Глава 15 из романа "Улыбка Амура". Дениска

Первый школьный день после каникул прошел под знаком любви и дружбы. Перед лицом скорой разлуки, и возможно навсегда, девятиклассники погрустнели и сделались подчеркнуто внимательными друг к другу. Слухи о том, что Снегирева с Белоконевой намылились в лицей при Политехе, все-таки просочились, но особенного ажиотажа не вызвали, поскольку добрая половина одноклассников тоже навострила лыжи – кто куда.

Только завучиха, встречая Настю в коридоре, грустно качала головой да математичка Светлана недвусмысленно дала подругам понять, что категорически не согласна с их предательством. Просто, взяла и вкатала Насте подряд две четверки - ни за что. А Наталье вообще влепила трояк за пустяковую ошибку.

Но подружки даже не стали выяснять с ней отношения: ясно же, что Светлана так поступила с горя. Как же, ее самая большая надежда и опора уходит, да еще и подругу с собой уводит – когда та, наконец, поладила с алгеброй и выбилась в хорошистки. Выходит, трудилась-трудилась, возилась с ними едва ли не с начальной школы - и все напрасно, пожинать плоды на выпуске в одиннадцатом классе будет кто-то другой.

Возвращаясь из школы, Настя стала свидетельницей конфликта, уже давно расколовшего их двор на жалельщиков бродячих псов и их ненавистников. Возле мусорного бака, грустно понурившись и став от этого еще миниатюрней, топталась бабушка Зара, а на нее наседала дворничиха, грозно размахивая метлой.

- Еще раз увижу, что псов приваживаешь, прямо этой метлой огрею! - орала дворничиха. - А семейку оштрафую! Не смей больше их кормить! Всю песочницу загадили!
- Но, как же не кормить? - жалобно лепетала Зарочка. - Они так нуждаются! Вон как животики присохли. Ты же кошек не гоняешь, а они тоже - в песочек.
Три разнокалиберных пса за мусорными баками молча ожидали окончания разборки.

- Не твое армянское дело! У себя дома распоряжайся! От кошек польза! Уйдут кошки - придут крысы! А псы мало, что гадят, так еще на людей бросаются! Вон давеча малыша целая стая чуть не порвала! Чтоб я больше этой кормежки не видела, последний раз предупреждаю!

Сокрушенно качая головой, Зарочка направилась к подъезду. Псы, не солоно хлебавши, гуськом побрели со двора.

- Ба, не расстраивайся! - догнала ее Настя. - Ты собирай косточки или что там еще, а я буду в школьном дворе собачек подкармливать. Там их все жалеют, - они добрые и никого не трогают. И сторожиха не ругается, они ведь ночью двор охраняют. Знаешь, какой лай поднимают, если бомжи или хулиганье забредут. Ты складывай в кулек, а я буду забирать. А захочешь сама покормить, пойдем вместе.

Сбегав на улицу, она положила под дерево бабушкино угощение: размоченные в бульоне корочки хлеба с костями. И сейчас же прятавшиеся за углом собаки потянулись к еде.

- У тебя или у меня сегодня обедаем? - позвонила Наталья. Они давно уже перешли на совместную кормежку, дабы зря не терять время на готовку: за едой можно было обсудить самые животрепещущие вопросы, чтобы потом уже ни на что не отвлекаться.

- Давай у тебя. - Настя втайне надеялась что-нибудь узнать о Вадиме: может, объявится или хотя бы позвонит Никите. Ей очень хотелось спросить о нем, но она терпела, не хотела лишний раз лишний раз привлекать Наташкино внимание. Ведь та такая ушлая: моментально просечет, что к чему, а потом Никите натреплется о Настином повышенном интересе.

За все каникулы Настя так и не увидела Вадима, - если не считать той дискотеки. Сначала ждала, что он зайдет или хотя бы позвонит, - но время шло, а ничего не происходило. И Настя крепко загрустила. Ведь тогда, после памятного объятия и его слов, полных заботы и участия, она почти уверилась, что небезразлична ему. И вдруг все - полное молчание. Но в глубине души она продолжала надеяться, и каждый день втайне чего-то ждала.

Сидя у Натальи в комнате, Настя напряженно прислушивалась к звукам за стеной. Вот хлопнула дверь: это пришел Никита. Зазвонил телефон, потом умолк и послышался голос Наткиного братца:
- Вы не знаете, почему Туманов опять не был в лицее? Я звоню, звоню, у них никто не отвечает.

Туманов! У Насти екнуло в груди. Это, наверно, он. Это, наверняка, его фамилия, ведь она ему так подходит! Туманов - туманный, как его город, как его душа! Вадим Туманов - о, как прекрасно это сочетание! Вадим, я хочу тебя увидеть! Почему ты пропал?

И будто услышав ее мольбу, в комнату заглянул Никита.
- Представляете, девочки, какая у Вадима беда: с Дениской совсем плохо. Уже неделю жарит под сорок, и никакие антибиотики не помогают. Отец у них снова в командировке, а они с матерью поочередно дежурят в больнице. Такой славный пацан, вот жалко!

- А кто это? - осторожно спросила Настя.
- Дениска? Младший брат Вадима.
- У Вадима есть брат?
- Ну да, а ты что - не знала? Десять лет хлопцу. Такой умный, из шахматной секции, бывало, не вытащишь, - и вдруг месяц назад как сглазили. Только сядет за уроки -сразу «не могу, голова болит». Вадим однажды хотел дать ему по шее, чтоб не придурялся, а он голову в плечи втянул и так жалобно попросил «не бей меня, мне плохо» - И вырвал. Его к врачам. Взяли кровь, а там - ужас! Положили в больницу, обследовали: красная системная волчанка. В общем, конец света.

- А что это?
- Типа рака соединительной ткани. Неизлечимо.
- Как? Он что, умрет?
- Да, говорят, долго не протянет. Нет, врачи пытаются спасти, - кровь ему переливают. Недавно за дикие бабки какое-то суперновое лекарство достали. Сказали, организм молодой, может, справится. Но надежды мало. Их мать прямо с лица спала, плачет и плачет. И Вадим - просто посерел. Уже неделю в лицее не был.

- А давайте сходим к нему в больницу? - встрепенулась Наташка. - Фруктов отнесем или еще чего. Может, поможем чем. А ты, Никита, тоже мог бы иногда подежурить, все-таки он тебе друг. Хоть поспит. Пойдемте сейчас?
- Но я даже не знаю, в какой он больнице.
- Так узнай! Звони подряд во все приемные, - в конце концов, попадешь, куда надо. Не так уж их много.

Больницу, где лежал Дениска, они нашли быстро: помогла его классная руководительница. Их сразу впустили в палату, только попросили долго не утомлять больного, - мальчик очень слаб. Вадим сидел возле постели дремавшего брата. При взгляде на него у Насти заныло сердце, - таким усталым и осунувшимся было его лицо.

- Вот, Настенька, какая у нас беда, - сказал он, глядя на нее покрасневшими от недосыпа глазами. - Не знаю, как справимся.
- Говори, что надо, - вмешалась Наташка. - Что купить, приготовить? Мы апельсины принесли и шоколад.
- Спасибо, но он почти не ест. Насильно заталкиваем. Мне самому ничего в горло не лезет. Только спать дико хочется. Он всю ночь метался, а сейчас вроде задремал. Может, полегчало?

- Вадим, а вы поспите, - предложила Настя. - Я посижу с ним, а вы идите, прилягте где-нибудь. А потом меня Наташа сменит. Вы только скажите, что надо делать.

- Вот спасибо! - обрадовался Вадим. - Я на свободной койке лягу. Немного посплю, а то совсем отупел, - ничего не соображаю. А Наташе не надо, мама скоро придет. Ты ничего не делай, просто посиди. Если он проснется, дай ему попить из этой баночки. Он только компот пьет или воду. Ох, ребята, какое великое вам спасибо! Вы даже не представляете, как я вам рад! А то такая безнадега, - хоть сам ложись да помирай.

- Мы теперь будем каждый день приходить и по очереди дежурить, - распорядилась Наталья. - А ты, Никита, приноси Вадиму задания и помогай, чтоб он совсем не отстал. - Что же ты молчал до сих пор? - напустилась она на Вадима. - Мы же друзья! Не в пустыне живешь!

- Да как-то в голову не пришло. Растерялись мы с мамой. Она за работу страшно переживает: вдруг уволят, как тогда жить?
- А ваш отец знает?
- Нет, он звонил неделю назад, но мы ему ничего не сказали, думали, обойдется. А Дениске все хуже и хуже. Мама побоялась отцу говорить. Он же на задании - расстроится, еще и с ним что-нибудь приключится. Но теперь придется сказать.

Вадим лег и сразу отключился. Наташка, подмигнула Насте, и они с Никитой на цыпочках вышли. Настя осталась наедине со спящими братьями.

Как они не похожи, думала она. Никогда не скажешь, что братья. Дениска беленький, кожица бледная, прозрачная, лоб высокий, выпуклый. А Вадим смуглый, чернявый и лоб у него совсем другой формы. Но какой красивый! Вот он спит, а я смотрю на него и не могу насмотреться. Я люблю его, да, люблю. И, кажется, он это понимает.

Она почувствовала на себе чей-то взгляд и резко обернулась. Широко раскрыв серые глаза, на нее смотрел Дениска. Настя приложила палец к губам и показала на Вадима.
- Пусть поспит, - прошептала она, - он только что прилег. Тебе дать чего-нибудь? Хочешь компоту?
- Ты Настя? - тихо спросил мальчик. - Мне Вадим про тебя рассказывал.
- Настя, - подтвердила она. - А что он рассказывал?
- Что ты ему нравишься. У него твоя фотокарточка есть, он мне показывал.

Будто горячей волной обдало Настю. Она украдкой быстро взглянула на Вадима, -вдруг он слышит. Но тот, уткнувшись носом в подушку, крепко спал.
- Ты его любишь? - Недетский испытующий взгляд мальчика, казалось, проникал прямо в душу. Не имело смысла перед ним притворяться. Вздохнув, она молча кивнула.

Он отвернулся и долго глядел в окно. Потом спросил:
- Я умру?
- Ты что! - шепотом воскликнула Настя. - Даже и не думай об этом! Тебя обязательно вылечат!

- Я умру, - утвердительно произнес Дениска. - Я это чувствую, я знаю.
- Тебе больно?
- Нет, мне никак.
- Как это - никак?
- Я будто падаю. Падаю, падаю. Внутри так пусто. Не знаю, как сказать. Пусто и холодно. А когда поем, сразу так тяжело. Хочется все вырвать.

- Все равно надо кушать, иначе точно умрешь! Может, тебе апельсин почистить? Или шоколадку?
- Разбуди Вадима.
- Не надо. Пусть поспит.
- Я писать хочу.

Настя растерялась. Вот так ситуация! И что теперь делать? Может, правда, разбудить Вадима? Но он так сладко посапывал, что ей стало его жаль. Ведь только что заснул.

- Я медсестру позову. - Она и выскочила из палаты. В больничном коридоре было пусто. Девочка заглянула в одну палату, в другую - везде были только больные. Наконец, в конце коридора Настя обнаружила кабинет, где сидели несколько человек в белых халатах.

- Там мальчик хочет по-маленькому, - смущенно сказала она.
- Так дайте ему утку, - раздраженно ответили ей. - Что вы с пустяками приходите?

Настя вернулась в палату. Денис выжидающе смотрел на нее.
- Давай, я дам тебе утку, - предложила девочка, плохо представляя себе, что это такое. - Где она?
- Под кроватью.

Нагнувшись, Настя достала белый продолговатый сосуд и растеряно посмотрела на него. Что дальше?
- Сунь под простыню, - предложил мальчик. - Я попробую сам.

Он повозился под простынкой, пытаясь пристроить судно, но у него не получилось.
- Не могу больше терпеть. Больно! - Он едва не заплакал. - Разбуди Вадима!

Глядя на это бледное личико с глубокими тенями под глазами, Настя почувствовала, как ее затапливает бесконечная жалость к беспомощному малышу.
- Не надо. - Она решительно отдернула простыню. - Я тебе помогу.

Настя увидела впалый живот, худенькие ножки и то, что отличало его пол от ее, что она видела раньше только на картинке в учебнике. Взяв маленький пенис двумя пальцами, она пристроила его к горловине судна. Дениска напрягся, и Настя увидела, как по эмалированной поверхности потекла мутная струйка.

- Это все? - растеряно спросила она. - Так мало? Ты же говорил, что уже не можешь терпеть.
- Больше не получается. Хочу еще, но не могу. Там в коридоре справа туалет, вылей. И сполосни.

Когда Настя вернулась, Вадим сидел на кровати, протирая руками глаза. Увидев в ее руках судно, упрекнул брата:
- Что же ты меня не разбудил?
- Я ей говорил, а она не захотела, - жалобно ответил мальчик и вдруг тоненько заплакал.

- Дениска, не надо, не плачь! - Настя наклонилась к мальчику и поцеловала его. А тот, с усилием приподнявшись, обхватил ее за шею и тесно-тесно прижался.
- Ты придешь еще? - горячо зашептал он. - Скажи, придешь?
- Конечно, приду, завтра же приду. Что тебе принести?
- Не знаю. Принеси, что хочешь. Только приходи - обещаешь?

И бессильно упал на подушку. Вадим, молча, наблюдал за ними.
- Первый раз вижу, чтоб он незнакомого человека обнял, - сказал он, провожая ее до дверей больницы. - Всегда чужих дичился.
- Что врачи говорят?

- Плохо. Нет, какое-то время они его потянут. Завтра снова кровь перельют. Только все это... - Он безнадежно махнул рукой. - Тает, как свечка. Маму жалко. А когда отец узнает, то вообще... Он же на него молится. Как мы будем без Дениски, не представляю.
Тут лицо его дрогнуло, и он, быстро пожав ей руку, скрылся за больничной дверью.