Дом Ипатьева

Местом заключения Романовых Екатеринбургским Советом был избран дом Ипатьева.


Дом Ипатьева — несохранившийся частный дом в Екатеринбурге на углу бывших Вознесенского проспекта и Вознесенского переулка, в подвале которого в ночь с 16 на 17 июля 1918 года был расстрелян вместе с семьёй и прислугой Николай II, до отречения (2 марта 1917 года) — последний российский император.
Владелец дома был выселен, а вокруг дома, впоследствии, устроен был легкий забор, защищающий дом от любопытных взглядов.

Дом был построен в конце 1880-х годов; куплен русским инженером-строителем Н. Н. Ипатьевым в 1908 году, в 1918 году был реквизирован у него для размещения семьи Николая II. После изгнания советской власти дом на небольшое время вернулся в собственность прежнего владельца, который в скором времени эмигрировал из Советской России.

Дом Ипатьева двухэтажный, нижний этаж (полуподвальный) был занят помещениями, приспособленными под канцелярию, кухни, кладовые. В верхнем этаже Романовым было отведено пять комнат, в которых они и содержались в условиях полутюремного режима.
Доставленная в "дом особого назначения”, как именовался в советских кругах дом Ипатьева, семья Романовых была принята комендантом дома Авдеевым.
Не применяя к заключенным особо репрессивных мер и строгого тюремного режима, Областной Совет в то же время ввел строгую охрану дома, и заключенные находились в нем всегда под неусыпным надзором красной гвардии, отряд которой помещен был в одном из зданий напротив "дома специального назначения”.
Ежедневно заключенных выводили гулять в садик при доме, где в их распоряжение предоставлены были приспособления и инструменты для физической работы. Часы прогулки они назначали сами.
Во внутреннюю жизнь заключенных комендатура дома не вмешивалась, предоставляя семье возможность распределять день по своему усмотрению.
Романовы вели переписку с детьми и своими приближенными.
В праздники Пасхи Романовы заявили о желании пойти в церковь. В этом им было отказано, но разрешен был доступ священнику, который и произвел в доме богослужение. К Пасхе Романовым заказаны были куличи, пасхи, яйца.


Прибытие императорской семьи в Екатеринбург
Комиссар Яковлев прибыл в Тобольск, где размещалась царская семья, высланная в этот город Временным правительством, 24 апреля 1918 г. По заданию Свердлова, ему предстояло вывезти из города Николая II — как официально предполагалось, на суд, который собирались провести над ним в Москве.

Императрица пожелала ехать вместе с мужем, к ним же присоединилась великая княжна Мария Николаевна. Кроме того, царский поезд сопровождали камер-лакей Чемодуров и доктор Евгений Боткин.

Следователь белой армии Н. Соколов, на которого позднее было возложено расследование убийства царской семьи и слуг, считал, что Яковлев вел двойную игру, предполагая тайно доставить Николая II в расположение немецкой армии, его непосредственный начальник — Я. Свердлов — соответственно предполагал это как одну из возможностей, оставляя себе по обстоятельствам, возможность распорядиться о физическом уничтожении Романовых. Обстоятельства повернулись так, что вторая версия стала основной.

Так или иначе, екатеринбургские власти не пропустили поезд Николая II в Европейскую часть России. После безуспешной попытки вырваться через Омск и столь же безуспешных переговоров с Москвой, Яковлев был вынужден на станции Куломзино уступить свой «груз» екатеринбургским властям.

Царский литерный поезд, состоявший из пяти вагонов, подогнали первоначально к пассажирской станции Екатеринбург-1, при том, что неведомыми путями слухи о прибытии Николая, царицы и великой княжны разнеслись по всему городу, и на станции разыгралась следующая сцена: возбужденная толпа, винившая во всех своих бедах царя и царицу, готова была совершить самосуд над пленниками.

Как вспоминал позднее комиссар Яковлев:

30 апреля, утром, без всяких приключений мы прибыли в Екатеринбург. Несмотря на раннее наше прибытие, екатеринбургские платформы были запружены народом. Как это вышло, что население узнало о нашем предстоящем приезде, мы не знали. Особенно большие толпы любопытных были сосредоточены на товарных платформах, куда пододвинули и наш состав. Поезд стоял на пятой линии от платформы. Когда нас увидели, стали требовать вывести Николая и показать им. В воздухе стоял шум, то и дело раздавались угрожающие крики: «Задушить их надо! Наконец-то они в наших руках!» Стоявшая на платформе охрана весьма слабо сдерживала натиск народа, и беспорядочные толпы начали было надвигаться на мой состав. Я быстро выставил свой отряд вокруг поезда и для острастки приготовил пулемёты. К великому моему удивлению, я увидел, что во главе толпы каким-то образом очутился сам вокзальный комиссар. Он еще издали громко закричал мне: — Яковлев, выведи сюда Романова, я ему в рожу плюну. Положение становилось чрезвычайно опасным. Толпа напирала и все ближе подходила к поезду. Необходимо было принять решительные меры.

Решительные меры состояли в том, что Яковлев послал к начальнику станции одного из своих людей, и пытаясь выиграть время, громко приказал готовить пулемёты. Толпа действительно отхлынула назад, но тот же вокзальный комиссар стал грозить выставить против пулемётов трехдюймовые орудия, которые Яковлев действительно мог видеть вдалеке на платформе. К счастью, начальник станции действовал быстро. Поданный на соседний путь товарный состав отрезал толпу, и царский поезд со всей поспешностью тронувшись с места, остановился на станции Екатеринбург-2 (в настоящее время — станция Шарташ).
А. Д. Авдеев со своей стороны уточнял, что речь шла о станции Екатеринбург-3 (нынешняя лесобаза на ул. Восточной), где их уже ожидали Голощекин, Белобородов и Дидковский, тогдашние руководители Уралсовета. Вокруг станции стояло плотное оцепление из солдат Красной армии. Здесь же Николаю, его жене и дочери приказано было разместиться в двух поданных к поезду автомобилях. Остальным следовало вернуться на главный вокзал, выгрузить багаж и далее действовать по указанию властей.
Белобородов написал расписку о приеме «груза», с которой Яковлев позднее отбыл в Москву.

Из них в тюрьму отправили князя Долгорукова, у которого было найдено по официальным данным «80 тыс. рублей, частично мелочью» и карты Сибири с отмеченными на них дорогами, причем наличие их арестованный не мог внятно объяснить — из чего сделали вывод, что он принимал участие в намечавшемся побеге. Остальные были позднее препровождены в Ипатьевский дом.

По решению горсовета от 20 сентября 1990 г. Екатеринбурга место, на котором находился дом Ипатьева, было отдано под постройку православного Храма-на-Крови в память о невинно убиенных. 16 июля 2003 Храм был торжественно открыт.