И тогда я поняла, что это-мой ребенок. 14.

14. А моя история совсем простая. Ни тебе поисков, ни ожидания – все на блюдечке. Даже решения принимать не пришлось. Но это – моя история, а значит, очень дорога мне такая, какая вышла. Расскажу, чтобы тот, кто услышит, по сторонам смотрел без презрения к окружающим.

Когда у нас с мужем родилась дочка, естественно, в первые месяцы мы вместе почти никуда не выезжали. И единственным способом выехать из дома хоть на пару минут было покупать продукты ночью, потому, что, когда муж остался единственным кормильцем (с нами еще свекровь живет), он стал возвращаться с работы после 10 вечера, чтобы больше заработать. Свекровь у нас общая мама, очень хорошая, но она инвалид ( сердце, диабет ). С внучкой на час – два, когда мы уезжали за продуктами, оставалась она.

Если удавалось выехать пораньше, то мы еще гуляли немного где – нибудь в красивом месте. В тот день это была набережная со стороны гостиницы Беларусь. Вернее, дорожка от набережной к церкви Марии Магдалены. Сначала мы хотели посмотреть на воду, потом увидели компанию подростков явно выпивших, которые спорили и чуть ли не дрались – и пошли по направлению к церкви. Мы оба во всех подробностях помним разговор, который тогда вели (не раз уже вспоминали ) : о том, что постараемся не допустить, чтобы наша дочурка когда – нибудь оказалась в таком обществе. Что хотели бы, чтобы маргиналам отводили районы для проживания, вроде Куинс в Нью-Йорке, и даже запрещали им передвижение по приличным районам. Что надо будет со всей серьезностью подходить к выбору садика – школы, вплоть до частных, лишь бы наша принцесса никогда не слышала ничего подобного только что слышанному нами.

Особенно там нам запомнился один подросток с очень грубым хриплым голосом, очень низкого роста – самый в той компании агрессивный и наглый, который и кидался на всех. Муж сказал, что по голосу ему никак не меньше 14, а на вид – и 10 не дашь. Значит (сказал муж) курить начал с детсадовского возраста. А я испытала такое омерзение от всей этой сцены и слышанных, с позволения сказать, слов – что в дальнейшем разговоре черпала возможность успокоиться.
За продуктами решили зайти пешком в ближайший маленький Престон – а потом обратным ходом гулять к машине, припаркованной довольно далеко.

До Престона было недалеко, но мы гуляли – и пришли туда нескоро. Возле Престона, обняв перила пандуса, прямо на земле, сидел тот неприятный подросток, который был маленького роста и с голосом взрослого прокуренного мужика. Никого рядом не было. Даже из магазина никто не выходил в тот момент. И ни одной машины. Муж наклонился посмотреть, что с ним, со словами – «Ну, парень, ты и напился». Парень в этот момент стал валиться лицом на землю – и муж одной рукой его удержал и привалил обратно к перилам, а другой уже достал телефон – и вызвал скорую.
Пока мы ждали скорую, рядом уже появились люди – и даже успели образовать вокруг нас кольцо. Когда скорая приехала, мы просто хотели убедиться, что все в порядке – и остались стоять. Врач (мужчина) спросил, что случилось – мы рассказали с того места, как подошли к Престону. Врач сказал «Надо, чтобы кто – нибудь из свидетелей поехал с ребенком» И толпы мгновенно не стало. Муж посмотрел на меня, и я сказала, что мы можем поехать, но только вдвоем. Врач сказал – садитесь спереди. И мы с мужем поехали на месте врача, а они с медсестрой – в салоне с парнем.

А в больнице мальчика сразу на каталке забрали, а нас оставили в приемном боксе на кушетке и попросили подождать сотрудника милиции. Который спустя пару минут составил протокол и сказал, что ребенок в бессознательном состоянии и пока фамилию – имя они не знают, но есть порядок действий в таких ситуациях, и все будет хорошо. И мы можем идти. Мы как – то почти не договариваясь, стали спрашивать уже у медсестры, нас провожающей, куда положили, что с ним и как его можно навестить, если понадобится. И она сказала, что у ребенка из видимых причин состояния – герпетическая ангина, генерализованная – большая площадь поражения, температура при поступлении – почти 41, уже ниже, в таком состоянии посещение только близкими родственниками и с разрешения врача. И еще сказала, что ребенок в таком состоянии, что есть подозрение, что он живет на улице.

Когда мы ехали за машиной на такси – почти не разговаривали. Как – то не могли. Рассказывать стали маме дома – и заодно узнали, что оба этим всем впечатлены. А родная сестра мужа моей сестры – в этой больнице работает медсестрой. И вот, мы, несмотря на время, стали звонить родственникам, чтобы ее разыскать, она оказалась на дежурстве, отделение оказалось ее. И она предложила приехать, если мы хотим – даст халат, проведет, потому, что неплохо будет, если в палате кто – нибудь с ребенком посидит. Муж сказал, что герпетическая ангина – штука очень заразная, поэтому он бы поехал, а меня оставил бы с дочей. Я хотела сама, но с доводами согласилась, и отпустила с условием постоянной связи. А мама с глазами на мокром месте провожая мужа сказала «Так тобой горжусь!».

Муж приехал утром уже раненый. Ребенку оказалось 7 лет. Алкоголичка – бабушка – опекун. Мать неизвестно где, родила неизвестно от кого. Мальчик пришел в себя, ему все время обрабатывали глотку, он лежал под капельницей, было больно, он почти всю первую ночь или спал, или плакал. Мама ходила по квартире, тихонько вздыхая и приговаривая « Ой что ж это…за что ж детей – то, господи…» и все время меня как- нибудь приласкивала, словами, заботой. В общем, прожили мы в таком режиме несколько дней, потом меня муж отвез в больницу знакомиться (мы уже решили, что как – нибудь будем этому мальчику помогать, где бы он ни оказался) – и я впервые по – настоящему его увидела. Он просто очень на меня похож. У меня такое впечатление было, что я увидела свою детскую фотографию. И, как только увидела – сразу поняла, что нигде, кроме нашей семьи, этот ребенок оказаться не должен. И даже не подумала, как должна себя вести. Ни мужу ничего не сказала, ни даже мальчику – просто как-то руки сами полезли его обнимать, как если бы он всегда был мой ребенок. Он тоже не удивился, не отпихнул, а так доверчиво мне навстречу распахнулся – что я сразу поняла, что он по – настоящему мой, просто родился не там, аист ошибся.

Короче – сцена эта в больнице по значимости в моей жизни похожа на первую ночь с мужем. Когда я сына впервые тогда обняла – у меня грудь наполнилась молоком так, что вся майка через прокладки мокрая была. Был бы помладше – стала бы кормить.
Оформили усыновление очень быстро. Привязанность к бабушке у него была, поэтому иногда возили встречаться, пока она не умерла. Но в последнюю встречу он уже испуганно прижимался ко мне, а в машине сказал, что не представляет, как он так жил.

Привычки всякие довольно долго нам мешали, не обошлось и без детского психолога.
А так – ребенок как ребенок. Чувствую себя так, как будто обоих сама родила. Дети дружат настолько, насколько это возможно при разнице в 7 лет. Вот теперь мальчик наш действительно подросток. Учится в гимназии, умница, веселый и очень спортивный. С мужем они рыбаки у нас, а с бабушкой – интеллектуалы и философы. А у меня он просто сЫночка, маленький мой мальчик. Недавно вот сломал обе руки, катаясь на роликах. В НИТО, после наложения гипса, еще в слезах оба – и он, и я, помогаю ему в туалет сходить, а он мне говорит « Мам! А как те дети, у которых никого нет – если обе руки сломаны?» Я сзади него стояла, джинсы ему застегиваю, целую, а он щекой прижимается и говорит « Ужас, да? Представляешь – или чужая тетка, или в штаны…»