Семейное чтение в пост.

В поле, чуть дальше деревни, стоит домик, похожий на сказочный. С резными узорами по всем стенам и окнам. Второго такого нет, наверное и во всей России.

Иван да Марья- как в сказке. Да дочка Алёнушка, да сыночек Иванушка. Только это не сказка. Про Ивана да Марью в нашем селе знают все. Двери этого дома никогда не заперты, хозяина можно разбудить хоть ночь - хоть за полночь. К хозяйке можно обратится с любой просьбой: кому таблетки, кому платье для ребёнка нужно.

Приехали они внезапно в наше село. Только начался Успенский пост. Утром на погост стали подъезжать машины со строительным материалами. Первой подъехала "Нива". Из машины вышел молодой парень лет тридцати пяти. Ничего в нём особенного. Только вот разве на жену свою он смотрел с такой теплотой, что это заметно любому. Да и как на неё можно было по другому смотреть. Русская красавица - каштановые волосы, карие глаза. Детки у них им под стать. Алёнка копия папы, а Иванушка- мамина копия.

Только семья вышла из машины, как деревенские сплетницы оповестили всю деревню: школьный бугор купили новые русские. Школьный он у нас назывался потому, что раньше на нём была школа семилетка, а ещё раньше, до революции, храм и погост.

Катерина Ивановна, которую на селе иначе, как "сарафанное радио" не называли, из дома в дом разносила новость:"Приехали какие - то городские, стройматериалу всякого навезли. Вагончик с рабочими привезли, но и для себя вагончик поставили. Да всё прямо на погосте свалили- безбожники. Наверное, теперь
распашут погост, да бассейн выкопают, животы на солнце греть."

Но это всё на деревне, а на погосте... На погосте установили вагончики, газовую плиту, натянули тент, временный стол сколотили и лавку.

-- Марьюшка, рабочих кормить надо!
-- Бегу, солнце моё!
Молодая женщина заторопилась под тент, натянутый на скорую руку.
-- Ванюша ты далеко?
-- Машина со срубом застряла, будем разгружать и на руках брёвна переносить сюда. Как дети? Алёнка как?
-- Пока всё хорошо...

Было в этой семье горе, такое горе ни одним метром не измерить....Врачи поставили дочке страшный диагноз. Потом были профессора, операции, долгие часы ожидания.И рекомендация врача : "Болезнь отступила, но девочка должна жить на чистом воздухе, и питаться натуральными продуктами." Пришлось Ивану продать магазин и квартиру и срочно купить участок земли подальше от городов. Покупал, даже ни разу не взглянув на участок: всё равно, где? Лишь бы сосновый бор рядом, озеро и песчаная почва. Решили с Марьюшкой, что не безрукие, выживут...

Марьюшка проведала детей - в вагончике натянуты гамаки, и они, утомившись в дороге спят. У Алёнки дыхание ровное. Маленькая походная кухня быстро наполнилась ароматом картошки и мяса.
-- Мир вашему дому.
-- Добрый день.

Марьюшка увидела очень приятного старичка со светлыми глазами и сучковатой палочкой в руках.
-- Да дочка, ты не пугайся. Я местный, зовут Серафим Иванович, а по селу Чудик. Дом -то мой почти рядом, значит, мы соседи.

Гость говорил очень странно растягивая слова.
-- Серафим Иванович, я Марья, а муж Иван. Скоро и сам будет, брёвна у нас рассыпались. Пошёл собрать с рабочими, а завтра перетаскивать будут.
-- Не бойся дочка, это правильно, что брёвна рассыпались, а таскать зачем? Ведь вам дом, там ставить.
--Как там? А Ванюша сказал, здесь, правее того камушка.
-- Правильно и здесь, но только не дом.
Иванушка шёл, весь перепачканный в земле.
--Молодец хозяйка, уже и гостей привечаешь. Нет, ну ты Марьюшка, представляешь себе -- ни в какую! Машина встала, как вкопанная.

--Ваня послушай, что Серафим Иванович говорит.
--Детки, вы хоть знаете, какую землю купили?
--Ну да, пятнадцать гектар, поле,луг и этот бугор.
--Нет, сынок, это не луг, а это не бугор.
--Это как же?
--Этот луг в двадцатом году был сельским погостом, а правее этого камушка церковь стояла.И не простая церковь... Икона в ней была "целительница". Деток больных к ней привозили со всей России. Привозили на телегах или санях, а домой они сами шли.... Так в двадцатом году на Пасху сравняли церковь с землёй, а колокольня самая верхняя, с маковкой, после взрыва покатилась и смяла могилы на погосте. Активисты запахали могилы и сеяли много лет зерно... Пытались..Только земля на этом месте лугом стала:васильки, Иван-чай, ромашки растут, а зерно не родится....

--Так Марьюшка...Рабочих корми, детей собирай- переезжаем.
--Как?
--Я всё понял.Дом строим на поле. А здесь... Я уеду на два дня, справишься?
---Справлюсь, но ты куда?
Иван подошёл к старику и взял его за плечи.
--Спасибо, отец, спасибо, что уберёг.
Серафим Иванович, улыбаясь, пошёл к своему домику.
--Иван, а Марьюшка, если позволишь, три дня у меня с детками пусть побудет.А то негоже молодой ласточке да рядом с рабочими одной с детками ночевать...

Ивана не было три дня. рабочие укладывали материал. Марьюшка весь день проводила на стройке, а детки с Серафимушкой, как они его называли. Марьюшка, вечером, придя домой, заметила, что мясо, которое она с вечера наготовила, не тронуто. На столе стоит крынка молока и творог. А ребята сидят рядом с дедом и читают.

--Вы что ничего не ели?
--Мам, картошку ели , молоко и творог. Мам. и читали...
--Читали? Что, правда? В городе вас и комиксы не заставишь читать.
--Смотри мам, книга "Закон Божий". Ей, представляешь, почти сто лет!
Марьюшка подняла глаза и увидела смущённый взгляд Серафима Ивановича.
--Ты только не ругай их, дочка. Я уже пять лет, даже в очках, ничеко читат не могу, а тут такие голосочки, что заслушаешься.
--А я и не ругаюсь, только этой книге наверное сто лет, не жалко детям в руки.
--Что ты, если заинтересуются, я им ещё дам, только пусть читают. А мясо не готовь, снеси рабочим завтра. Ведь Успенский пост. Деткам и молока хватит. А мы с тобой и картошечкой с огурчиками повечеряем.
Перед сном Алёнка и Ванюша подошли к маме.
--Мам благослови.
Марьюшка не знала что и делать.Спас Серафим Иванович.
--А ну-ка, идите ко мне. Я вас, как вместо деда, благословлю...
И, осеняя Крестным Знамением, поцеловал и уложил на печку.
--Учись дочка, у тебя новая жизнь начинается...
И проговорили они допозна. Марьюшка узнала ещё много о селе и истории этих мест. Но главные думки были о том, где Иван и куда он поехал? Три дня пролетели не заметно... Марьюшка только замечала сильное изменение своих детей. Они стали весёлые и румяные. Дети целый день на улице. Только вечером садятся за стол и читают большую старую книгу. Вечером третьего дня Марьюшка застала детишек за чтением вечернего правила.

--Серафим Иванович, так мы же все не крещёные.
--Ничего, всему своё время. Не только вы креститесь у камушка.
Когда уже дети спали, Марьюшка беспокойно сидела за столом, перебирая гречку. В сенях послышались шаги. Приехал Иван.

--Ну, молчальник, может, расскажешь, где был?- Марья надуманно хмурилась.
--Сначала накорми его, а то он три дня только хлеб жевал.
--Ой, что это я, всё уже на столе.
После ужина, за чаем, Иван всё рассказал.
--Марьюшка, помнишь Алёшку?
--Это твой друг. который в Москве помогал нам детей профессору показывать. Он теперь отец Николай - монах.
--Да. Я вот к нему и ездил, а за одно и друзей проведал. Когда он узнал, какую мы купили землю, он попросился сюда. Решили мы с ним храм поднимать, а он ,если его благословят, будет здесь приходским батюшкой. Только вот постройку дома придётся заморозить до весны...
--Как?
--Поговорил с рабочими, будем храм возводить. Их трое, да я, да отец Николай. Двое рабочих уехали сразу. Пьющие они, а если храм будет строить такой человек, долго храм не простоит, а мы с Божьей помощью - на века. Отец Николай будет завтра. Жить он будет в вагончике.
--Ну ладно,"Кутузов", а детей-то куда? Я и с тобой в вагончике зиму переживу, а дети?
Тут поднялся с лавки Серафим Иванович. Он весь разговор сидел у окна.
--Теперь послушайте меня, дети. Жить будете у меня. Вы молодые, не разгульные, не стесните. Да и я постараюсь вам не мешать. А за деток не беспокойтесь, я буду им и за деда, и за няньку. Уж думал, помру без детской теплоты, а тут два таких ангелочка...
Немного подумав Иван поднялся с лавки.
--Серафим Иванович, вы про нас ещё не всё знаете. Я и Марьюшка детдомовские, будьте и нам тогда за отца.
Затряслась рука у Серафима Ивановича, слёзы потекли по щекам...."Детки...."

Но как говорится, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Приехал отец Николай. Местные жители приходили на стройку посмотреть на всё, как на какую-нибудь диковинку.

Чтобы попасть на погост от вагончиков, нужно было пересечь самый край села.Первый дом по улице был Катерины Ивановны. Идя мимо, отец Николай подошёл к стоявшей возле калитки хозяйке.Поговорив с ней пол часа, отец Николай двинулся по направлению к стройке. Их разговор для всех остался тайной, но только с тех пор баба Катя переменилась. Раньше по улице- всё бегом, почти в припрыжку, а одевалась только в брюки и босоножки на каблуках. Теперь стала ходить тихонько, в её одежде появился платок на плечах и длинная ситцевая юбка. А главное, люди не могли из неё слово вытянуть.Раньше по селу пройдёт, все новости соберёт, обратно идёт, кто чего не знает, всех оповестит. А теперь , по селу идёт - только : "Здрасте" и "Бог в помощь". Стала и к Марьюшке забегать. То огурчиков да зелени для рабочих, то ребятишек позовёт ягоды да яблочки собрать. Марья, когда за ребятишками пришла, домой звать, глазам не поверила. Ребята сидят под кустом и сладенькую смородину, солнышком окрашенную, в рот собирают, а в кузовках - по веточке.
--Вот так помощники!
--Не ругайся ,Марьюшка. Я варенье наварила, да вот кормить некого. Ещё с прошлого года стоит. А с кустов не детки, так птички съедят.
Ну что говорить? Изменилась бабушка...

Отец Николай взялся за дело. Поговорив с Серафимом Ивановичем, выяснил, что есть хорошие резчики по дереву, в селе. Только вот пьют они по-чёрному. У них самих детей - семеро по лавкам,жёны об тяпки да лопаты все руки стёрли. А у них уважительная причина - нет работы, значит, можно пить.. Пошёл отец Николай по указанным домам. Пошёл с умыслом утром. Хозяек застал с детьми в огородах, благо соседки. А хозяева после вечерней пьянки спать изволят. Подошёл, поздоровался с Софьей и Татьяной. Спросил про дела и хозяйство. Выслушав женщин, сказал коротко: "Три дня не пьют, и пусть с утра на стройку. Меня найдут. Работы будет много" Женщины, потупив глаза, всё не решались задать какой-то вопрос. Решилась Софья.

--Батюшка.а зарплата будет, хоть совсем маленькая?
--Да. Пока будут при храме работать. Но только до первой пьянки.Как сея покажут. Хорошо покажут, будем думать о столярной мастерской. Покажут плохо - Господь с ними.
--Батюшка, родненький, да мы проследим....
После того, как отец Николай дошёл до конца улицы, ветерок донёс до него аромат свежей браги: видно Софья и Татьяна решили начать с того, что этой гадости нашли новое применение- полили грядки картошки мужниными запасами.

Стены храма Иван и Отец Николай начали поднимать уже в ноябре. За это время в селе стали происходить чудеса. Просыпаются утром сельчане - а около каждого забора, где в доме есть маленький ребёнок, коза привязана, молочная. А у С левых, у которых пятеро детей - коза, баран и козёл, да записка:" Во славу Божию". Все подхватились. Кто живность - в сарай, кто - в дом, а сарай бегом сколачивать. Кто - бегом с топором в лес веники на зиму рубить.

Женщины своих заспанных мужчин даже без завтрака выпроваживали: вдруг не успеют до морозов корм заготовить. Ещё через две недели у домов, где есть дети или старики, - сетки. В каждой по пять кур и петух. Все конечно догадывались, что без новых соседей здесь не обошлось, но как поверить людям в хорошее, если они уже и работать отвыкли? Да и зачем?

Хозяйства в запустении, жёны по дому и огороду всю работу сами выполняют. Чем мужику заниматься? Остаётся только пить. А тут опять хозяйство! Козы, куры... Кое-кто следом съездил и поросёнка взял.

Всё чаще стали приходить к строящемуся храму мужики и проситься на работу.Иван никому не отказывал. Работы было много. Только вот лица у Ивана да у отца Николая становились всё серьёзнее, и как Марьюшка не старалась, ничего не могла понять. А церковь к Благовещенью была почти готова. На освящение крестов и храма пришли все, кто был на ногах: и старые, и малые

Праздничным убранством занимались Софья и Татьяна. Первые зарплаты мужей они потратили на приобретение красивой,небесного цвета,парчи. Из неё на заказ были сшиты облачения и убранство храма. Их мужья, приходя на работу в храм почувствовали у себя за спиной крылья. Они сделали алтарь такой красоты, что войдя в храм, не сразу понимаешь, что алтарь из дерева. Кажется, что он связан на коклюшках женщинами, а не создан крепкой мужской рукой. Иконы в храм собирали всем миом. Каждый хотел внести свой вклад в украшение дома Божия. Кто-то принёс старинную лампадку, доставшуюся в наследство от бабушки. Местные мастерицы сделали каждой иконе ажурные рушники.

В алтарь иконы привезли друзья Ивана. До этого все они помогали Ивану деньгами на операцию для дочки, а когда узнали, куда идут деньги от проданного магазина и квартиры, стали постоянными гостями Ивана и Марьи. Козы и куры - это тоже их, совместный с отцом Николаем, проект. Они точно рассчитали: если следовать природе женщины и дать ей в дом кормилицу в виде козы или курицы, то она своему благоверному жизни не даст, пока он сена да веников не заготовит. А когда в руки такое хозяйство сваливается с неба, то даже мысли о том, чтобы уехать из деревни, не допустит. А, уж, если увидит женщина, что мужья соседок деньги со стройки в дом несут, то своему миленькому она "плешь проест", но на путь труда праведного направит.
Вот и начало подниматься село. Стали жители думать о лете. Собирались вечерами, чтобы за чаем покосы распределять, да технику к весне готовить.

Всю эту зиму дороги на деревне были чисты, как никогда. Люди уже считали неприличным, если до калитки тропинку прочистили , а дорогу вдоль своего забора не захватили. Так ещё и спорили между собой, кто дорогу чище выгреб....

С приходом весны на дорожках появились новые деревянные тропочки, а хозяева стали соревноваться, чей дом чище да краше. У Романа и Виктора заказов на резные наличники было столько, что спать приходилось, чуть ли не в столярке. Да каждый запрашивал, чтобы узор не был похож на узор соседских окон.
Заборы пестрели яркими красками. Но стали люди замечать, что у Ивана голова всё ниже к земле клонится, а когда и глаза заблестят. Пошла тогда баба Катя как парламентёр от сельчан со своими сомненьями к Марьюшке: уж не уезжать ли собрались они с Иваном?

-- Нет, баба Катя, не уезжаем,даже в мыслях нет. А что с моим солнышком, и сама не пойму...
Серафим Иванович, ненароком услышавший разговор, в этот вечер допоздна задержался в селе.
Пришла Страстная седмица. Уже давно вся округа готовилась к Пасхе. Прихожан в храме заметно прибавилось. Узнав про перемены в нашем селе, все соседние деревни стали преображаться.А когда в субботу начали святить куличи да пасхи, каждая хозяйка несла яйца, по особому окрашенные.И все удивлялись, что дареные курочки несут очень большие яйца - двухжелтковые.

На Пасхальную службу, да и просто посмотреть на Крестный ход, приехало столько людей, что пришлось открыть двери в храм: народ стоял и на улице. А тишина вокруг царила такая, что казалось, будто слышался шелест ангельских крыльев. Всех охватило праздничное волнение. И когда следом за отцом Николае все грянули: Христос Воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав" - казалось,сейчас стёкла не только в храме, но и во всём селе звенеть начнут.

До конца службы ни один прихожанин не покинул храм, как будто люди забыли обо всём. Мужики потом удивлялись: как это за столько времени никто даже покурить не вышел?

Стараниями Марьюшки, Софии и Татьяны во дворе у Серафима Ивановича поднавесом был накрыт стол. А на столе чего только не было! Главным требованием Марьюшки было: всё только своё и приготовленное своими руками. И потекли вечером в дом Серафима Ивановича от хозяек куличи, пасхи и всякая другая снедь. Все поддержали идею Марьюшки. " Что же это у нас за приход, если в нём хозяйки для праздничного стола будут по магазинам план сельторгу делать?"

Сельские хозяюшки точно знали, кто хорошо, может окорок сварить, кто капусту лучше всех солит, у кого пироги пышнее, а кто для праздника и сливяночку припас. Так, что стол получился на славу - своими руками, оно всегда вкуснее.

Во время праздничного застлья взяли слово Роман и Виктор.
--Дорогие соседи, Иван да Марья! Собрались мы тут с мужиками да долго думали: уж не уезжать ли вы от нас собрались? От тебя Иван, и от тебя Марья, Мы видели только добро. Село возродили.... Да что село? Из нас,оскотинившихся, сделали людей. Видим мы, Иван, что пора уже фундамент под твой дом копать. Храм уже давно построен, а ты и не начинаешь. Пришёл к нам Серафим Иванович, да помог нам понять, что всё, что у тебя было, ты пустил на храм да нам на зарплату. Да забыл ты, что на Руси всегда долг платежом красен. Помог ты нам , а мы всем селом вам с Марьюшкой дом поставим. Брёвна ты привёз, земля есть, где дом поставить, а рабочие руки... Так вот их хозяева! За столом сидят. Батюшка, благослови встать тех, кто хочет помочь Ивану да Марье.

Из-за стола встали все как один и глядя Ивану да Марье в глаза, произнесли:

--ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!
НА ТОМ КОНЕЦ И СЛАВА БОГУ.