И опять Леший.

Там на неведомых дорожках…

Столбик с куклою чугунной,
Под шляпой, с пасмурным челом,
С руками, сжатыми крестом.
А.С.Пушкин. «Евгений Онегин».

День был солнечный, тихий и удушающе влажный. Мы с соседкой Веркой пошли за малиной, в том году было ее видимо – невидимо. Когда мы начали взбираться по крутому склону, с нас полил пот. Мелкие мошки роились и набивались в нос и глаза. В молодом осиннике посвистывали синицы. А когда зеленый шатер над головами сомкнулся и ветви огромных сосен образовали арку над тропинкой, которая вела нас наверх, мы увидели впереди двух огромных ужей, которые грелись на залитом солнцем валуне. Хотя мы и знали, что ужи безобидны, но все равно стало не по себе.
Поднявшись выше по склону, тяжело дыша, мы заметили на поверхности горы большие ямы и расщелины. Раньше мы этого не замечали, земля под ногами была совершенно бесплодной и высохшей.
Шли мы молча, хотелось скорее добраться до места, собрать ягод и вернуться домой. Вдруг Вера остановилась, глаза ее округлились от удивления.
- Посмотри-ка, - сказала она, указывая на вершину стоящей рядом горы. – Видишь там какая – то избушка.
Я прищурилась от солнца, бившего прямо в глаза, и посмотрела. И правда увидела небольшую избушку. Кто же мог построить ее здесь наверху? Мы были тут три дня назад, ее не было.
- Подойдем поближе, посмотрим, - предложила Верка.
- Что – то жутковато, - ответила я. – Может обойдем?
- Трусиха, интересно ведь, пошли.
Мы вскарабкались выше и подошли к домику. Верка шла впереди, а я внимательно смотрела себе под ноги, опасаясь наступить на ужа. Вдруг она остановилась.
- Что там? – с беспокойством спросила я. – Змея?
- Нет, - прошептала она. – Взгляни-ка!
Я посмотрела через ее плечо. Там в нескольких метров от нас, стояла та самая избушка полускрытая в кустарнике боярышника. Оттуда, где мы стояли, вход не был виден, но тропинка явно вела к нему.
- Давай войдем внутрь, - предложила Вера.
Не дожидаясь ответа, она пошла к домику. Я замешкалась, а она уже искала дверь. Но ее нигде не было, мы обошли избушку вокруг, одни стены, нигде не было входа.
- Чертовщина какая – то, - сказала я - Без окошек, без дверей. Полна горница… - я не успела договорить.
Вдруг, что – то скрипнуло, и в стене образовался проем. Мы замерли в нерешительности. Обе умирали от любопытства и желания войти, но никто не хотел быть первым. Кто знает, что скрывается за этими стенами, может быть там полно змей, а может того хуже, какой – ни будь маньяк.
- Давай войдем вместе, - предложила я
Вход оказался очень низким, мы нырнули в черный проем, шагнули через порог и сразу же остановились. Воздух в чернильной тьме пахнул плесенью и землей, как пригоршня почвы из сада.
Когда глаза привыкли к тусклому свету, мы начали различать груды чего – то, разбросанного на полу. Мы шагнули в глубь домика. К потолку были повешены летучие мыши. Стены были забрызганы красной краской. Посреди домика стоял простой деревянный стол и на нем сидел серый кот в окружении нескольких подсвечников с оплывшими огарками.
- Кис, кис, - поманила Вера кота.
Тот даже не шелохнулся, только прикрыл желтые горящие глаза. Она собралась подойти поближе, погладить его.
Что – то слабо хрустнуло под моей ногой. Я присела и медленно ощупала пол вокруг себя, затем подняла это что – то и повернулась к слабому свету, исходившему от входа. Это была часть хрупкого крошечного черепа. С содроганием отбросила его от себя.
- Черт побери! – только и вымолвила я.
- Не поминай, нечистую в всуе, - услышали мы скрипучий старческий голос. В проеме стоял старик. Он был маленького, просто крошечного роста, метр не больше.
Верка и я ошеломленно смотрели друг на друга У меня мороз пробежал по коже.
- Ну, что встали сердешные, проходите, коли пришли, - сказал старик. – А ты Верка, что оробела, ты же баба шустрая.
- Откуда вы знаете как меня зовут? – спросила Верка и неуверенно перекрестилась.
Старик усмехнулся в бороду и ответил:
- А всех знать должон, кто по моему лесу шастает.
Он прошел в глубь избушки, а мы боком, боком выскочили наружу и прямо кубарем слетели с горы. Малины в этот день мы так и не набрали.
На следующий год мы опять пошли за малиной. Избушки на прежнем месте не было, ни бревнышка, словно и не стояла она там никогда.