«Я хочу, чтобы день родов стал для женщины праздником»

ОБХОД

Обычный день в Госпитале "Мать и дитя" в Лаппино начинается одинаково – с утренней конференции. Врачи докладывают о произошедшем за предыдущие сутки, делятся с коллегами интересной информацией, после этого расходятся по рабочим местам. Я встречаюсь с Еленой Игоревной, которая с 8.00 утра на работе, переодеваюсь. Вместе с Марком Аркадьевичем Курцером, генеральным директором группы компаний «Мать и дитя», мы отправляемся на ежедневный обход пациентов.

Каждый день в Госпитале занимаются сложными пациентами: с хирургической, урологической, кардиологической патологией, лечат травмы и переломы, принимают роды и занимаются реабилитацией. Пока мы идем к палатам, Елена Игоревна по памяти перечисляет запланированные на сегодня операции: плановое кесарево с рубцом на матке, первые оперативные роды в 47 лет после ЭКО, а также две больших и четыре малых операции в гинекологии, одна в детской хирургии, две в лор-операционной, четыре пункции в ЭКО, замена сустава в травматологии, две операции в урологии и три в хирургии, одна из которых симультанная. А это статистика за прошедшие сутки: из 40 человек, обратившихся в Госпиталь, 35 госпитализировали, 5 направили на амбулаторное лечение.

Все это Елена Игоревна рассказывает на ходу. Главный врач большого многопрофильного учреждения никогда не стоит на месте, разве только возле операционного стола: обход отделений, осмотр прооперированных накануне пациентов, участие во врачебном консилиуме, прием пациентов, операция, совещание с коллегами – за сутки набегает более 10 000 шагов. У Елены Игоревны непрерывно звонит телефон. За время обхода главный врач успевает проконтролировать работу персонала, помочь коллегам принять правильное решение, а кого-то даже поругать. Бесконечно ласковая и терпеливая с пациентами, Елена Игоревна таким голосом разговаривает с провинившимся врачом, что даже у меня холодеет спина. Вешает трубку и снова улыбается.

Мы с Марком Аркадьевичем заходим в реанимацию к ребенку, которого недавно прооперировали из-за тяжелой пневмонии: одно легкое не дышало. Маленькая пациентка находится в Госпитале вместе с мамой. Ребенок, увидев врачей, едва не заплакал.

- Не плачь, мы тебя не будем трогать, не будем! – с порога обещает Елена Игоревна малышке, которая смотрит на вошедших врачей со страхом. – Вот, смотри, я даже ручки спрячу за спину! – и оба врача – генеральный директор группы компаний «Мать и дитя» и главный врач клинического госпиталя «Лапино» - убирают руки за спину, чтобы маленькой девочке, перенесшей тяжелую операцию, было не так страшно.

ОПЕРАЦИЯ

Мы с Еленой Игоревной идем по Госпиталю. Здесь принята «карточная» система: чтобы попасть в различные отделения, надо использовать электронный пропуск, у каждого врача своя зона доступа, у посетителей – своя. Это важно для соблюдения санитарно-эпидемиологического режима, так как «Лапино» это не только родильный дом, а госпиталь с самыми разными направлениями. Многопрофильность позволяет добиться максимальной безопасности для пациентов. Они могут быть уверены, что получат комплексную квалифицированную медицинскую помощь 24 часа в сутки. Хирурги, кардиологи, терапевты, реаниматологи, травматологи готовы придти на помощь без промедления, ведь они и днем и ночью на своем посту.

Мы заходим в преодперационный санпропускник. Для обеспечения максимально защищенного режима в Госпитале разработаны строгие требования асептики. В санпропускнике широкой красной линией отмечена граница стерильной зоны – пересечь ее можно только в одноразовом костюме, шапочке, маске и в операционной обуви и бахилах.

Переодевшись и подготовив руки, Елена Игоревна бодро входит в операционную, где ее уже ждут врачи-ассистенты. Анестезиолог обезболил пациентку – провел комбинированную эпидуральную анестезию. Можно начинать кесарево сечение.

- Оля, мы тут поставим ширму, чтобы вы нас не видели, - объясняет Елена Игоревна беременной, обрабатывая операционное поле.

- Очень хорошо, - отзывается она.

Операция начинается. Трое врачей оперируют, акушерка и педиатр готовятся принимать новорожденного, операционная медсестра подает инструменты и расходные материалы хирургам, санитарка следит за чистотой в операционной и мгновенно убирает все, что нужно убрать. Возле аппарата CellSaver, который собирает кровь пациентки, очищает ее и при необходимости готовит для введения обратно, стоит трансфузиолог.

Врачи работают четко и слаженно, практически без слов. Все функции разделены и понятны, у всех своя зона ответственности. Протягивая руку за нужным инструментом, врач тут же получает его от операционной сестры. Это похоже на давно отрепетированный танец, когда каждый уверенно исполняет свою партию вместе с другими.

- Тридцать семь, тридцать восемь… - считает медсестра марлевые салфетки, проверяя, все ли на месте, и рапортует хирургу.

Елена Игоревна требует, чтобы пациентка в течение всей операции была в сознании. Это важно для первой встречи с малышом и безопасности молодой мамы. После операции главный врач объясняет мне: это нужно, чтобы держать ситуацию под контролем. Поэтому Елена Игоревна во время операции разговаривает с пациенткой, спрашивает:

- Как дела, как самочувствие? Уже не страшно?

Оля отвечает утвердительно – значит, все хорошо. Когда она говорит, что хотела бы поспать, потому что ей страшно, Елена Игоревна смеется:

- Какое спать! Все, сон закончился!

Ответ вроде бы шутливый, но в результате пациентка готова продолжать бодрствовать.

Несколько минут ожидания – и врачи подходят к главному моменту операции: извлечению ребенка. Елена Игоревна что-то отрывисто говорит, несколько резких движений – и слышно, как с шумом изливаются воды. Врачи пододвигаются ближе к животу пациентки, еще одно слаженное движение нескольких рук – и детеныш, маленький, беззащитный появляется на свет. Врачи извлекают его, и даже через маски видно, что они все улыбаются. Новорожденного передают педиатрам, и он начинает издавать те самые звуки, которые ни с чем нельзя перепутать – это не плач, не крик, не жалоба – это приветствие Миру.

- Олечка, кто это? – и новорожденного подносят маме.

- Деееевочка, - отзывается Оля и сияет.

Акушерка обрабатывает, измеряет, взвешивает ребенка и прикладывает к груди мамы. В это время Елена Игоревна комментирует для мамы:

- Кричит великолепно!

Ребенка пеленают, надевают на него смешную шапочку и передают папе, сидящему в коридоре. Операция продолжается в тишине, врачи продолжают свой слаженный танец. В конце Елена Игоревна говорит:

- Операция завершена, большое всем спасибо. Во сколько можно подать следующую пациентку?

МЕЖДУ ОПЕРАЦИЕЙ И ПРИЕМОМ

- Что сложнее – оперировать или руководить госпиталем? – спрашиваю я Елену Игоревну после операции.

- Честно? Руководить сложнее, - отвечает она. – Работа с персоналом родильного дома мне хорошо знакома. Управление Госпиталем - это новый этап в моей жизни: выстраивание работы не только акушеров-гинекологов, но и армии хирургов, урологов, травматологов, кардиологов и так далее. Мне пришлось многому учиться, чтобы начать в этом разбираться, перечитать большое количество специальной литературы, чтобы знать принципы работы моих коллег. Все личности, все с характером, даже молодые. Наш успех - результат командной работы. Это значит не только помогать друг другу, но и уступать, постоянно учиться, совершенствоваться в выбранной специальности. Если ты не придешь на помощь коллеге, то кто придет на помощь тебе. Работа в составе многопрофильного госпиталя дает нам огромное преимущество перед отдельностоящим родильным домом. Структура нашего Госпиталя позволяет приходить на помощь друг другу врачам различных специальностей. Если во время ночного дежурства возникает эктренная ситуация, специалисты хирургического, терапевтического, невролического, травматологического профиля в любой момент придут на помощь, так как все входят в состав дежурной бригады. В лечении пациентов поощряется коллегиальный подход. Мы не боимся учить и работать с молодыми врачами, которые впоследствии становятся успешными практикующими специалистами и в дальнейшем возглавляют клиники группы компаний «Мать и дитя» по всей России: Борис Александрович Коноплев; Елена Владимировна Телина; в настоящее время готовится к работе главным врачом в Самаре Сергей Игоревич Арабаджян.

В коридоре диагностического центра мы встречаем пациентку Елены Игоревны.

- Ирочка, как приятно вас снова видеть!

- Да, только что узнали, что уже в четвертый раз будет мальчик!

Елена Игоревна обнимает ее.

- Муж всё шутит, хочет «газель» покупать. – смеется пациентка и кладет руку на живот тем особым любящим жестом, который можно видеть только у беременных.

В коридоре толпа врачей и пациентов – они ждут консилиума академика Курцера, который сейчас начнется.

ПРИЕМ

Помимо операций, консилиумов, конференций, обходов пациентов, родов и встреч с врачами у главного врача еще ежедневный акушерский прием. Елена Игоревна уточняет по внутреннему телефону, когда придут пациенты. Узнав, что у нее есть еще десять минут, идет со мной в послеродовую палату, где лежит ее пациентка, прооперированная накануне. В палате молодой мамы – большая семья: муж, ее родители, еще кто-то из родственников. При виде Елены Игоревны они оживляются. Радостно здороваются – судя по всему, видят этого доктора не в первый раз. Елена Игоревна очень доброжелательно просит выйти родственников, чтобы осмотреть пациентку, и они, понимающе кивая, выходят.

- Все у вас хорошо. Еще раз поздравляю с рождением малыша. Приходите еще!

Это занимает ровно десять минут, и мы вовремя спускаемся на прием.

Сегодня на консультацию пришли первичные пациентки, все беременные, все хотят «посмотреть на врача». Елена Игоревна еще, еще и еще раз отвечает на одни и те же вопросы, терпеливо объясняет, почему она не сторонник путешествий до 12 недель беременности, и каждый раз делает это так, будто ей задали интереснейший вопрос, а она на него отвечает в первый раз в жизни. Во время паузы между пациентками я спрашиваю ее, что в практике родов для нее неприемлемо. Елена Игоревна негативно относится к родам дома, так как в ее практике были случаи, когда скорая помощь доставляла рожениц после домашних родов в крайне тяжелом состоянии.

- Спокойно протекающие роды могут закончиться массивным кровотечением, острой гипоксией плода, эмболией околоплодными водами, - говорит Елена Игоревна.

- А как же это массово практикуют в других странах? - спрашиваю я.

- В Нидерландах, например, роды дома принимает дипломированная акушерка с высшим образованием и лицензией. Она несет полную ответственность за пациентку и ее ребенка. И во время родов около подъезда дежурит машина скорой помощи.

- Есть ли возможность внедрить эту практику в России?

- В нашем Госпитале созданы условия для домашних родов, но под контролем акушерки, доулы и врача. Это создает комфортные и безопасные условия для матери и ребенка.

ВТОРАЯ ОПЕРАЦИЯ

Елена Игоревна моет руки перед второй операцией и рассказывает мне о своих собственных родах. У главного врача одной из лучших российских клиник роды начались преждевременно, и ей пришлось срочно обратить за помощью в ближайший родильный дом.

- Ночь, гипоксия, детская реанимация, перевод ребенка в детскую больницу Святого Владимира, операция новорожденного. Но больше всего запомнилось ужасное отношение персонала. Сыну двадцать восемь лет, а я до сих пор помню то, как это было.

Елена Игоревна обрабатывает руки дезинфицирующим средством и заканчивает рассказ:

- Испытав все это, я не хочу, чтобы у будущих мам было так же. Поэтому у нас категорически запрещена грубость по отношению к пациентам. Я стремлюсь к тому, чтобы день их родов был праздником, а не трагедией, запомнившейся на всю жизнь. В «Лапино» интересы пациента ставятся на первое место. Мы слышим, понимаем, любим наших пациентов и принимаем их такими, какие они есть. У нас нет задачи перевоспитать пациента.

Мы заходим в операционную. Пациентка сильно переживает, Елена Игоревна ее успокаивает:

- Все здесь, все на местах, вот заведующий реанимацией, вот педиатр…

Оперирует молодая доктор, Елена Игоревна ассистирует. Памятуя состояние оперируемой, время от времени обращается к ней:

- Марина, ты успокоилась? Уже не нервничаешь? Как дела?

Десять минут напряженной работы врачей – и второй за утро малыш кричит в операционном блоке. Мама забывает о своих страхах, плачет и изо всех сил тянет шею, чтобы увидеть его на пеленальном столике.

- Все, не страшно? – смеется Елена Игоревна…

…Первые принятые роды Елена Игоревна не помнит, зато очень хорошо помнит первое кесарево сечение, и пока мы переодеваемся в санпропускнике после операции, с удовольствием о нем рассказывает.

- Это было в ординатуре Центра планирования семьи и репродукции, в отделении патологии беременных. До этого времени я была вторым ассистентом. И вот где-то под Новый год я готовлюсь к очередной операции, надеваю перчатки – а операция предстояла сложная, у пациентки рубец на матке, и вдруг заведующая отделением Валентина Петровна Орешкина говорит мне: ты – оперирующий врач. И ставит меня к столу… У меня давление было, наверное, под двести! Но ничего, справилась, все сделала, а Валентина Петровна, как она потом сказала, давно решила, что я должна сделать под Новый год свою первую самостоятельную операцию, но не стала заранее меня предупреждать, а то, говорит, ты будешь нервничать всю ночь, не спать, лучше уж так, сразу. Я ведь думала, что по книгам можно научиться оперировать, а Валентина Петровна мне и сказала: «Институт – это замечательно, а теперь будем учиться жизни». И я стала учиться практике…

В ДЕТСКОЙ РЕАНИМАЦИИ

Мы идем в детскую реанимацию, которой руководит Юлия Валерьевна Соколовская, в чьи обязанности входит спасать крошечные жизни. «Здесь есть все!» с гордостью показывает она свои владения. В небольших светлых палатах в ряд стоят кувезы для малышей. В отделении применяются лучшие мировые методики, врачи стажируются в зарубежных клиниках и готовы выхаживать глубоко недоношенных детей, а также маленьких пациентов после хирургических операций, даже проведенных внутриутробно.

Юлия Валерьевна рассказывает о соблюдении охранительного режима в отделении и о том, как персонал отделения заботится о психологическом комфорте семьи ребенка: так, на каждый кувез вешают индивидуальную накидку, сшитую на заказ; медсестры рисуют каждому малышу свою картинку, сопровождающую его до момента выписка из стационара. Отдельное внимание в отделении уделяют симпатичным мелочам, чтобы хоть как-то поднять настроение родителям. Уже сейчас здесь готовятся ко встрече Нового года – заказывают малышам смешные дед-морозовские колпачки вместо стандартных детских шапочек.

Понимая состояние родителей, их пускают в реанимацию в любое время, так же, как и других членов семьи – запрет на посещение ребенка, по мнению Юлии Валерьевны, не имеет смысла и только создает непонимание между врачом и пациентом. Здесь родители могут находиться круглосуточно. Вместе с врачами они обсуждают все накопившиеся вопросы, совместно принимают решения. Сотрудники отделения идут навстречу пожеланиям родителей – например, пускают врачей «со стороны» на консультации, если родителям так будет спокойнее.

- Мы много учимся, стараемся внедрить передовой опыт, - говорит Елена Игоревна, - внимательно следим за самыми новыми разработками и внедряем их у себя в госпитале – естественно, не вступая в противоречие с действующим законодательством. Из последних наших достижений – открытие отделения фетальной хирургии: ежемесячно мы проводим внутриутробные операции высокой сложности. Специализируемся на врожденных пороках развития, в частности Spina bifida. В России подобных операций не делают нигде.

- А наша любимая девочка? – напоминает Юлия Валерьевна. – Помните, 980 грамм? У мамы была тяжелая преэклампсия, пришлось оперировать. Ребенка выходили. Девочка прекрасно растет и развивается. Приезжала к нам в гости.

Врачи из детской реанимации поддерживают связь с бывшими пациентами – у них даже есть общий с ними чат для обмена новостями и фотографиями. Помимо уникальных технологий, в «Лапино» еще и уникальная техника. Это транспортный кувез, который позволяет перевозить детей, требующих реанимационных мероприятий, на дальние расстояния, в том числе в самолете. Особая гордость отделения – аппарат для тотальной гипотермии. Он позволяет бороться с последствиями гипоксии в родах с помощью охлаждения новорожденного до 33,5 градусов – благодаря этому не возникает повреждений центральной нервной системы.

Рядом с реанимацией – отделение выхаживания, куда ребенка переводят, когда он уже не нуждается в реанимации. Сюда же переезжают вместе с малышами их картинки. Прямо напротив – палаты мам. Присматриваюсь к одной из кроваток – и не верю своим глазам: мне в ней чудятся две макушки. Перевожу взгляд на картинку – и точно, на ней нарисованы две темноволосых девочки.

- Ух ты, двойня! – радуюсь я.

- Точно, - кивает Юлия Валерьевна. – Мы их и положили вместе, в одну кроватку – ведь они девять месяцев росли вместе. К тому же это монохориальная двойня. Одна на другую похожа, как две капли воды. Они не могут друг без друга.

Спящие малышки словно слышат врача, и одна закидывает руку на другую, обнимая ее…

РОДЫ

В родильном отделении – последний, потужной период родов. Таня устала, она время от времени начинает плакать, с трудом слышит врачей, ничего не хочет, просит, чтобы «это» поскорее закончилось. Врач и акушерка стараются помочь ей изо всех сил – акушерка пытается ее взбодрить, а врач – успокоить, такое ощущение, что их роли заранее оговорены: бодрая, энергичная акушерка, и спокойный флегматичный врач, но Таня их не слышит. К процессу подключается заведующая родильным отделением Юлия Евгеньевна Маркова:

- Танечка, посмотри на меня. Сейчас очень важный момент, соберись, пожалуйста.

Таня собирается, тужится, уже видна головка. Врачи радуются еще больше, чем она.

Елена Игоревна и Юлия Евгеньевна, внимательно наблюдая за процессом, рассказывают историю недельной давности о том, как к ним привезли беременную со сроком 39 недель, которая упала с трехметровой высоты. Ей сделали МРТ, обследовали плод, выяснили, что у ребенка все в порядке, а вот у самой мамы сломаны крестец, лонная кость и таз в двух местах. Ей сделали кесарево сечение, а через день травматологи провели операцию на тазовых костях. Ребенок с мамой почти не разлучались, пациентка встала на ноги на следующий день после операции, а на пятые сутки поехала домой.

Я замечаю, что когда Таня кричит после очередной потуги, у окна с шумом выдыхает, кусая кулаки, молодой парень в хирургическом костюме. Он упорно не поворачивается лицом к роженице, смотрит на заоконный пейзаж, явно его не видя, на проезжающие машины и мучается не меньше Тани. Это будущий папа. Он рожает вместе с женой. Не реагирует на шутки врачей, которыми они пытаются развеселить Таню, кусает кулаки и ждет.

Еще потуга, еще, еще – и ребенок в руках акушерки. Маленький, белесый, он кричит, и папа у окна наконец оборачивается.

- Слышишь? – хором спрашивают врачи у Тани.

Та рыдает во весь голос, и муж идет к ней от окна, как слепой, протянув вперед руки. Они плачут, обнявшись, и она высовывается из-под его руки, чтобы увидеть малышку…

В КАБИНЕТЕ ГЛАВНОГО ВРАЧА

- Елена Игоревна, когда следует обращаться к пациенту ласково, а когда с ним надо строго? – спрашиваю я, выходим из родильного зала.

- Этому не учат, это приходит только с опытом, появляется интуиция. Только так можно научиться чувствовать, когда пациентке нужно, чтобы ее пожалели и утешили, а когда – сказать что-то твердо. Кстати, многие после родов очень за это благодарят: спасибо, что вы мне тогда сказали что-то жестко, я сразу пришла в себя и взяла себя в руки. При этом врачу необходимо все время контролировать ситуацию и показывать пациентке, что у него все под контролем. Если врач нервничает – это не акушер-гинеколог.

За окнами уже темно, госпиталь пустеет, на административном этаже почти никого нет. Мы заходим в уютный небольшой кабинет главного врача. На стенах грамоты и награды, фотографии. В углу есть диванчик, где можно поспать, но по кабинету видно, что его хозяин не сидит в нем каждый день с утра до вечера. Напротив, кстати, тоже небольшой кабинет – генерального директора клиник «Мать и дитя» Марка Аркадьевича Курцера.

И все-таки мне удалось задать вопрос, который поставил главного врача в тупик.

- Что самое тяжелое в вашей работе?

Елена Игоревна растеряно на меня смотрит.

- Тяжелое, неприятное, нелюбимое? – продолжаю я синонимический ряд.

Видно, что Елена Игоревна ищет ответ и не находит.

- Что, ничего? – не верю я.

- Ничего, - улыбается она. – Каждый день в радость. Конечно, у большинства врачей есть радостные моменты в работе, но у акушера-гинеколога самая благодарная специальность. Да, бывает тяжело, одолевает усталость, нервы на пределе, но вот ребенок появился на свет, розовый, кричит – и ты как будто родился заново с ним.

Мы прощаемся, я ухожу в подмосковные сумерки, а у главного врача еще дела в его госпитале, в государстве, за которое он несет ответственность, где ни на минуту не прекращается борьба за жизнь, здоровье и счастье пациентов госпиталя.