Вокзал. (повтор)

... Вокзал опустел совсем. Электричек всё меньше пробегает. Ночь почти. Пронзительный свет тысячи ламп ещё хранит в уголках вокзала эхо бегущих шагов на все лады. Вот босоножки на хорошеньких ножках процокали, а там ботинки военные проскрипели. Вдоль лавочки прошоркали, прихрамывая, старые сандалии. Вокзал вздыхает, вытирает со лба пот. Да-а-а-а... Народу прошло сегодня...
-- Отстань, говорю, ошалел что ли?,-- в коробке четвёртой кассы хорошенькая пухленькая кассирша средних лет (а по бейджику Эльвира Мажитовна) строгим шёпотом отбивается от назойливого ухажёра. Охранник Николай с первых же дней нахально ухаживает за ней. Ухаживает с бессовестным напором и это и радует, и пугает, и смешит девушку одновременно. Она отлично знает, чем кончаются его эти: "разрешите к вам на минуточку?.. водички наберу." В прошлую смену негодяй Коля обхватил её сзади и, пользуясь тем, что Эльвира не может громко вырываться (по обе стороны скворечники кабинок, у всех ухо востро!) силой удерживал, подлец, сидящую Эльвиру, всякие глупости бормоча ей куда-то под ухо. Лапищи, паразит, всё ближе к груди подбирает, дышит Эльвириным запахом демонстративно громко. В прошлый раз еле отбилась. Почти в губы поцеловал, гад такой!.. Два раза.
Вот и теперь Эльвира слушает как Николай застыл сзади, словно кот. Небось рассматривает с торца, как цыган лошадь:
-- Отстань, говорю. Вон ещё люди ходят-то. Неудобно...
-- Закройте шторку, Элечка, чайку попьём...
-- Ещё десять минут до перерыва. Потом попьёшь. Отстань, Коль!,-- кассирша поворачивается, улыбаясь, раскрасневшись - так и есть, подобрался-таки уже вплотную, стоит, облизывается, похабник.
К окошку кассы подходят пожилой мужчина с мальчиком. Эльвира отталкивает Николая:
-- Я вас слушаю.
-- До конечной, один взрослый, один детский.
-- Паспорт давайте, пожалуйста.
Пока она "пробивает" билеты, Николай, пользуясь случаем, незаметно для клиентов мягко кладёт ей на поясницу ладонь, нежно поглаживает, угрожающе спускаясь вниз на пару сантиметров. Эльвира краснеет и, быстро прижав его руку к спинке стула, что бы не двигалась, торопливо спрашивает:
-- Без сдачи будет у вас? Двенадцать сорок...
-- Нет, милая. Не будет,-- тощий мужчина в огромных очках склоняется к мальчику,-- ты чего?
-- Домой хочу... Андрей Романыч...
-- Мы же договорились, Андрюш... Ну чего ты?.. А я тебе мороженко...
Взяв билеты, старик уходит с мальчиком на выход. Эльвира встаёт и решительно зашторивает окошко кассы, и Николай, сияя, отодвигается от неё, смотрит как она потягивается, разминая уставшую шею, машинально осматривая своё отражение в узком зеркале на стене:
-- Ну?... Где там твои... печеньки?
Оба улыбаются во весь рот, краснеют, предвкушая пикантность случая.
Николай кидается к двери, беззвучно закрывает её на шпингалет, и Эльвира чуть отодвигает занавеску пухлым пальчиком, убеждается, что никого нет, провожает старика с мальчиком взглядом, улыбаясь и зевая:
-- Никакой личной жизни с такой работой... Едут и едут все куда-то... Фамилия ещё какая-то смешная... Чикатило... Хохол, что ли?