Факты или вымыслы??? Присказка: зачем она нужна
Всех приветствую.
Присказка: зачем она нужна
Присказка, что резьба и узоры на оконных ставнях и наличниках, привлекает внимание, обрамляет, украшает волшебную сказку.
Витиеватая и замысловатая, она ошеломляет, обещает «дива дивные, чуда чудные», увлекает за собой слушателя в сказочный мир…
Начальная присказка
«Начинается сказка от сивки, от бурки, от вещей каурки.
На море, на океане, на острове Буяне стоит бык печеный, возле него лук толченый; и шли три молодца, зашли да позавтракали, а дальше идут — похваляются, сами собой забавляются: были мы, братцы, у такого-то места, наедались пуще, чем деревенская баба теста! Это присказка: сказка будет впереди».
Присказка – прелюдия к сказочному действию, зачину.
Изобилуя традиционными формулами («жили-были», «в некотором государстве», «шли-шли»), уподобляясь сказочной трехчастной структуре (начало, середина, концовка), присказка не связана с сюжетом последующей затем сказки. Присказка свободна, может быть приступом к той или иной сказке, а может и вовсе отрываться от сказки и бытовать самостоятельно как сказка-небылица.
Присказка и сказка - контраст
Динамичная, порывистая, присказка может преувеличивать, искажать, переворачивать «с ног на голову»: большое делать малым и наоборот, звук измерять мерой веса, а расстояние мерой времени, целомудренное изображать через непристойное, бедность – через богатство и наоборот, красоту – через уродство и т.д.
Присказка – усмешка сказочника, гротеск, несерьезное, противостоящее серьезному сказочному повествованию.
Да, да! Серьезному сказочному сюжету.
Какой бы фантастичной и неправдоподобной ни представала перед нами сказка, эта сказка – далеко не только вымысел. Так или иначе, она обусловлена действительностью, историческим прошлым народа, его настоящими бедами и горестями, его чаяниями на справедливость в будущем.
Своими корнями сказка уходит вглубь времен, доисторические дебри, произрастает из ритуала, обрядовых действий и заклинаний, мифов.
Отсюда контраст между доведенной до абсурда, смехотворной присказкой и волшебной сказкой, образность которой не так уж фантастична.
Сказитель намеренно разграничивает, отделяет присказку и сказку: «Это не сказка, а присказка, сказка будет после обеда, поевши мягкого хлеба, еще поедим пирога, да потянем быка за рога».
Небывальщина
Присказка бессюжетна, бессобытийна, вопреки своей динамике.
Но в ее основе могут быть разнообразные жизненные сведения, выдаваемые при этом за ложные, чудесные, «слыхом не слыханные, видом не виданные».
Эка небывальщина!
«В некотором царстве, в некотором государстве, на ровном месте, как на бороне, верст за триста в стороне, именно в том, в котором мы живем, жил-был царь.
Без присказки сказка, што без полозьев салазки: из горы по льду нет им ходу, а по гладкому пути нечего их за собой везти. Слушайте диковинные речи: у дяди Луки были полати подле печи, мост стоял поперек реки, картофель родился в земли, а рожь зрела на колоси. Не любо, не слушай, а врать - не мешай. Хороша алая лента, как одета на молодую, а на старуху хоть пять навесь – все скажут, што морщинки ест. Ну вот хоть бы в нашей деревне жил один поп…»
Конечная присказка
Присказкой сказочник не только начинает сказку, но и заканчивает.
Для сказочника конечная присказка, комичная, зачастую алогичная и абсурдная, это способ саморазоблачения, выхода из условного, замкнутого пространства сказки.
Сказка возникает из небытия, из неоткуда, ее нет, пока не услышим «жили-были», «в некотором царстве, в некотором государстве» и т. д.
И сказка исчезает со словами: «Вот и сказочке конец, а кто слушал молодец», и нет уже ни Ивана-царевича, ни Елены Прекрасной, ни Бабы-Яги, ни коня крылатого, ни молодильных яблок, ни живой, ни мертвой воды, а есть «проза жизни» с ее горестями и радостями, надеждами и разочарованиями.
А сказочник уж и сам не верит во все то, что рассказал, и требует платы за исполнение: «Вот тебе сказка, а мне кринка масла».
Прибегая к присказке в начале, рассказчик подготавливает слушателя, вводит его в условные, несуществующие сказочные пространства, «тридесятые царства, тридесятые государства», откуда он рано или поздно вернется к действительности опять же посредством шутливой присказки.
Так сказка, с одной стороны, чудесная и фантастичная, а с другой, неизменно обусловленная реальностью, окольцовывается развлекательно-потешными, шутливыми, гротескными противовесами-присказками.
«Сказке конец — соломенный дворец, а во дворце-то пять овец да шестой жеребец. Девка на печку лезет, пуговицы рвутся, сарафаны дерутся».
Спасибо что зашли.
Присказка: зачем она нужна
Присказка, что резьба и узоры на оконных ставнях и наличниках, привлекает внимание, обрамляет, украшает волшебную сказку.
Витиеватая и замысловатая, она ошеломляет, обещает «дива дивные, чуда чудные», увлекает за собой слушателя в сказочный мир…
- Поделиться
Начальная присказка
«Начинается сказка от сивки, от бурки, от вещей каурки.
На море, на океане, на острове Буяне стоит бык печеный, возле него лук толченый; и шли три молодца, зашли да позавтракали, а дальше идут — похваляются, сами собой забавляются: были мы, братцы, у такого-то места, наедались пуще, чем деревенская баба теста! Это присказка: сказка будет впереди».
- Поделиться
Присказка – прелюдия к сказочному действию, зачину.
Изобилуя традиционными формулами («жили-были», «в некотором государстве», «шли-шли»), уподобляясь сказочной трехчастной структуре (начало, середина, концовка), присказка не связана с сюжетом последующей затем сказки. Присказка свободна, может быть приступом к той или иной сказке, а может и вовсе отрываться от сказки и бытовать самостоятельно как сказка-небылица.
- Поделиться
Присказка и сказка - контраст
Динамичная, порывистая, присказка может преувеличивать, искажать, переворачивать «с ног на голову»: большое делать малым и наоборот, звук измерять мерой веса, а расстояние мерой времени, целомудренное изображать через непристойное, бедность – через богатство и наоборот, красоту – через уродство и т.д.
Присказка – усмешка сказочника, гротеск, несерьезное, противостоящее серьезному сказочному повествованию.
Да, да! Серьезному сказочному сюжету.
Какой бы фантастичной и неправдоподобной ни представала перед нами сказка, эта сказка – далеко не только вымысел. Так или иначе, она обусловлена действительностью, историческим прошлым народа, его настоящими бедами и горестями, его чаяниями на справедливость в будущем.
Своими корнями сказка уходит вглубь времен, доисторические дебри, произрастает из ритуала, обрядовых действий и заклинаний, мифов.
Отсюда контраст между доведенной до абсурда, смехотворной присказкой и волшебной сказкой, образность которой не так уж фантастична.
Сказитель намеренно разграничивает, отделяет присказку и сказку: «Это не сказка, а присказка, сказка будет после обеда, поевши мягкого хлеба, еще поедим пирога, да потянем быка за рога».
- Поделиться
Небывальщина
Присказка бессюжетна, бессобытийна, вопреки своей динамике.
Но в ее основе могут быть разнообразные жизненные сведения, выдаваемые при этом за ложные, чудесные, «слыхом не слыханные, видом не виданные».
Эка небывальщина!
«В некотором царстве, в некотором государстве, на ровном месте, как на бороне, верст за триста в стороне, именно в том, в котором мы живем, жил-был царь.
Без присказки сказка, што без полозьев салазки: из горы по льду нет им ходу, а по гладкому пути нечего их за собой везти. Слушайте диковинные речи: у дяди Луки были полати подле печи, мост стоял поперек реки, картофель родился в земли, а рожь зрела на колоси. Не любо, не слушай, а врать - не мешай. Хороша алая лента, как одета на молодую, а на старуху хоть пять навесь – все скажут, што морщинки ест. Ну вот хоть бы в нашей деревне жил один поп…»
- Поделиться
Конечная присказка
Присказкой сказочник не только начинает сказку, но и заканчивает.
Для сказочника конечная присказка, комичная, зачастую алогичная и абсурдная, это способ саморазоблачения, выхода из условного, замкнутого пространства сказки.
Сказка возникает из небытия, из неоткуда, ее нет, пока не услышим «жили-были», «в некотором царстве, в некотором государстве» и т. д.
И сказка исчезает со словами: «Вот и сказочке конец, а кто слушал молодец», и нет уже ни Ивана-царевича, ни Елены Прекрасной, ни Бабы-Яги, ни коня крылатого, ни молодильных яблок, ни живой, ни мертвой воды, а есть «проза жизни» с ее горестями и радостями, надеждами и разочарованиями.
А сказочник уж и сам не верит во все то, что рассказал, и требует платы за исполнение: «Вот тебе сказка, а мне кринка масла».
Прибегая к присказке в начале, рассказчик подготавливает слушателя, вводит его в условные, несуществующие сказочные пространства, «тридесятые царства, тридесятые государства», откуда он рано или поздно вернется к действительности опять же посредством шутливой присказки.
Так сказка, с одной стороны, чудесная и фантастичная, а с другой, неизменно обусловленная реальностью, окольцовывается развлекательно-потешными, шутливыми, гротескными противовесами-присказками.
«Сказке конец — соломенный дворец, а во дворце-то пять овец да шестой жеребец. Девка на печку лезет, пуговицы рвутся, сарафаны дерутся».
Спасибо что зашли.
Комментарии
Вставка изображения
Можете загрузить в текст картинку со своего компьютера: