Ленка Васильевна.

... "Лихие 90-е" для Елены Васильевны были настолько лихими, что хоть в петлю лезь... И действительно, тут завоешь, ей-Богу... От природы стойкая и работящая, Елена Васильевна редко жаловалась на жизнь, с детства привыкшая "пахать и не распускать нюни". А как тут не распустишь-то? Словно по команде вдруг разъехались друзья. С любимого института, где Елена проучилась, а потом и проработала в сумме десять лет, её неожиданно "попросили". Родителей давно нет. А единственный брат Андрюха, её опора и защитник подался куда-то на вахту на север, и сгинул - ни ответа, ни привета... И в это самое смутное и непонятное время тридцатишестилетняя Ленка вдруг поняла, что осталась одна-одинёшенька.
Смотрела она одинокими вечерами в зеркало в пустой квартире и понимала, что она полнеет, что не красивая и что денег осталось впритык. С ухажёрами Елене как-то не везло никогда. Нет, она ни была тихоней, любила петь и гордилась кулинарными достижениями, но среди сослуживцев и знакомых " в этом плане" считалась безнадёжной дурой:
-- И молодая вроди, смари, и чистюля, и хозяйка...,-- сплетничали про неё,-- Знаешь, как она готовит классно?.. И на работе её ценят. А дура какая-то!.. Ленка-то наша. "Прынца" ждёт, смари на неё!.. Не удивлюсь, что она в свои тридцать шесть ещё того... Целка... Смари-смари... Идёт...
-- Та ты чё-ё?..,-- испуганным шёпотом таращили глаза в ответ и провожали украдкой Елену Васильевну таким взглядом, словно ту расстреливать повели.
-- Ей-Богу!.. Ей рожать пора уже, а она!.. Лет десять назад уже пора бы... Смари, как её попёрло-то...
-- Та ты чё!..
... Елена делала вид, что не замечает этих взглядов и уходила от таких разговоров, отшучивалась, мол... И когда возле неё вдруг появлялся какой-нибудь случайный мужчина, все вокруг замирали и ждали от неё "правильной" реакции и Елена спотыкалась, отвечала невпопад и над ней смеялись, а вечером она опять вздыхала перед зеркалом, понимая, что она дура. И вечера тянулись вечностью...
... В воздухе давно летало что-то странное, пугающее. Уже второй год откуда-то из Москвы в эти провинциальные городки доносились совершенно немыслимые ранее вещи. Абсолютно неправдоподобные при Союзе понятия вдруг поползли по стране и некоторые из них стали даже обыденностью. По "ящику" то и дело мелькали сводки: "Избили ветерана, на памятнике написали, получил взятку, убили проститутку, в городе срывают норковые шапки, вырвали сумку!.." И на фоне этих страстей вокруг всё мелькало и веселилось, к Новому году готовилось... В "Союзпечати" пестрели порножурналы, а в пивбаре напротив остановки "на всю катушку" целую неделю очередная "звезда" пела такие песни, что уши трубочкой заворачивались... Каждый день приносил нелепые, невозможные открытия. На памятнике Ленину уже месяц красуется корявая свастика в метр величиной, а возле подъезда Елены Васильевны вчера полночи дрались два пьяных милиционера, а кто-то весело орал им из окна: "Козлы!"... Всё вокруг было непонятно, нелепо и неправильно...
... Работу Елена нашла на удивление быстро.
-- Завтра, в восемь тридцать, приходите,-- сказали ей по телефону,-- нет, документы не нужны. Воду с собой возьмите, тут воды нет...
Преподаватель английского и немецкого языка, педагог чуть ли ни 10-ой категории Елена Кравченко в течении пяти минут по первому же объявлению в газете устроилась на Центральный склад бытовой химии "приёмщицей сыпучей химии". Зарплату обещали на удивление ровно в четыре раза больше, чем ту, которую она получала в родном институте. И вот Елена, ни спавшая от волнения всю ночь, торопилась в шесть утра по нетронутой синей пороше через пустынный, вырубленный зачем-то и обнесённый забором парк на остановку. Пунктуальная и обязательная, Лена вышла на час раньше и теперь в третий раз в голове прокручивает маршрут, как ей добраться, одновременно проигрывая и будущий разговор с работодателем. Утром тихо. Город проснулся, но на улице людей очень мало - суббота. Звёзды спросонья мерцают слезами в холодной чёрной смоле. Страшно, и хочется не шуметь.
... Размышления Елены прервали торопливые шаги сзади. Испуганно оглянувшись, будущая "приёмщица" увидела тёмную фигуру и прибавила шаг. Шаги сзади участились. Елена обмерла, видя, что она в самом центре заснеженного парка, а кругом ни души. Мужчина явно догонял её. Елена оглянулась и чуть не вскрикнула; здоровенная чёрная фигура, размахивая руками, бежала на неё, делая финальное ускорение... Елена Васильевна прижала сумку с бутылкой к животу и что есть силы побежала к остановке, слыша сзади грохот шагов по мокрому снегу. Совершенно выбиваясь из сил, женщина была уже в десяти метрах от остановки, когда фары подъезжающего автобуса ослепили жёлтые сугробы и забор, и сбоку Елены выросла огромная фигура. Елена бессильно вскрикнула и со всей силы ударила сумкой мужчину по лицу, и упала в сугроб. Не ожидавший этого, незнакомец кубарем прокатился по снегу и сел в пяти метрах, вытаращив на Елену глаза:
-- Вы чё делаете? Вы дура что-ли?
Елена Васильевна, сидя боком и с трудом дыша, поправляет растрёпанные волосы, готовая к бою:
-- Только подойди! С-скотина!.. Только подойди!..
Мужик ошалело выпучивает глаза и провожает взглядом отъезжающий автобус:
-- Ты чё дерёшься, ненормальная?!
-- Погоди...,-- Лена с удивлением для себя закипает отвагой,-- сейчас я... отдохну... Я вам... Я тебе... ещё так врежу!.. Тебе!.. Бутылкой!.. По морде!..
-- Чего?..
Мужик встал и отряхивается, с опаской поглядывая на незнакомку и ворча:
-- На автобус из тебя опоздал... Ненормальная... Из-за вас...
Елена тоже встала и тоже отряхивается, совершенно задохнувшись от бега.
После минутного молчания они стоят на пустой остановке в тишине. Он с правого края, она с левого. Мужик вздыхает, понимая, что ждёт зря. А Елена поджимает губы, не понимая, почему нет транспорта.
... Простояли почти час. Совсем рассвело. Елена Васильевна успокоилась и задумчиво смотрит в даль. Редкие машины проезжают, насупившись. Мужик кряхтит, не решаясь подойти:
-- Не будет автобуса-то...
Она молчит, сама зная, что не будет.
-- Вы чего кричали-то?
Елена поворачивается и смотрит с вызовом, ещё ни простив:
-- Испугалась. А вы чё бежите сзади-то?..
Мужик улыбается, делая пару шажков и смущаясь:
-- Тык-ыть... На автобус я... А вы меня сумкой...
Постояли, помолчали:
-- Пойдёмте. Провожу я вас... Что ли?..
Елена Васильевна опять смотрит с вызовом, до-олго, и всё равно пока не прощая:
-- Пойдёмте.
... Так педагог Елена Васильевна не стала "приёмщицей", а химик-технолог Андрей Андреевич ни стал "приёмщиком". Через несколько лет они уже работали в Еленином институте. Андрей вёл кафедру технологической химии, а его жена Елена Васильевна выпускала факультет филологов...
Они до сих пор вместе и у них трое детей.
Младшая дочка своя, а два старших пацана приёмные.