Прочитала интервью с Серебряковым и восхитилась истиный мужчина

Актер, сыгравший основателя МММ в фильме «ПираМММида», рассказал «Телесемь» о любимых ролях и кризисе среднего возраста.
Досье
родился: 3 июля 1964 года в г. Москве
образование: ГИТИС (мастерская Олега Табакова)
карьера: актер Театра-студии под руководством Олега Табакова, играл в мюзикле «Метро», актер театра «Ленком», народный артист РФ (2010 г.), снялся более чем в 100 фильмах
семейное положение: женат, трое детей
предпочтения
напиток: водка в хорошей компании
блюдо: все, что готовит жена
книга: папина библиотека
спорим, вы не знали, что… в качестве звонка на мобильном телефоне у Алексея стоит мелодия из кинофильма «Свой среди чужих, чужой среди своих».
– Алексей, несмотря на внешнюю суровость, мне кажется, что вы достаточно веселый и солнечный человек…
– Когда мне жизнь предлагает возможность радоваться, я, конечно, радуюсь. Но, к сожалению, в сегодняшнем временном пространстве такого удовольствия немного. Гораздо меньше, чем это было в молодости.
– Стареете?
– Конечно! А еще это связано с большим количеством проблем. Работа, друзья, любовь, брак, дети, родители – это ответственность. И тащить это все не всегда легко.
– Барон Мюнхгаузен говорил: «Улыбайтесь, господа, улыбайтесь…»
– Мюнхгаузен – романтический герой. Я свой романтизм где-то растерял в пути.
Русский Гамлет
– Недавно в кинотеатрах быстро и незаметно промелькнула картина «Иванов» по пьесе Чехова, где вы сыграли главную роль. Не обидно?
– К сожалению, наша киноиндустрия построена так, что мы не можем в силу экономических причин строить маленькие залы, чтобы картины там шли, пусть по одному сеансу в неделю, но годами. «Иванов» действительно прошел незаметно. На Москву было сделано 3 копии, на Россию – 11. Это очень мало.
– Иванов – важная для вас роль?
– Это моя лучшая роль! За последние 10 лет – точно! Она мне очень дорога. Во-первых, потому что это Чехов, а во-вторых, нынешние сериалы не балуют серьезностью материала. Классику я до этого почти не играл. Встреча с таким автором – это радость. Классику может предложить театр, но я не театральный артист. Мне кажется, я понимал героя. Хотя физически и психологически было тяжело. Это не роль в театре, где после спектакля можно расслабиться. Здесь каждодневные дубли, планы. Ты должен находиться в этом состоянии все 12 часов съемок. Тем приятнее понимать, что работа получилась.
– У вас в карьере бывало, что вы забывали выходить из образа?
– Нет. Я не буду придумывать истории про то, как сильно «загрузился» ролью и две недели не мог спать или курить.
– Режиссер «Иванова» Вадим Дубровицкий назвал вас лучшим актером России. Вам лестна такая характеристика?
– Я очень не люблю быть в центре внимания! Поэтому не хожу на тусовки и отчасти из-за этого не работаю в театре. Не люблю, когда на меня смотрят. Самое нелюбимое место в спектакле – это поклоны. Никогда не понимал, почему должен кланяться. Есть только желание быстрее уйти за кулисы. К камере, поскольку я ее рано узнал, привык. Поэтому сравнение меня с кем-либо считаю бессмысленным. Тем более что я не тщеславный и не спортивный человек. Я работаю очень много. И то, что я реализовался как артист, произошло во многом благодаря тому, что имел работу. Эти эпитеты – звезда, блестящий, великий, гениальный – по отношению к работе не воспринимаю. По большому счету есть две главные профессии – врач и педагог. Именно от них зависит здоровье и цивилизованность нации.
Возвращения Малыша не будет
– Чья заслуга, что уже в 13 лет вы оказались на съемочной площадке?
– В этом не было заслуги родителей. Они не принадлежали к миру кино. Просто так сошлись звезды. Благополучно каждый год до окончания 10-го класса снимался в какой-то картине и к выпускному вечеру имел шесть главных ролей. И как-то автоматически пошел в артисты. У меня были прекрасные отношения с родителями. Я, попав в кино, стал рано организовывать собственное пространство. На съемках сам стирал, вставал к выезду на площадку в семь утра, просчитывал, как прожить на суточные, привозил зарплату домой. Так и подчинил себя дисциплине. К 10-му классу я был вполне взрослым человеком.
– В какой момент почувствовали себя знаменитым?
– Самое яркое воспоминание – картина «Фанат». Меня начали узнавать на улице. К сожалению, это сильно тяготило. Я до сих пор испытываю неловкость, когда меня узнают. Не знаю, как себя вести. Тупо улыбаюсь, говорю «спасибо» и, как дурак, обнимаюсь с чужими людьми. Жду, когда щелкнет затвор фотоаппарата, а батарейка, как всегда, не заряжена, и я стою еще пять минут и думаю: «Провались все пропадом!» Но люди любят фотографироваться с известными людьми, и приходится терпеть.
– Кризис среднего возраста – миф?
– Реальность. Если человек старается серьезно относиться к жизни, задается проклятыми вопросами «Кто виноват?» и «Что делать?», то переход от молодости к зрелости неминуемо приводит к кризису. Ты начинаешь понимать ограниченность собственного пространства и своих возможностей. Надо привыкать к тому, что уже не прыгнешь тройное сальто, не сядешь на шпагат, не забежишь по лестнице на пятый этаж без одышки, не выучишь иностранный язык за месяц. Когда ты молодой, кажется, что можешь все и дороги открыты. Но, перейдя возрастную рамку, понимаешь, что с этим придется жить – это неминуемо приводит к кризису. Я уже эти мучения прошел.
– Звездная болезнь может накрыть актера уже состоявшегося?
– Легко! Профессия в этом смысле рискованная. Всеобщая любовь и почитание в какой-то момент могут превратить тебя в нарцисса. Плюс нет оценок твоего труда. Кому-то нравится, кому-то – нет. Но четких категорий, как, например, в математике, не существует. Поэтому человек легко говорит себе, что он великий артист, начинает чувствовать себя подарком, и ничего хорошего с ним не происходит. Его начинает пожирать собственная любовь к себе самому. Артисты начинают много разговаривать на всякие далекие темы, заниматься несвойственными делами. Ходить на ток-шоу, обсуждать чужие проблемы, участвовать в фотосессиях. Потом смотришь – одни и те же лица в журналах. И думаешь: «Зачем?! Человек ехал через всю Москву, гримировался…» Я этого понять не могу – гримироваться в свободный от работы день.
– Поэтому вы не участвуете в шоу на ТВ?
– Да! Я не могу себя там представить, хотя предлагают постоянно. Ненавижу самодеятельность. Не могу предположить, что надену коньки и буду демонстрировать беспомощность. Но не критикую тех, кто идет в подобные проекты.
– Чем вы лучше займетесь в свободное время?
– У меня масса забот, начиная с того, что надо поменять перегоревшие лампочки в доме, и заканчивая финансовыми вопросами моей семьи.
– Кстати, о финансах. На экраны выходит фильм с вашим участием «ПираМММида», где вы сыграли Мавроди…
– У нас не было такой задачи – показать Мавроди. Я незнаком с владельцем МММ, ни разу с ним не разговаривал и не особо им интересовался. Поэтому старался играть выдуманного героя – Мамонтова. Это собирательный образ человека, который хочет изменить мир. Он идеалист и, повинуясь законам жанра, в некоторых моментах вызывает жалость. Я бы сыграл Мавроди в драматической картине.
– Представьте, что у вас вдруг оказались миллионы долларов, которыми владел Мавроди…
– Не дай Бог! Я бы испугался! Большие деньги – большие хлопоты. Надо осознавать, что чрезмерное количество денег приводит к тому, что становишься их заложником. Первое, что пришлось бы сделать, – это нанять охрану для детей. Человеку должно быть достаточно тех денег, которые он зарабатывает.
Главный советчик – жена
– Чье мнение о работе самое важное: семьи, коллег, кинокритиков, друзей или собственное?
– Собственное. Смею надеяться, что я профессионал. Я могу понять, когда артист вопреки ничтожному материалу, который ему предлагается, что-то пытается сделать. И это я ценю больше, чем когда материал вольготный для артиста. А он там ничего не делает. На втором месте – мнение жены, мамы, а потом – все остальные.
– Вам нравится сниматься в Москве или выезжать в экспедиции?
– Мне нравится вырваться из привычной среды и направить свои силы на роль. Но комфортнее мне в Москве, поскольку я могу быть на связи с мамой, женой и детьми. Я так меньше волнуюсь. Боюсь оставлять семью надолго. Я абсолютно домашний человек…
– И, похоже, сентиментальный?
– Да, я могу заплакать от многого. От сцены на экране, от увиденного в жизни чужого горя, боли, несправедливости.
– Вы как-то сказали, что не понимаете, как жена вас терпит много лет. Вы же актер – яркая личность, с вами не может быть скучно! Значит, лукавили?
– Я совершенно обычная, среднестатистическая личность. Вечером, сидя за ужином, я не «включаю» актерское обаяние. Я муж, отец и актерством дома не занимаюсь. Насчет того, что «жена терпит», наверное, использовал красное словцо. Маша меня не терпит, а любит, так же, как и я ее. И в целом мы живем более чем счастливо. И ни о каком терпении речи не идет. Конечно, я бываю сложным в разные периоды времени, но не до такой степени, чтобы в семье это вызывало трения. Мы не ссоримся!
– А Мария кто по профессии?
– Она бывший хореограф, но сейчас не работает. Сидит дома с детьми. Маша – творческая личность. У нас общая среда, друзья. Я очень ценю ее советы. У нее прекрасно развита интуиция, гораздо лучше, чем у меня. Я почти всегда советуюсь с ней и прислушиваюсь к ее рекомендациям. И во многих картинах я снимался только потому, что она настаивала на этом. Плюс надо много работать, чтобы содержать троих детей.
– Дети понимают, на какие жертвы ради них идет отец?
– Нет. Во-первых, сыновья, Степан и Данила, еще маленькие, в августе им будет 9 и 10 лет. А дочери Даше 16 лет, но она тоже в силу возраста еще воспринимает все хорошее как должное, а все плохое – как напасть. Ей предстоит большая жизнь, надеюсь, что какое-то понимание придет. Грустно то, что картин в моей биографии так много, что я не могу посадить детей у телевизора и дать им просмотреть сразу все! Думаю, это была бы пытка для них. Поэтому мне придется сильно ограничить список того, что придется продемонстрировать им в ответ на вопрос: «Папа, а чем ты в жизни занимался?»
– Даша уже знает, кем она хочет стать?
– Она хочет заниматься медициной, а там посмотрим. В ней не возникло желания пойти по нашим с мамой стопам, но я не могу отрицать, что она не изменит мнение в ближайшие 2–3 года. Сейчас у нее начнется серьезный период становления и переход от девочки к девушке. Я не удивлюсь, если она придет и скажет: «Знаешь, папа, я все-таки буду поступать в театральный институт». Но надеюсь, она этого не сделает.
– Если она все-таки решится, будете помогать?
– Помогать я буду в любом случае! Платить за обучение, давать взятки. Просто мне бы не хотелось, чтобы она становилась актрисой, ибо труд этот по сравнению с прошлым веком сильно нивелировался. Качество актерской профессии снизилось. Хватит того, что я часто должен заниматься тем, чем не хочу. Пусть она реализует свои желания, а не необходимость.
Блиц-опрос
– Если погода, то…
– Солнечная.
– Если музыка, то…
– Джаз.
– Если оружие, то…
– Никакое. Не испытываю к нему тяги совершенно!
– Если сказочный персонаж, то…
– Не знаю, клянусь!
– Если вид спорта, то…
– Я не болельщик. Смотрю футбол иногда, между делом. Я все детство и юность занимался разными видами спорта, ходил из одной секции в другую, но только для того, чтобы освоить азы.



Спасибо телесемь