Дед Витя.

(светлой памяти Осипова Виктора Сергеевича, дедушки моей жены)

Дед Витя старался никого не беспокоить.
Оставшись один после смерти бабушки Шуры, дед проживал в своей квартире, отказавшись переехать, и мы ходили к нему в гости.
Моя Маруся ругалась:
-- Дедушка! Ну неужели ты не мог позвонить мне? Мы ведь рядышком живём! Или я, или Алик вон придёт, и всё приготовит! А? Ну, не стыдно тебе? Нам же не трудно! Дедушка!..
А дед краснел и улыбался как всегда виновато. Внучка красавица ругает...
Дед готовил себе покушать, и сослепу ошпарил руку.
-- Никогда не позвонит! Никогда!..,-- горячилась Маруся, не на шутку обижаясь, бинтуя деду палец,-- Чужие мы тебе, что ли? Смотри, чё натворил!..
А дед и правда - никогда никого ни о чём не попросит. Никогда. Старой закалки мужик.
-- Да ладно... Маруся... Я как-нибудь сам-то... Чё вас беспокоить-то?..,-- дед смешно "окает", будто букварь читает.
-- Если-что-надо-позвони-дедушка!,-- по слогам назидательно ругается Маруся,-- Говорила я или не говорила тебе?.. А?.. А-ну, сымай майку!,-- и деда шумно погнали в ванную, и заставили помыть подмышки и надеть чистую футболку. А дед цветёт от удовольствия и подмигивает мне украдкой, смеясь беззвучно.
Удивительного цвета у деда глаза.
По-старчески подмоченные слезой, глаза сохранили совершенно необычный зелёный цвет. Нет, они не были зеленоватыми или с зеленью. Радужка совершенно зелёная без крапинок, цвета бутылочного стекла. Никогда я таких глаз не видел.
... А как-то зимой дед позвонил неожиданно очень поздно:
-- Алик... Не побеспокоил?.. Подойди, если можешь...
Я пулей прилетел. Соседняя улица.
-- Посмотри...,-- дед смущается, что так беспокоит меня,-- я специально не смывал...
В унитазе - словно вылили воду после варки свеклы. Чёрно-бордовая...
-- Что-нибудь болит у вас?
-- Нет...,-- дед Витя недоумевает,-- Кружится всё как-то... И вот тут ни чего не чувствую совсем,-- аккуратно прижал ладонь к животу.
Я быстро собрал деду сумку, тапочки, полотенце, документы, и привёз его в больницу.
Дед сутулится и ходит, мелко-мелко семеня.
От машины до крыльца "Приёмного покоя" 20 метров. Мы минут десять шли.
-- Точно ни чего не болит?
-- Та не...,-- улыбается.
Длинный коридор. По сторонам кабинеты. Лампы гудят в тишине. Никого.
На шум вышла девушка в белом халате.
-- Здравствуйте,-- аккуратно усадил деда на кушетку,-- Вот. Кровь в моче. Очень много. Ни чего не чувствует...
Дед виновато помалкивает, улыбается.
Ночь совсем уже.
-- Ну вы оставляйте дедушку, мужчина, а врач сейчас подойдет и посмотрит... Телефон контактный оставьте, пожалуйста, и идите.
Я записал свой номер, занёс ей в кабинет. Присел рядом с дедом:
-- Щас врач подойдёт...,-- отдуваюсь, озадаченный такой напастью.
В помещении тепло, и я помог деду снять куртку и шапку, сложил их в приготовленный для этого пакет, задумался - переодеть деда в тапочки, или нет? Нет, пока не надо. Ещё по коридору шуровать, бог знает на какой этаж.
-- А тут у них лифт есть!,-- шёпотом радуюсь,-- Вон там, я видел.
Мы посидели с пол-часа, и я тоже разделся. Жарко. Никого.
Заглянул к девушке в кабинет, вежливо постучав:
-- Девушка, вы за нас не забыли?,-- улыбаюсь.
Та удивляется, бровки подняла:
-- Вы что, тут до сих пор?,-- из-за стола выходит,-- Я же говорю вам, мужчина - оставляйте дедушку, врач сейчас освободится и подойдёт. Оставляйте! Да-да, вот тут прямо на кушеточке оставляйте, пусть посидит в коридоре минуточку!,-- мурлычет ласково.
И я машинально надеваю свою куртку, киваю понятливо, деда усадил поудобнее:
-- Ну, что ж... Дед Вить...
-- Иди-иди, Алик... Я подожду. Спасибо тебе, сынок...
-- Вот тут ваш телефон, смотрите. В пижаме. Я на пуговку застегну, чтобы не уронили... Сразу позвоните мне. Хорошо? По любому поводу. Хорошо?
-- Хорошо.
... На крыльце я покурил и вернулся к деду:
-- Посижу немного, -- говорю тихонько.
... Через час я опять вежливо постучал:
-- Девушка. Ну где врач-то? Время уже два... Извините...
Поражало именно то, что за это время мы не увидели ни одного человека.
-- Да что вы, ей-богу!,-- девушка уже хмурилась, выбегая из-за стола,-- Я же говорю вам - оставляйте дедушку, и можете идти! Врач сейчас освободится и посмотрит! Что вы как маленький, честное слово!..
Я оправдывался:
-- Да мы уже два часа тут, девушка. Дедушка уже еле сидит... Мне бы уложить его. Может я его в палату отведу, и мы там подождём?
-- Да вот тут на кушеточке оставляйте, и спокойно идите!,-- успокаивала меня красавица,-- Что с ним будет? Тут и тепло у нас, и я рядышком, если что - он позовёт меня. А врач сейчас освободится и посмотрит его. Хорошо? Телефон вы оставили - мы сразу же вам позвоним!
... Через час я уже ругался с ней:
-- Да какого чёрта вы голову морочите мне? Девушка! Где врач?
Девушка тоже уже не улыбалась и смотрела на меня с сожалением. Одновременно с моим монологом она подняла трубку телефона и негромко с кем-то поговорила.
-- Сейчас врач подойдёт. Что вы кричите?
-- Да как тут не кричать?!,-- окончательно беленился я.
... Через полчаса мимо нас по коридору быстро прошёл мужчина в белом халате, открыл кабинет:
-- Вы ко мне? Проходите.
С трудом сохраняя спокойствие, я молча завёл совсем уже слабого деда в кабинет:
-- Здравствуйте. Куда нам присесть?
-- Вон кушетка. Что, не видите?
В кабинете три кушетки.
Я начал злиться и усадил деда на кушетку, поближе к столу.
-- Не надо сюда садиться. Вон на ту садитесь,-- показывает на дальнюю, и я вижу след на его лице. Он спал! Ей-богу, спал!
Я проглотил это.
Пересадил деда.
-- Вот,-- говорю,-- кровь в моче, и слабость. Примерно в десять часов вечера он в туалет сх...
-- Верочка!,-- доктор поднял трубку,-- 24-го кто дежурил, ты или Оксана? У. А я думал, что Оксана. А 25-го?
И что-то опять пишет минут пять в полной тишине, листая журнал, а потом неожиданно, не поднимая глаз:
-- Что у вас?
-- У нас?,-- не понял я.
-- Ну не у меня же?
Я с удивлением уставился на него, подбирая слова.
-- Раздевайтесь до пояса.
Я снял с деда рубаху и майку, осторожно уложил его на спину.
-- Вот,-- говорю,-- моча в крови... И...
Врач надел резкими хлопками голубые перчатки, быстро подошёл, и, сложив руки копьём, поставил остриё деду на пупок, резким наклоном всей своей массы надавил, словно ударил:
-- Больно?
Дед задохнулся от боли и заплакал.
Совсем не понимая, что происходит, я сбил с ног врача ударом по лицу, и врач, сбивая стулья, упал между столом и батареей, и я вцепился ему в горло, задыхаясь от бешенства и что-то крича ему в лицо.
... Через десять минут приехала "Полиция", и я писал объяснение...
-- Когда вы приехали, говорите?,-- на удивление совершенно седой старлей читал мои каракули.
-- В пол-двенадцатого примерно...
-- А сейчас...,-- тот смотрел на часы.
-- А сейчас почти пять.
-- Я говорила ему - оставляйте дедушку! Оставляйте и идите! Говорила я вам?
-- Говорила.
Перепуганного деда осматривали сразу три врача, прибежавшие на шум, и совсем слабого деда увели по коридору под руки, и старлей смотрел им вслед, а возле лифта деда уложили на каталку и увезли в лифте прямо на ней.
Через два дня дед Витя умер.
Эти два дня к деду мотались и внуки и правнуки, и мы деда совсем замучили своими поцелуями и заботой. Все хотели деда покормить, и дед отбивался от нас, как мог:
-- Да не хочу я кушать, Манечка!.. Не хочу!.. Лопну я уже скоро.
-- Ну, потом захочешь, возьмёшь. Хорошо? Вот в тумбочке. Или нет. На тумбочку я положу прямо. Дедушка! Хорошо? Вот тут и бананы и яблочки. Хорошо?
-- Спасибо, умница моя...
Во всеобщей кутерьме (представьте - в палату к деду входят сразу десять человек! И из них - восемь женщин. Все тарахтят-шумят...) и вот в этой звонкой карусели дед Витя подмигивает мне украдкой и негромко говорит понятное только для меня:
-- А тот-то... Каждые полчаса подбегает...,-- смеётся сконфуженно,-- Всё время интересуется, не нужно ли мне что? Крутится вокруг меня, как родной...
И мы киваем друг-другу, и посмеиваемся.
-- Зачем ты его, Алик?..,-- на полном серьёзе дед осуждает меня,-- Нельзя же так... А если б ты его...
-- Да я аккуратно...
... "Тот" тогда отказался писать заявление.
Пока медсестра вызывала милицию, я, сидя на враче, напоследок горячо прошептал ему в ухо:
-- С куском арматуры, сука такая, в подъезде дождусь я тебя! Вот увидишь!.. Прямо в твоём же подъезде!.. Попробуй только!..