опять как дураки!
— На какие, позвольте спросить, шиши?! — вскинулся Сергей. — Я и так весь в долгах!
— Папочка, заплати, а то меня в ванне утопят!
— Да где ж денег возьму, доченька?
— Я знаю, где, — сказала Света, — у бабушки на антресолях полваленка деньгами набито!
— Врунья бессовестная! — завопила бабушка. — Какие полваленка? Там еле подошва прикрыта! При моей-то пенсии…
— Извини, бабушка, я во втором валенке не глядела. Выходит, это у мамочки полваленка денег… А у папы в мыльнице кусок мыла остался — долги раздать.

Наступила тишина.
Разряжая обстановку, водопроводчик дипломатично высморкался и сказал:
— Я извиняюсь. Домой надо. Девять часов… Пора сына пороть. Ведь, кроме меня, у него никого нет. Это у вас нормальная семья. Счастливо оставаться!

СЕМЕН АЛЬТОВ