Гайгеры (Булахов А. А.) 4 часть

ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
ПОСЛЕДНИЙ ЗВОНОЧЕК

1.
В небольшом конференц-зале за длинным столом, на котором лежали блокноты с ручками и стояли стеклянные бутылки с холодной минеральной водой, собралось восемь человек. Все они на практике встречались с разными расстройствами психики и способами их лечения, и были не новичками, а профессионалами в этой области медицины.
Профессор Мозолин встал с лазерной указкой и пультом рядом с экраном для видеопроектора.
- Это закрытая конференция, сюда я пригласил только тех, кому сегодняшняя тема может показаться интересной и тех, кто может дать дельные советы.
- Переходите сразу к теме, Пётр Андреевич! – прокряхтел профессор Низолинский. - Имейте совесть… Выдержка моего мочевого пузыря рассчитана на двадцать минут… Я могу и не выдержать долгих представлений.
- Мочевой пузырь – это ерунда, - выкрикнул Боряев, ровесник Мозолина и Низолинского. – Главное, чтоб кишечник был крепкий.
Все собравшиеся заулыбались и напряжение, характерное для таких собраний, быстро спало.
- Хорошо, друзья мои, - произнёс Мозолин. – Только не шумите, а то мне сложно вас перекричать. Годы уже не те. Ровно пол года назад мне привезли больного на инвалидной коляске, у которого вместо рук и ног были обыкновенные обрубки. Вот посмотрите.
Лазерная точка побежала по экрану для проектора, который показывал человека в инвалидной коляске с обрубленными ногами и руками. Довольно жуткое и неприятное зрелище.
- Всё, что мне было поручено выяснить, кто он такой и откуда взялся, для того, чтоб разыскать его родственников и отправить бедолагу домой. Дело в том, что этого несчастного молодого мужчину нашли лежащим без чувств рядом с мусорными контейнерами на автовокзале.
- Ничего себе, - вскрикнула молодой врач психиатр Елена Константиновна Корецкая. Недавно эта женщина написала несколько серьёзных работ по аутизму и даже выпустила книгу по данному вопросу.
– Он же не мог туда сам прийти! – заметила она. - Получается, его кто-то туда привёз и выкинул.
- Пока это не важно, - буркнул Пётр Андреевич и продолжил. – Несчастный калека ни на что не реагировал, но в промежутках через час, а то и два кидался интересными фразами и целыми предложениями. И я стал всё это записывать.
На экране для видеопроектора внезапно заговорил мужчина в инвалидной коляске. Он просто поднял голову, и его понесло:
- Вот и приехали, дорогая! Смотрите, какой красивый городок. Он обязательно покорит ваши сердца.
- Скорее доведёт нас до развода! – сменил мужчина мужской голос на подобие женского.
- Ничего-ничего! Главное не дрожать от страху, – проговорил он опять мужским голосом. – Всё у нас будет хорошо. Вот увидишь…
Пётр Андреевич выключил проектор, вернулся к столу и занял своё место.
- Я сразу понял, что он мне рассказывает какую-то историю. Сначала я предположил, что всё, о чём он рассказывает, как-то связано с той бедой, в результате которой он лишился рук и ног. И даже обрадовался. Вот, думаю, он всё мне потихоньку расскажет и делу конец.
- Если б всё на этом закончилось, - вякнул Низолинский. – Ты бы нас сюда не позвал. Не тяни резину! Давай о главном!
- Понимаете, его история стала мне казаться какой-то совершенно нереальной, вымышленной, в буквальном смысле слова на ходу нафантазированной.


2.

Визглов вернулся в свою палату без сопровождения. Профессор Мозолин дал ему право свободно перемещаться по закрытому «отделению» с условием, что он не будет пробовать выбираться за его пределы.
Сергей лёг на кровать и почувствовал жуткий холод, пробирающийся в его душу.
- Не может быть так, что я всё придумал, – заговорил он сам с собой. - Я и моя семья существуют в реальности. Профессор ошибается. Его выводы не верны.
Сергей неожиданно заплакал. Он почувствовал своё абсолютное бессилие. И это чувство показалось ему очень-очень знакомым – такое ощущение, что оно
давило на него много раз, и удивительно то, что он про него забыл.
Мерзкие грязные щупальца памяти зашевелились внутри его мозга, они стали прорывать затвердевшую корку гнойного слоя, расположенного над громадной пульсирующей, как вулкан, раной.
Сергей вдруг увидел себя лежащим на секционном столе. Над ним стоял, склонившись, мрачный лысый человечек с роторной пилой в руках:
- Кем бы ты не был, - бормотал он, - никто никогда не простит тебе твоих долгов. Не умеешь жить по средствам, мы тебя научим.
Роторная пила завизжала в руках лысого мужчины, в котором Визглов узнал Семёна Радецкого.
- Семён, не надо! – заорал Сергей и резко подорвался вперёд…
- Семён, не надо!!! – продолжал орать Визглов после того, как вскочил с кровати.
Резко распахнулась дверь, и в его палату ворвалась Светлана. За ней тут же показалась голова Таньки.
- Вот он где,- прошептала, чуть ли не рыдая, жена Сергея. – Наконец-то мы его нашли.
Сергей уставился на жену и дочку.
- Откуда вы взялись? Как вы меня нашли?
- Всё очень просто, милый, пошли за мной и, ты всё поймёшь.
Светлана схватила за руку Сергея, и они вместе с дочкой побежали по длинному коридору. Коридор оказался не просто длинным, а невероятно длинным. В какой-то момент Визглову показалось, что он никогда не закончится.
Они бежали, не останавливаясь, до тех пор, пока перед ними вдали не показалась ярко синяя мерцающая дверь.

3.

- И меня осенило! – заорал, возбуждённый своим недавним открытием, профессор Мозолин, - Я понял, что мозг бедного мужчины работает без отдыха и остановок, он фантазирует и фантазирует, отдаляя сознание этого несчастного от реальности всё дальше и дальше. И процесс этот не имеет остановок.
- Подождите с выводами, - попросила Корецкая. – Расскажите нам о самой истории.
- История эта, - начал рассказывать Пётр Андреевич, - о группке людей, которые приехали в посёлок Мир, чтоб построить небольшой магазинчик. Герои в этой истории стали сходить с ума из-за каких-то зверюшек «Гайгеров». И, в конце концов, чокнулись.
- Весёлая история, - заметил Низолинский, - ничего не скажешь.
- Ага! – воскликнул Мозолин. – Казалось бы, конец истории! Пора на этом ставить точку, но мозг не хочет останавливать свою работу и продолжает фантазировать. И больной уже рассказывает, что всех главных героев затягивает в себя странный многоуровневый заторможенный мир… и опять я слышу слово «Гайгеры».
- Действительно, слово необычное, - перебил Петра Андреевича профессор Боряев. - Я бы на него тоже обратил внимание.
- Теперь, в настоящее время, мой пациент объединяет данным словом всех тех, кто попал в этот странный заторможенный мир безумия.
- Мне б такого весёлого больного,- захохотал бледный мужчина в конце стола.
- Так вот, друзья мои, я догадался, что это за «Гайгеры». Всё очень просто. Наш несчастный - это писатель, псевдоним которого Гера Гай. А может быть это его настоящее имя и настоящая фамилия. Я нашёл на просторах интернета одно из его произведений. И оно называется «Нас нет, мы просто память».
В конференц-зале раздался дружный смех, который тут же сменился хлопаньем в ладони.
- Теперь вам понятно? Гайгеры – это люди и животные, живущие в воображаемом мире некого писателя Геры Гая. Сознание его растворилось в придуманном им же мире и в придуманных им же героях. Как единая личность он уже давно не существует, он давно что-то нечто большее, чем простое «я», он «своя маленькая страшная вселенная».
Открылись входные двери, и два санитара на подносах внесли коньяк, рюмки и тарелки с нарезанной закуской.
- Что ж, друзья, - пробормотал Мозолин. – Официальная часть нашего мероприятия подошла к концу, можем позволить себе немножко расслабиться.

4.

Как только Визглов приблизился к двери, она перестала мерцать. Он потянул её на себя и вышел вместе со Светланой и Танькой во двор участка, который они с Семёном и Игорем выкупили для того, чтоб на первом этаже двухэтажного дома, стоящего на нём, сделать прибыльный продуктовый магазинчик.
Сергей присвистнул, увидев до боли знакомое место, освещаемое яркими звёздами и луной.
- Ничего себе. Как-то быстро я сюда вернулся. Меня три часа отсюда увозили какими-то мутными дорогами. Я даже подумал, что никогда не найду дороги назад.
Из домика для гостей вышла им навстречу седая женщина с большой дыркой в голове, в ней очень трудно узнавалась Елизавета Радецкая.
- Ну, вот вы где, а я уже испугалась, куда вы пропали, - заговорила она неприятным старушечьим голосом. – Семён! Дашка! Маринка! Идите сюда, посмотрите, кто к нам пришёл.
Из домика для гостей выскочил Игорь Радецкий, которого Елизавета вообще не звала.
- Нашлися нашие, - завыл он и стал обнимать Сергея со Светланой, - как я рад, что мы теперь все вместе… мы обязательно выберемся из дерьма, в которое вляпалися.
За Игорем из домика выскочила Маринка.
- Дядя Сергей! Я знала, что вы останетесь живым.
Всё происходящее вокруг показалось Визглову настоящим бредом. Но к подобному он уже привык, для него сейчас самое главное было увидеть Дашку.
- Марина, а где Дашка? Чего она не выходит?
- Не знаю, - ответила, пожав плечами, Маринка. – Откуда я могу знать? Здесь всё не так просто.
Из домика для гостей вышел Семён. Такой, какой-то серый, неприятный, с отвисшей челюстью. Он встал рядом с Маринкой и закрыл глаза. Его челюсть стала медленно закрываться.

Всё, а сейчас выйдет Дашка, - пронеслась догадка в голове Сергея. – Наступила её очередь.
Но из домика вышел ещё один Семён, он выглядел страшнее предыдущего: и у него и челюсть отвисла, и правый глаз вытек.
Вслед за вторым Семёном, вышел третий, за ним четвёртый, за четвёртым пятый… Семёны выходили из домика для гостей один за другим.

5.

Три профессора – Мозолин, Боряев и Низолинский – к завершению научного мероприятия остались в клинике одни, не считая дежурных врачей и медсестёр, ну и, конечно же, больных.
Три старых пердуна нализались дармовым коньяком настолько, что бедные пациенты притихли, услышав их гогот в коридоре первого корпуса.
- Идёмте за мной,- хохотал Мозолин, держа в руках наполовину опорожнённую бутылку с коньяком. – Вы его сейчас сами увидите.
Он распахнул двери одной из палат и вошёл в неё. За ним последовали его пьяные друзья. Они увидели лежащего на единственной здесь кровати мужчину, у которого вместо полноценных рук и ног были культи.
- О боже, какой ужас, - хихикнул Боряев и уставился прямо в лицо несчастного. Но не увидел ни какой реакции с его стороны.
Мозолин оттолкнул в сторону Боряева, и протянул ему бутылку.
- На, подержи! – сказал он, и нагнулся над головой своего уникального пациента.
- Ты чего задумал? – испугался Низолинский. – Успокойся, Пётр!
- Подожди – подожди. Я только чуть-чуть пообщаюсь с Гайгерами, - произнёс профессор Мозолин и закричал что есть силы в ухо несчастному больному, - Эй, Гайгеры хреновы!!!

6.

Сергей вышел из домика для гостей вместе с Дашкой. Во дворе, кроме Елизаветы, Светланы, Таньки, Игоря и Маринки стояло около двух десятков отвратительных Семёнов. Все Семёны были серые мрачные и какие-то бестолковые.
Неожиданно откуда-то с неба заревел пьяный голос профессора Мозолина:
- Эй, Гайгеры хреновы!!! Запомните вы никто! Вас нет! Вы и ваш долбаный мир придуманы!

7.

Ровно через неделю после конференции к Мозолину позвонил профессор Низолинский. Он не говорил, как обычно спокойным голосом, а орал в трубку:
- Пётр Андреевич, вы не поверите! Ко мне поступил пациент, который утверждает, что он Гайгер двести двадцать шестой, что он случайно вырвался из
очень жуткого и гиблого мира. Он просит у меня помощи. Говорит, что погибнет, если я ему не помогу.


15 февраля 2014 г.


ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ В ВИДЕ НОВОЙ ПОВЕСТИ