Услышь меня из глубины времён, Ты мой родной, мой легендарный прадед И с высоты, на мир спасенный глядя, Найди себя среди других имён.

Стихотворение “Последний парад” Станислав Куняев написал ещё в 1991 году, но как актуальны сегодня провидческие строки поэта!.. Недавно в полночь я включил приёмник — Авось Войнович или прочий ёрник Какую-нибудь гадость скажет мне,


Но слышу вдруг сквозь вьюги и просторы Гранитных монументов разговоры Открытым текстом на простой волне.


— Ну как ты там томишься возле Шпрее?


— А в Будапеште будто веселее: Глумленье черни, крики, мокрый снег. Мой постамент вчера облили краской, Хотел я по толпе шарахнуть каской, Да позабыл, что я не человек! — Моя "тридцатьчетвёрка" недалече, В соседнем государстве; слышу речи, Чтобы продать её, а с ней меня!

Но как продать то, что не продаётся?!

А ведь нажми стартёр — и заведётся!

Хорош мотор! Надёжная броня!

Чего молчим?

Мы здесь стояли долго, Но срок присяги, памяти и долга


— Все проржавело! Слава не в чести. Я слышу, митингуют возле Вислы. Нам не нужны ни паспорта, ни визы, Пора мою машину завести.

— Но что случилось? Мы же победили! Что из того, что я лежу в могиле? Я не покину этот постамент, Пока Генералиссимус иль Маршал Нам не прикажут отправляться маршем Туда, где ждёт нас некий президент. Донёсся голос из далёкой Праги:


— Минуло время славы и отваги, Нас одолели, как на фронте вши,

Парламентарии да бизнесмены,

Нас предали на набережных Сены,

Где проданы все наши рубежи. Айда домой! — От Вислы до Дуная

Аж застонала вся земля сырая:


— Прощайтесь с теми, кто во мне лежат!


— Уже навек простите нас, ребята, Коль в этом мире ничего не свято


— Тогда пошли!


— А где же наш сержант?

— Сержант в Берлине. Он уйдёт последним.

Он на руках с дитём четырёхлетним.


Я знаю: он не хочет слушать нас.

Он брал Берлин.

Вот если маршал Жуков, Чтобы сержанту не стыдиться внуков, На отступленье даст ему приказ...


— А где Алёша? Кажется, в Софии? — — Я в Пловдиве!


— — Мы двинулись к России,

Ты Скобелева пригласи с собой.

— Он здесь стоит, но по другому праву,

Его не тянет в родину-державу,

Где надругались над его судьбой.

— Предупредите парня из Белграда, Там тоже дух кощунства и распада Осилил славу...


Помните, друзья,

Мы мёртвых выносили с поля боя,

Нам здесь не будет вечного покоя,

Нам оставлять здесь никого нельзя.


Тридцатьчетвёрки и сорокапятки

Пойдут за нами в боевом порядке,

Нам не пристало технику бросать,

Хоть слух прошел, а может, люди брешут,

Что всю её на родине разрежут


И переплавят...


Так-разэтак мать!

Ну, с Богом, в путь!


—... И тронулись солдаты!

Под ними простираются Карпаты,

В тумане тают Прага и Белград,


Тридцатьчетвёрки и сорокапятки


Ползут за ними в боевом порядке: Последний начинается парад. …

Замрём на миг.


Поклонимся брусчатке.


На ней ещё не стёрлись отпечатки

Подков породистого жеребца,


На коем маршал выезжал когда-то...


Могила Неизвестного собрата

— Ни имени, ни даты, ни лица...


… Всё кончено, и мы своё свершили.


Куда теплей лежать в родной могиле,


Чем выносить ветра и холода


В Берлине,

Праге


или в Бухаресте...

Ещё на миг мы остаёмся вместе

— И разошлись...


Простимся навсегда...


На родине весенние туманы,

И призрачные люди-великаны,


Как тени, растворяются вдали...


Закончилась большая эпопея.


Ни злобы.


Ни восторга.


Ни трофея.


А только влага да озноб земли...