Мужское воспитание. (повтор)

... Солнышко иной раз припечёт так ласково, что аж разомлеешь. Хочется развалиться вповалку на траве, небрежно, словно кобель блохастый, прямо на клумбе, и сладко растаять в лучах, пока дворник не видит.... На лужайке через дорогу шум-гам. Собрался честной народ жизни порадоваться, бабьим летом-то. Воробьи орут в деревьях, как таксисты. Чё орут? Бог их знает. Сверчки надрываются, словно биржа там какая. Будто последний час квартальных ставок на нефть закрывают. Ей-богу. Внизу, чуть под горку, лужайка замечательная. Укрыта от посторонних глаз остатками порушенного овражка, в серёдке ручеёк еле заметный в траве, справа муравейник. Мамашки местные со своим выводком припёрлись со всех углов. Лягушка с двумя лягушатами. Спины греют. Саранча задумчивая колосок терзает. Букашки, бабочки. Только и слышен крик. Детвора резвится.
-- Не подходи к нему! Слышишь? Не подходи, говорю. Иди вот на веточке подтянись лучше!
Жучиха проходу не даёт своему младшенькому. Куда тот не сунется, она тут как тут. Жучок к лягушонку подбежал – нельзя!.. К лужице подошёл, в отражение своё таращится – отойди! Житья нет хлопцу, одним словом.
-- Не надо драться! Не надо!,-- Жучиха опять бежит на шум, разнять мелочь пузатую. Жучок в одну сторону тянет веточку, маленький кузнечик в другую, пыхтят, не уступают,-- Не надо драться! Пусть он посмотрит! Он отдаст потом! Отдай. Он посмотрит и отдаст. Отдай кузнечику! Отпусти. Вот, молодец. А ты потом отдашь, хорошо?
Кузнечик запрыгивает с веточкой на ствол сухой ольхи:
-- Не отдам.
-- Отда-а-а-ай!...,-- начинает реветь жучонок,-- Отдава-а-а-ай!!!
Кузнечик крутит фиги, нарочно гнёт веточку, будто сломать хочет.
-- А-дав-а-а-а-а-а-а-ай!...,-- орёт жучок, лёжа на спине, дрыгает всеми лапками, словно чем громче заорёшь, тем быстрее отдадут.
Мама кузнечика наблюдает с ветки. Улыбается жучихе, покачивая головой:
-- От-жешь, шалун, а?! Ну на кой она ему? Вот, на кой? А? Ничего, сами разберутся. Это же дети…
Услышав напутствие, кузнечик затягивает обидную дразнилку с высовыванием языка и пританцовыванием. Жучок орёт противно до неприличия.
-- Чё тут такое?!!, -- слышен голос сверху. Папа Жук на шум прибыл. Голос строгий,-- Чего стряслось? Чё орёшь? Ну-ка, встань.
Жучиха пытается перевернуть жучка, отряхнуть, но тот вертится на земле, крича ещё громче.
Супруга сбивчиво оправдывается перед мужем, пытаясь шутить:
-- Из-за ерунды вредничает, Жорик. «Веточку не поделили!», смотри… А ну-ка встань!..
Жук подходит к сыну вплотную и строго что-то втолковывает ему, тихо, чуть встряхнув и коротко пихнув в спину.
Жучок замолкает, с минуту сидит «надутый», шмыгая носом, скрестив лапки. Отец ещё раз что-то говорит.
Тот встаёт и воинственно направляется к кузнечику. Кузнечик явно выше ростом и поэтому спокойно дожидается, заранее подняв веточку над головой, дразня : «Не достанешь, не достанешь!.. Бе-е-е-е-е!...»
Подойдя к Кузнечику, Жучок становится на цыпочки и молча трескает того наотмашь по уху:
-- А-ну, отдавай мою палку!
Получив затрещину, кузнечик бросает веточку и с воем бежит к маме.
Жучок победно несёт веточку, словно флаг, не обращая внимание на крики побледневшей мамаши:
-- Ты что?! Сдурел?! Зачем-же драться? Ты зачем его так?
Папаша довольно улыбается, гладя сына по голове:
-- А кто дрался? Никто не дрался… Сами разобрались. Это же дети!..
…Такие вот дела. Хотите верьте, хотите нет. Сам видел.