Эротическое.
С Люсей моей решили мы по-человечески, наконец-то, пожить. Как мужчина с женщиной, я имею ввиду. Ну, вы понимаете… На днях Люся с работы припёрлась ближе к обеду, уставшая, как носорог. Запыхалась вся, картошку припёрла. Лицо красное, причёска растрёпанная, тут ещё ногу подвернула в сугробе. Говорит мне по-хорошему:
-- Всё, говорит, Лёша! Так, как мы с тобой живём – больше жить нельзя!
Я в сторону утюг отложил (в третий раз утюг ремонтирую, будь он трижды проклят!), спрашиваю:
-- Ты чё, Люсь?
А Люся прямо в прихожей как заревёт... Прямо на картошке сидит и рыдает, как дура. Ну, как всегда, я имею ввиду. Вы понимаете… Говорит жалостно:
-- Люди живут, как люди, Лёша... А мы? Никакой, говорит, эротики!..
И рассказывает, как они с Веркой-напарницей сейчас кино смотрели в конце рабочего дня. Люся у меня вахтёром на молокозаводе. Там у них телевизор на вахте. Вот они и смотрят с утра до вечера всякую дрянь.
-- Чё за кино-то, спрашиваю?
Люся и рассказывает, как там мужик с его бабой красиво любовью занимаются всю дорогу. То ругаются, то занимаются... Я сначала даже озвереть хотел. Даже как-то её легонько за причёску рванул. А потом смотрю на Люсю. Ведь хорошая же у меня баба. Чего я так сразу-то? Отпустил причёску, пообещал смирно слушать. Она и давай рассказывать… Через пять минут понимаю: Ох и древний же мы народ!... Совсем в любви не разбираемся… Короче, решили попробовать… По-человечески… Ну, вы понимаете…
Пошёл, помылся. С обеих сторон. Рожу побрил. На голову одеколона плеснул. Люська мне строго-настрого приказала гамаши снять. Постель постелила. Лежу, жду её. Волнуюсь… Входит Люська без предупреждения. В одних серьгах. Я аж закричал. Раньше-то всё как-то впотьмах. А тут Люська… С причёской. В руках ковшик. Я спрашиваю: «Эт чего?» Она мне объясняет, мол, лёд с морозилки наскребла, сосулек наломала. Для возбуждения так все сейчас в Европе делают, говорит… Я сначала было даже опять как-то машинально за её причёску взялся, потом думаю, хрен с ней. А то опять реветь начнёт. Короче говоря, Люська легла рядом, а я по ейной инструкции взял сосульку и по ейным сиськам катаю туда-сюда. Люська сосредоточилась, задышала, как кашалот. А я жду, когда Люська возбудится… Сосулька быстро кончилась. У Люськи - сиськи горячие, да здоровенные, под пять литров каждая, шо вы хотите?.. Сосульку только в один конец докатить хватает...
-- Нет, -- через час говорит,-- не помогает… Варенье тащи.
-- Чего?,-- спрашиваю, а рука машинально за причёской тянется.
-- Тащи,-- говорит,-- Лёша. Надо.
Ну, надо, так надо. Тем более - сосульки почти кончились... Ну, вы понимаете… Короче говоря, измазал я эту дуру вареньем. На обе сиськи почти полбанки бухнул. Остальное на спину ушло. Равномерно размазал ножом. И... вперёд. Хлебом закусываю… Косточки в руку выплёвываю. После первой сиськи спрашиваю: «Ну, чё?» А Люська глаза открывает, головой качает:
-- Чё-то ни то, Лёша, -- говорит,-- Ты бы не чавкал хотя бы... А наручников у нас случайно нету?
Я опять за причёску, она опять в слёзы… Пришлось уступить. Наручников в доме отродясь не было. Примотал её изолентой к кровати. Хрен оторвёшь. Люська дышит с трудом, синеть начала. Говорит хрипло:
-- Возьми меня теперь.
И дышит всё громче. А мне уже и не охота. Тошнит после варенья-то… Полбанки с буханкой хлеба! «Возьми, говорит!» Легко тебе сказать, дура! Я на кухню пошёл, воды попил из чайника. Сижу и думаю: «До чего ж тёмный мы народ всё-таки!.. И любовью-то заняться не умеем по-человечески!..»
Покурил, Люську отмотал и спать легли.
Полночи ворочались...
Да, далеко ещё нам до Европы...
-- Всё, говорит, Лёша! Так, как мы с тобой живём – больше жить нельзя!
Я в сторону утюг отложил (в третий раз утюг ремонтирую, будь он трижды проклят!), спрашиваю:
-- Ты чё, Люсь?
А Люся прямо в прихожей как заревёт... Прямо на картошке сидит и рыдает, как дура. Ну, как всегда, я имею ввиду. Вы понимаете… Говорит жалостно:
-- Люди живут, как люди, Лёша... А мы? Никакой, говорит, эротики!..
И рассказывает, как они с Веркой-напарницей сейчас кино смотрели в конце рабочего дня. Люся у меня вахтёром на молокозаводе. Там у них телевизор на вахте. Вот они и смотрят с утра до вечера всякую дрянь.
-- Чё за кино-то, спрашиваю?
Люся и рассказывает, как там мужик с его бабой красиво любовью занимаются всю дорогу. То ругаются, то занимаются... Я сначала даже озвереть хотел. Даже как-то её легонько за причёску рванул. А потом смотрю на Люсю. Ведь хорошая же у меня баба. Чего я так сразу-то? Отпустил причёску, пообещал смирно слушать. Она и давай рассказывать… Через пять минут понимаю: Ох и древний же мы народ!... Совсем в любви не разбираемся… Короче, решили попробовать… По-человечески… Ну, вы понимаете…
Пошёл, помылся. С обеих сторон. Рожу побрил. На голову одеколона плеснул. Люська мне строго-настрого приказала гамаши снять. Постель постелила. Лежу, жду её. Волнуюсь… Входит Люська без предупреждения. В одних серьгах. Я аж закричал. Раньше-то всё как-то впотьмах. А тут Люська… С причёской. В руках ковшик. Я спрашиваю: «Эт чего?» Она мне объясняет, мол, лёд с морозилки наскребла, сосулек наломала. Для возбуждения так все сейчас в Европе делают, говорит… Я сначала было даже опять как-то машинально за её причёску взялся, потом думаю, хрен с ней. А то опять реветь начнёт. Короче говоря, Люська легла рядом, а я по ейной инструкции взял сосульку и по ейным сиськам катаю туда-сюда. Люська сосредоточилась, задышала, как кашалот. А я жду, когда Люська возбудится… Сосулька быстро кончилась. У Люськи - сиськи горячие, да здоровенные, под пять литров каждая, шо вы хотите?.. Сосульку только в один конец докатить хватает...
-- Нет, -- через час говорит,-- не помогает… Варенье тащи.
-- Чего?,-- спрашиваю, а рука машинально за причёской тянется.
-- Тащи,-- говорит,-- Лёша. Надо.
Ну, надо, так надо. Тем более - сосульки почти кончились... Ну, вы понимаете… Короче говоря, измазал я эту дуру вареньем. На обе сиськи почти полбанки бухнул. Остальное на спину ушло. Равномерно размазал ножом. И... вперёд. Хлебом закусываю… Косточки в руку выплёвываю. После первой сиськи спрашиваю: «Ну, чё?» А Люська глаза открывает, головой качает:
-- Чё-то ни то, Лёша, -- говорит,-- Ты бы не чавкал хотя бы... А наручников у нас случайно нету?
Я опять за причёску, она опять в слёзы… Пришлось уступить. Наручников в доме отродясь не было. Примотал её изолентой к кровати. Хрен оторвёшь. Люська дышит с трудом, синеть начала. Говорит хрипло:
-- Возьми меня теперь.
И дышит всё громче. А мне уже и не охота. Тошнит после варенья-то… Полбанки с буханкой хлеба! «Возьми, говорит!» Легко тебе сказать, дура! Я на кухню пошёл, воды попил из чайника. Сижу и думаю: «До чего ж тёмный мы народ всё-таки!.. И любовью-то заняться не умеем по-человечески!..»
Покурил, Люську отмотал и спать легли.
Полночи ворочались...
Да, далеко ещё нам до Европы...
Комментарии
показать текст комментария
Вы вообще нормальный?
Вы вообще нормальный?
↑ Перейти к этому комментарию
↑ Перейти к этому комментарию
↑ Перейти к этому комментарию
↑ Перейти к этому комментарию
↑ Перейти к этому комментарию
↑ Перейти к этому комментарию
↑ Перейти к этому комментарию
Вы вообще нормальный?
↑ Перейти к этому комментарию
Вы вообще нормальный?
↑ Перейти к этому комментарию
↑ Перейти к этому комментарию
↑ Перейти к этому комментарию
↑ Перейти к этому комментарию
а вообще
↑ Перейти к этому комментарию
а чей то я вам подсказываю? давайте -ка сами экспериментируйте!!!!
тогда пока на себе экспериментируйте
Вставка изображения
Можете загрузить в текст картинку со своего компьютера: