Дом... продолжение...

Не выдержала больше женщина. Ушла, за ней и муж с сыном. Дом грустно смотрел им вслед глазами-окошками. Вздохнул горестно.

Хохотушка до самой смерти старика не появлялась, а вот мальчишка появлялся часто. Он купался в слепой стариковской любви, позволял себе поклоняться:рубли с пенсии, дорогие игрушки, за которыми бабка моталась в райцентр, забывая о больных ногах. Самые вкусные конфеты и даже настоящий конь! Все, что внук просил покупалось незамедлительно! Дома мать только вздыхала "Избалуют, разве ж можно к мальчишке как к божку какому..."Ребенок мать не слушал, взял за привычку относиться к ней с презрительным снисхождением. Мать терпела молча, только слезы порой глотала, когда мальчишка совсем уж расходился и начинал повторять бабкино "Клуша бестолковая! Раскудахталась!..."
У стариков мальчишка вел себя прилично. Но Дом всегда относился к нему настороженно. Была в ребенке, помимо капризов и детского эгоизма, страсть к разрушению:то окно расколотит новеньким блестящим футбольным мячом "ой, бабуулечка, я ж нечайно!" и заливается слезищами. То тем же мячом по тонким дверям на крылечко лупит. Старики-то верили и только посмеивались. А вот Дом знал, как было на самом деле, но молчал... Что он мог? Только наблюдать, только думать, что ж вырастет из мальчика в такой вседозволенности и поклонении?
Время неумолимо. Ушел старик. Дом горестно вздыхал:люди, тягостное молчание, потрескивают церковные свечи... Скорбел старый дом. Завывал ветром в трубах печных, скрипел рамами... Через несколько лет от сюда ушла и бабка Анна:молча и торопливо проводили ее в последний путь поседевший уже пасынок и повзрослевший внук. Невестка только обед приготовила, да взглянула раз на упокоившуюся свекровь. Выходя из дома, тихонько прошептала "Ну вот, прибралась старая ведьма!", и тут же осеклась, как будто боялась старуху и после смерти.
Дом задышал новыми надеждами:мечтал о топоте детских ножек, о тихих вечерних чаепитиях, о том как будет греть своим теплом семью. Но время шло, а он стоял пустой и одинокий. Никто к нему не торопился, не спешил зажечь свет, затопить печь. Люди шли мимо равнодушно, лишь скользили по Дому и заросшему двору озабоченным взглядом-как бы ребятишки не подожгли, да к другим не перекинулось. Дом по-стариковски скрипел, хлопал калиткой и вскоре самые впечатлительные понесли по деревне слух о приведениях и нечисти. Небось бабка Анна, ведьма, никак не успокоится!
Анна ведьмой не была, уж Дому ли не знать! Веры она другой была, травы собирала. Но людям-то все одно... Все непонятное, странное-нечисть. Дом не был странным. И желания у него были понятные:радость, тепло, добрые люди в хозяевах. Но не было ничего. Пусто. И Дом как будто в спячку впал...
Сколько лет прошло до появления светловолосой с граблями, Дом, конечно, не помнил. Потом удивлялся, что сразу и безоговорочно ей поверил:она и вправду "вылечила". Неумело штукатурила стены, старательно красила окошки, пол, двери. Иногда приходил на помощь тот, которого он вспомнил. Сам уже не молодой, волосы серебрились. Он украдкой с улыбкой гладил стены и тихонько спрашивал "Поживем еще, поскрипим?"
Появлялся и кареглазый, уже взрослый мужчина. Дом не зря настораживался:у того руки ни к чему не лежали, злился, дергался и уходил с руганью. Девушка после его ухода долго сидела на крыльце, уставившись в одну точку. Не плакала. Но какая тоска была в ее глазах! Дом и заглядывать в них боялся.
К ноябрю, когда осень уже уступала место зиме, девушка и голубоглазый малыш пришли на совсем. Дом от радости звенел батареями и весело гудел в печной трубе. Радовался, как мог, как умел.
Часто заглядывал к внуку пожилой мужчина. Два голубоглазых человека, маленький и большой, были так похожи, что Дом не переставал удивляться.
Приходил и нервный кареглазый. В эти дни Дому хотелось наглухо захлопнуть двери. Укрыть девушку там, в своем нутре. Кареглазый пугал его, он приносил с собой скандал, такие жуткие для Дома слова"мы уезжаем","выставил на продажу"... Слезы тоже приносил-девушка после его ухода плакала украдкой, чтобы не видел малыш. Дом горестно вздыхал и только и мог, что согреть своим теплом...
Она долго не сдавалась. До последнего Дом жил надеждой. Но однажды появились сумки-чемоданы... Светловолосая плакала, складывала вещи и опять плакала. Малыш беспокойно крутился рядом, суетливо совал свои игрушки и засыпал мать вопросами"мамоська, ты чего? мамоська, а мы куда?"... Она только отговаривалась, в горле стоял ком. Дом тоже плакал:окна запотели и вода тоненькими струйками стекала на подоконник.
К вечеру приехала машина. Нервный кареглазый загрузил сумки. Девушка в последний раз оглянулась на Дом. С крыши взлетела ворона и каркнула, как будто спросила "Как же? Как же?!!". Девушка про себя ответила ей "Вот так..."
Тронулись. Малыш повернулся, увидел дом и со слезами в голосе взвыл "Мамоська, я домой хочу! Давай не будем уезжать! Домой!".
"А и вправду, я тоже хочу ДОМОЙ!" подумала девушка. Вслух только сказала кареглазому:
-Останови машину.
-Не начинай, все решили уже!-завелся тот.
-Ага, решили. Я возвращаюсь. ДОМОЙ!!!

Эпилог
Яркое летнее солнце прошлось уже по макушкам деревьев. Разбудило и спящий Дом. Мягко коснулось его новенькой блестящей крыши, ласково дотронулось до свежей обшивки, заглянуло в окошки... Дом радостно ухнул в ответ. Для него и его обитателей начинался новый теплый день...