Класс: инопланетяне, отряд: родители

Когда дочь пошла в первый класс, а я, соответственно, в родительский комитет, я открыла для себя существование отдельной и очень особой группы людей — родителей… впрочем, не всегда уверена, что людей… То есть я и раньше подозревала об их существовании, сталкивалась иногда с ними во всяких песочницах и расшаркивалась в детском саду, но тут впервые получила возможность наблюдать их в естественных условиях обитания продолжительное время.

И, скажу я вам, удовольствие это не для слабонервных.

Оказывается, самый адекватный, нормальный и здравый человек в ситуации «яжемать» и «яжеотец» может вдруг оказаться инопланетянином с зелеными рожками.

Вот вам самый простой, самый классический и самый показательный сюжет: родительское собрание.

Половина опоздала. Треть болтает. У двух человек не пишет ручка. Папа с задней парты просит: можно помедленнее, я записываю? Точно так же, как и у детей, сидевших за этими партами несколько часов назад, в классе родителей есть: тормоза, клоуны, хохотушки, молчуны, асоциальные элементы, болтуны и всезнайки. Мне кажется, учителя должны страдать легким дежавю.

— Вы не знаете, почему моя дочь всё время всё забывает? — сердито спрашивает мама у учительницы. — То дневник оставит дома, то сменку, то варежки в школе потеряет…

Уходя с собрания, она дважды возвращается: один раз за зонтиком, второй — за бумажками.

Другая мама возмущается тем, что дети без конца, без конца сидят в телефонах, причем делает это, поглядывая одним глазом в свой смартфон, который непрерывно дзынькает.

Кстати, папа, сидящий рядом со мной, дуется в какую-то стрелялку на телефоне.

Не знаю, может, попадание в подсознательно знакомые стены включает программу возврата в детство. Я, например, только на родительских собраниях качаюсь на стуле — дома и на работе за собой этого не замечала. Недавно на собрании записка прилетела — впервые за 25 лет, читала ее, спрятавшись под партой, под пристальным взглядом учительницы. Не знаю, может, взять у дочери на следующее собрание рогатку на всякий случай.

Не менее трогательны родители в своей безграничной заботе о детях — еще раз спасибо современным технологиям.

Сопровождаю класс на экскурсии. «Скажите Пете, чтобы не забыл надеть шапку», — пишут мне смс (Пете скоро пора начинать бриться). «Почему у Иры такое несчастное лицо на фотографии?» — спрашивает другая мама: кто-то из сопровождающих ведет прямой фоторепортаж в чате.

Но все это цветочки по сравнению с тем, что начинается, когда возникает какое-либо, даже самое невинное обсуждение. Я, дурочка, взявшись за общественную деятельность, думала, что мы будем вместе вырабатывать оптимальные решения, все будут довольны и всем будет хорошо.

Ага, щас. Мне хватило одного раза, когда я задала какой-то невинный вопрос насчет экскурсии и предложила варианты ответов. Дело кончилось тем, что мы обсуждали какую-то ерунду неделю и у нас чуть не сорвалась поездка. Больше я так не делала, но это не спасало.

«Мы едем в Псков на мартовские праздники, с 5 по 8 марта», — пишу я в родительский чат без всяких вариантов и предложений проголосовать.

И тем не менее начинается.

«Почему в Псков? Давайте лучше в Питер, там интереснее».

«А давайте никуда не поедем, а деньги пропьем! Шутка».

«Моя знакомая ездила в Псков, ей не понравилось. Поехали в Великий Устюг».

«Запишите нас с Ирой».

«Мы на майских не можем».

«Почему на майских??»

«А, не заметила. На мартовских тоже не можем. Поехали летом».

«В марте в Пскове холодно. Поехали лучше в Новгород».

«Так он же севернее».

«Да ладно??!!»

«Давайте передвинем поездку, а то мы пропустим музыку».

«А когда едем?»

«А у меня папа ездил в Псков, и его там ограбили. Ужасный город».

«И два пакета молока. Ой, простите, не туда».

«Ир, а ты где молоко берешь?»

«Я все пропустила. Мы куда-то едем?»

«Товарищи! Какой Псков?! Мы еще не решили, сколько денег собираем на новогодние подарки детям!»

«А что задали по математике?»…

В нашем с вами детстве такого не было, я уверена.

Вообще, родительский чат — это страшное зло. Пару часов не заходишь — оп, и 250 непрочитанных сообщений. Причем из них таких, которые по делу, пять-шесть…

Иногда, правда, там весело, хотя не все участники это понимают. Навсегда запомнила переписку в пасхальное утро:
«Христос воскресе, что задали по русскому?»

«Воистину воскресе, упражнение сто восемнадцатое…»

Но кому современные коммуникационные технологии, по-моему, подгадили больше всего — это учителя. Мне их страшно жалко. В дополнение ко всем электронным журналам и дневникам они ведут блоги и чатятся с родителями. И если наши с вами мамы и папы общались с учителем раз в четверть, на родительском собрании (за исключением тех, кто регулярно ходил на «индивидуальные собрания» в связи с разбитыми стеклами и кнопками на учительском стуле), то сегодня доступ к учителю осуществляется почти круглосуточно. Что задали, будет ли завтра физкультура, почему мой сын пришел с синяком, как зарегистрироваться на олимпиаду, у нас не получается задачка… А еще есть смс, мобильный телефон, электронная почта. Как они живут в этих условиях постоянной информационной атаки, я не знаю.

Но самая сложная ситуация коммуникации с родителями — когда вам от них что-то нужно. Например, информация о детях для бронирования гостиницы. Пишу КАПСЛОКОМ: надо

1) дату рождения,

2) место рождения,

3) номер свидетельства о рождении,

4) дату его выдачи.

В последний раз не поленилась и посчитала: из 100% с одного раза все, что нужно, когда нужно и как нужно, написали около 10%.

Но это в основном мамы.

Думала, папы другие. Они не рожали, пролактин не разрушал их мозг, они не лезли на стенку бессонными ночами, когда резались зубы, и так далее.

Ага... ну вы поняли.

Сидим на концерте в детском саду. Праздник пап. Дети подготовили сюрприз: портреты пап, они висят на стене. Задача взрослых серьезных мужчин преимущественно в пиджаках и галстуках — угадать себя и правильно назвать в соответствии с системой координат, причем воспитательница ТРИЖДЫ объяснила: сначала называем ряд — верхний, средний, нижний, — потом место портрета — второй слева, третий справа и так далее.

Первый папа просто молча тыкает пальцем, причем сидя метрах в десяти от вернисажа.

Второй поднимается до звучащей речи, но что он имеет в виду, понимает только он: пятый и третий, говорит он. Оказывается, это нижний ряд, пятый слева портрет. А, он думал, что надо сначала называть по горизонтали, потом по вертикали. То есть он перепутал, но вы поняли. Он, конечно, не настаивает, но так лучше. И лучше цифрами, да.

Третий долго мычит, наконец формулирует: второй ряд в середине.

Ну елки-палки.

Я знаю людей, которые увольнялись из школ только потому, что устали от общения с вечно всем недовольными, подозрительными, всё контролирующими и странными в своих проявлениях родителями, и потому, что присутствие родителей в школе сильно возросло. И если с одной стороны это хорошо, то с другой — плохо.

Они, то есть мы, без стука открывают дверь в класс посреди урока и говорят: «Я на минутку».

Они, то есть мы, едут на экскурсию с ребенком, и когда учитель говорит: дети, уберите мобильные телефоны, шепотом говорят своему: на, только тихо.

Они, то есть мы, пишут с ошибками и ругают ребенка за тройки по русскому.

Они, то есть мы, листают дневник и говорят ребенку: «Твой учитель просто дурак», а потом на собрании возмущаются, что педагог не авторитет для ученика.

Они, то есть мы, хамят друг другу утром на парковке перед школой, а учителю говорят: вы не можете создать дружелюбную атмосферу в классе и виноваты в том, что дети ведут себя агрессивно…

Они, то есть мы, ругаются матом на детской площадке, а потом отвешивают своим детям подзатыльники за то, что они выражаются.

P. S. Автор не претендует на звание самой адекватной. Автор безобразно ведет себя на родительских собраниях, терзает в мессенджерах учительницу и флудит в чате, теряет остатки рассудка, когда дело касается его детей, и вообще подпадает одновременно под определение асоциального элемента, болтушки и клоуна.

P. P. S. Автор любит всех до одного родителей из класса своей дочери.