Желудочница.

-Тёть Алла, здравствуйте, а я к вам..- Лика испуганно уставилась на открывшую перед ней двери соседку.
-По какому вопросу?- прошамкала та, барабаня пухлыми пальцами по боковому брусу дверного проёма. Женщина, раскинувшая руки, как будто для того, чтобы помешать незваной гостье войти, обладала медвежьей внешностью. Плотная, рослая, пузатая баба шестидесяти пяти лет крепко стояла на кривых ногах, обтянутых штопанными трениками, и что-то жевала, оттопырив нижнюю губу.

Лика опустила глаза, переминаясь с ноги на ногу. И хотя в подъезде было тепло, ей почему-то стало зябко от взгляда соседки.
«Им бы шурупы вворачивать в стену»,- подумалось девушке. Она ойкнула и едва не согнулась пополам- резкая боль в желудке снова напомнила о себе, а также о причине визита Лики к недружелюбной Алле Петровне Кулебякиной.
-Желудок у меня,- выдохнула Лика и снова ойкнула.
-Проходи, что ли..- смилостивилась женщина и, попятившись, впустила девушку в квартиру.
Затем она резко закрыла дверь и посмотрела в глазок.

Пока Лика торопливо разувалась в прихожей, устланной пестрым ковром, Алла Петровна, шумно сглотнув и по-мужски отрыгнувшись, караулила её из кухни, помешивая в стакане мутную жидкость.
-Давно?- спросила она и уселась на табуретку, почесав коротко остриженный затылок.
-Ой, давно,- отозвалась Лика. Она держала снятые тапочки в руках и умоляюще смотрела на женщину. –Помогите, тетя Алла, вы же в больнице работали, всех врачей знаете, кто как лечит и вообще..

Девушка запнулась, увидев ухмылку на широком, рябом лице Аллы Петровны.
-Ладно, чего уж там,- женщина отвернулась, сложив руки на животе. –В понедельник сможешь?
-Конечно,- согласно закивала девушка и полезла в карман халатика. –Вы только скажите, сколько!
-Ладно, чего уж там,- повторила Кулебякина, резко повернулась и деловито добавила.- Заплотишь не мне, а медсестре в больнице. Она моя старая знакомая. Так и быть, позвоню ей, она всё сделает, как надо.
-Ой, спасибо вам,- Лика заулыбалась и тут же побледнела.
-Что, опять?- равнодушно поинтересовалась Алла.
Лика кивнула и заспешила на выход, пытаясь скрыть слезы. Она стала открывать дверь, неуклюже возясь с замком, но почти тут же была оттеснена Кулебякиной в сторону.
-Я сама, - хрипло сказала женщина.- Сорвешь замок-то, опять слесаря придется вызывать. Я сама!

Она захлопнула за девушкой дверь и снова по привычке посмотрела в глазок. Лика, опираясь рукой о стену, постояла некоторое время полусогнувшись, затем, помотав головой, направилась к себе.
С порога арендуемой ею квартиры она услышала телефонный трезвон.
-Алло-алло, - подходя к тумбочке, на которой стоял допотопный аппарат, промямлила она в трубку.
-В воскресенье после шести вечера ничего не есть. В понедельник к восьми утра с полотенцем, с домашними тапками в девяносто третью поликлинику. Галка будет ждать тебя у входа. Там договоритесь об оплате,- услышала она голос Кулебякиной.
-Спасибо вам!- сказала девушка, обращаясь к коротким гудкам.

2 часть.
Лика устала лежать на кровати и делать вид, что спит. Покрутившись с боку на бок еще несколько раз, она тяжело встала и отправилась на кухню. Там, попивая остывший чай, долго смотрела в окно на то, как сосредоточенные люди аккуратно несли перед собой блюда с пасхами и разукрашенными яйцами.

Девушка со стуком поставила чашку с недопитым чаем на стол, и, всплеснув руками, кинулась в спальню. Она торопливо оделась во всё просторное, отыскала в ворохе старой одежды косынку, разгладила её руками.

Подойдя к зеркалу в прихожей, повязала её, целиком скрывая свои волнистые, пепельного цвета волосы. Затянув концы косынки в узелок под подбородком, нахмурилась.
-Вылитая бабка,- вслух сделала самой себе замечание девушка и опустила глаза. Прошлась взглядом по выцветшей зеленой кофточке и длинной, до полу, синей юбке, покачала головой и вздрогнула. Наверху зашумели соседи, гадко матерясь и громыхая чем-то тяжелым.
-С пасхой тебя, ирод,- проверещал женский голос, и тут же раздался звук падающего на пол чего-то громоздкого.

Лика на мгновение застыла, слушая невразумительный ответ «ирода» на своеобразное поздравление, затем, вникнув в смысл услышанного, вспыхнула, перевязала косынку, закрепив её концы узлом на затылке. Посмотрев в зеркало, она указательным пальцем потерла морщинку над бровью, словно разглаживая её, и решительно влезла в старые туфли.

Во дворе пахло притоптанной зеленью и готовящейся пищей. Оглядевшись по сторонам, девушка сделала глубокий вдох и пошла вслед за парой старушек по направлению к храму.
-Всё бы ничего,- говорила одна пожилая женщина другой, мелко тряся головой и уступая дорогу верзиле с огромной плетеной корзиной.- Да сын вот запропастился куда-то, уже третий день домой носа не кажет, алкоголик чёртов.

-Ох, горе какое,- скороговоркой ответила собеседница и перекрестилась.
-Хочу помолиться о нём, бесе непутевом,- со злобой в голосе сказала ей подруга.- Хотя уж сил нет с ним никаких.
-Ох, горе какое,- снова перекрестилась старушка, а после, словно одумавшись, отчебучила:
-Не ропщи, Ирка, у людей еще и не такое бывает, и терпят ведь!
Женщины замолчали и ускорили шаг, семеня по узкому тротуару.

Лика не отставала, путаясь ногами в юбке и поправляя косынку.
-Можно пройти?- услышала она женский голос справа от себя и посторонилась, столкнувшись с мужчиной, обходившим в это время девушку слева.
-Простите,- тихо извинилась перед ним Лика, изучая запачканный подол юбки.
Мужчина промычал что-то и широко зашагал дальше, а женщина, которая просила Лику о возможности пройти, хмыкнула.

Невдалеке показалась церковь. Обнесенное металлической остроконечной оградой, выкрашенной в черный цвет, здание из старого кирпича со всех сторон было окружено людьми.
-Батюшки,- зашептались старушки, попутчицы Лики. –Сколько бандюков-то! Вот поганцы такие, и сюда пролезли.

Девушка вскинула голову, пытаясь рассмотреть тех самых бандюков, о которых говорили женщины, и по инерции прошла в распахнутые широкие ворота, минуя узкие.
-Пап, а теперь эта тетя умрет, что ли?- мальчик в малиновом костюмчике испуганно посмотрел на отца, держащего его за руку.
-Да нет вроде,- усмехнулся мужчина, бросив взгляд на Лику.
-А мама говорила,- не унимался малыш,- что широкие ворота для покойников, а узкие для живых.

Лика, резко остановившись, покраснела.
Она собралась было повернуть назад, но мужчина- отец ребенка, словно прочитав её мысли, хохотнул.
-Да идите уже так, как шли. Всё равно это предрассудки. Не стоит возвращаться.

Старушки тем временем, остановившись у небольшого кладбища, находящегося прямо во дворе церкви, неистового закрестились, вытирая слезы и желая усопшим земли пухом.

Лика пристроилась к толпе, стоящей у цветочной клумбы. Она наконец-то увидела бритоголовых мужчин в темных кожаных одеяниях и с золотыми цепями на бычьих шеях. Они о чем-то беседовали друг с другом, медленно переходя группами от одного конца двора к другому, и исподлобья изучали собравшийся народ с авоськами.

-Граждане, свечи по двадцать и пятьдесят рублей,- глядя поверх людских голов, пропищала какая-то девица, занявшая место за стойкой с аккуратными рядками красных и белых свечей.
-А иконки, иконки, милая, где приобресть можно?- угодливо кланяясь продавщице свечей, спросила её сухонькая старушка, которую под руку привел к церкви молодой парень. Он смущенно отвернулся, а девица с белесыми ресницами, до бровей покрытая черной косынкой, убрав писклявость из голоса, мелодично ответила:

-В храме, бабушка. У сестры Клавдии. Вы сразу её увидите.

Её внимание отвлек мужчина в черном платье, быстрым шагом обходящий толпящийся люд во дворе. В руках он нес белое пластиковое корыто, постепенно наполняющееся денежными купюрами от быстро протянутых к нему и тут же убранных назад рук.

Девица заалела, строя глазки мужчине, и юрко отсчитала сдачу с тысячи.
-Взяли б побольше свечечек,- предложила она почтенной матроне в дорогом костюме песочного цвета.- Всё ж для церкви польза будет.
-Куда я их дену?- брезгливо спросила дама, передавая две тонюсенькие свечки скучающему рядом с ней кавалеру. Она посмотрела на свои испачканные красным воском ладони и фыркнула,- Какой гадостью вы их красите?

-Нельзя так!- скучающий кавалер встрепенулся и с испугом посмотрел на даму. –У тебя ж заболевание,- нагнувшись к ней, громко зашептал он.- Замаливать его надобно, а не грубить в церкви.
-Я покамест не в церкви,- возмутилась дама, выхватывая из его руки свечи и резко разворачиваясь.
Одна свечка сломалась и упала на чисто подметенный двор.- Это всё ты!- раздражению женщины не было предела.



https://www.stranamam.ru/post/9262137/ продолжение