Я кричала и кричала... Не могла остановиться...
Люда Андреева - 5 лет. Сейчас - контролер.От войны у меня осталось впечатление, как от костра... Он горел и горел. Бесконечно...
Соберемся маленькие дети, и знаете, о чем мы говорим? Что до войны мы любили булочки и сладкий чай и что этого больше никогда не будет.
Мы уже знали, когда надо плакать, потому что видели, когда плачут наши мамы и бабушки. Они плакали часто, каждый день они плакали...
Я знала, что мама у меня молодая и красивая, у других детей были мамы постарше, но в пять лет я поняла, что для нас это плохо, что мама молодая и красивая. Это опасно. В пять лет я это сообразила... Я даже поняла, что то, что я маленькая - это хорошо. Как такое ребенок способен понять? Мне же никто ничего не объяснял...
Через столько лет... Боюсь... Трогать в своей памяти это место...
Возле нашего дома остановилась немецкая машина, она не специально остановилась, она испортилась. Солдаты зашли в дом, меня и бабушку прогнали в другую комнату, а маму заставили им помогать. Грели воду, готовили ужин. Они так громко разговаривали, что мне казалось - они не разговаривают друг с другом и не смеются, а кричат на мою маму.
Стало темно, уже вечер. Уже ночь. Вдруг мама вбегает в комнату, хватает меня на руки и бежит на улицу. Сада у нас не было, и двор пустой, бегаем и не знаем, куда спрятаться. Залезли под машину. Они вышли во двор и ищут, светят фонариками. Мама лежит на мне, и я слышу, как у нее стучат зубы, она холодная сделалась. Вся холодная.
Утром, когда немцы уехали и мы вошли в дом... Бабушка наша лежала на кровати... привязанная к ней веревками... Голая! Бабушка... Моя бабушка! От ужаса... От страха я закричала. Мама вытолкнула меня на улицу... Я кричала и кричала... Не могла остановиться...
Долго боялась машин. Только звук услышу, начинаю дрожать. Меня бьет озноб. Уже война кончилась, уже мы в школу пошли... Вижу: трамвай идет, и ничего не могу с собой сделать, у меня стучат зубы. Я дрожу. В классе нас было трое, кто пережил оккупацию. Один мальчик боялся гула самолета. Весной тепло, откроет учительница окна... Гул самолета... Или машина подъедет... Глаза у меня и у этого мальчика делаются огромные, зрачки расширяются, мы в панике. А дети, которые вернулись из эвакуации, над нами смеются.
Первый салют... Люди выбежали на улицу, а мы с мамой спрятались в яме. Сидели там, пока не пришли соседи: "Вылезайте - это не война, а праздник Победы".
Как захотелось детских игрушек! Детства захотелось... Положим кусочек кирпича и представляем, что это кукла. Или кто-то самый маленький изображал, что он кукла. Если я сегодня увижу в песке цветные стеклышки, мне хочется их поднять. Они мне и сейчас красивые.
Подросла я... И кто-то сказал: "Какая ты красивая. Как твоя мама". Я не обрадовалась, я испугалась. Никогда не любила, когда мне говорили эти
слова...
Из книги Светланы Алексиевич. Последние свидетели (соло для детского голоса)
https://www.stranamam.ru/post/8661420/ - первый рассказ
https://www.stranamam.ru/post/8668223/ - второй рассказ
|
|
Печать | Получить код для блога/форума/сайта |
Коды для вставки:
Как это будет выглядеть?
Скопируйте код и вставьте в окошко создания записи на LiveInternet, предварительно включив там режим "Источник"
HTML-код:
|
|
| BB-код для форумов: |
Как это будет выглядеть?
Страна Мам → Я кричала и кричала... Не могла остановиться...
 |
Люда Андреева - 5 лет. Сейчас - контролер. От войны у меня осталось впечатление, как от костра... Он горел и горел. Бесконечно... Соберемся маленькие дети, и знаете, о чем мы говорим? Что до войны мы любили булочки и сладкий чай и что этого больше никогда не будет. Мы уже знали, когда надо плакать, потому что видели, когда плачут наши мамы и бабушки. Читать полностью |
| +157 |
Оксана51
|
69 комментариев |
Комментарии
Дома есть книга "Жила-была" про Таню Савичеву
Видимо всего этого хватило моему сердцу, чтобы первым моим сном-кошмаром стал фашист. Мне было почти 5 лет, сон этот помню поминутно, как сейчас. После этого я очень долго боялась засыпать. Думала, что он снова придет, мразь.
Думаю, что моему поколению от этого страха не избавиться. Страх войны-самый страшный страх.
Мои дедушки и бабушки воевали много рассказывали про войну. Самое страшное что наши дети не узнают всей правды. Это позор.
Очень тяжело, даже представить страшно, что пережили женщины, дети...
Но, с другой стороны знать это надо...
Вставка изображения
Можете загрузить в текст картинку со своего компьютера: