Собачья история. Пинка

Все, среди чего мы росли, вплеталось прочной лентой в нашу жизнь и становилось частью наших мыслей и чувств. Камчатка и маленький поселочек посреди тайги - вот источник наших первых впечатлений и удовлетворения жизненной жажды. Суровые условия, короткое лето и сорокаградусный мороз, нисколько не влияли на наше выживание, потому, что мы не знали другого и просто принимали то, что нам посылала Судьба, извлекая из этого максимум пользы.

У меня был, доставшийся от кого-то велосипед "Пионер", и я гасала на нем по вулканической пыли наших дорог, оставляя за собой клубы взвившихся ввысь, долго не оседающих частичек. Когда я вернулась однажды домой, то обнаружила в летней кухне на полу собачью миску с едой. Но никого нигде не было. И, не сдаваясь в поисках, я увидела, наконец, в темном углу под кроватью, две горящих точки. Это были живые собачьи глаза. При попытке приблизиться к ней, собака рычала и переворачивала придвинутую миску с едой. Но детское упорство все же взяло верх. Я так долго простояла на коленях с откляченной попкой, заглядывая под кровать и заговаривая с новым постояльцем, что дрогнуло сердце этого дикого существа, названного Пинкой.

Вскоре она уже так привыкла ко мне, что стала вылезать наружу, и мы подружились. Пинка, по предположению ее хозяина - одинокого мужика с «Рыборазвода», была рождена от его приблудной суки и лиса. "Ну, не было больше в таежной глуши другого кобеля",- уверял он. А Пинка, действительно, была рыжей масти, с острой мордочкой и, впоследствии, охотницей на чужих кур, за что однажды получала пулю, пробившую ей шкуру задней ноги.

Это случилось, когда у нашей собаки были щенки. Видимо инстинкт предков заговорил. А однажды Пинка исчезла, и ее не было дня два. Но вскоре прибежала, была вся мокрая, дрожала, и потом рычала на моего папу. Уже спустя время, я узнала, что отец мой решил избавиться от недобитой хищницы и, завязав ее в мешке, выбросил в нашу бурную речку Камчатку. Папа признался в своем поступке потому, что сам не мог понять, как собака высвободилась из плена.

Но преданности Пинки по отношению ко мне не было предела! Она не покидала меня ни на шаг, даже ездила со мной на «велике», сидя на раме и держась свернутыми в бублик лапками за руль. Мне было достаточно хлопнуть рукой по бедру и произнести ее имя, как летел ко мне огненный клубок, развернувшийся возле ног в извивающееся тело моей собаки, повизгивающей и захлебывающейся от восторга. (Эх, были бы люди способны на подобную верность!)

Когда родители надумали уехать на материк, в семье начались сборы и раздача нашей нехитрой утвари. Я не раз задавала вопрос:"А Пинку мы возьмем с собой?", и получала положительный ответ. Поэтому, рано утром, в день отъезда, приехавший к нам мамин брат, не вызвал у меня никаких подозрений. Мы вышли за калитку (дядька был на машине), Пинка, естественно, крутилась возле меня.
-Ну, давайте сюда вашу суку,- бодро и басовито выкрикнул он.
Я недоуменно посмотрела на родителей: «Леня ее отвезет хорошему хозяину,- утешили меня, - «Ведь собак в самолет не пускают...».

Пинка сидела рядом, и когда я растерянно глянула на нее, то обнаружила, что она тоже смотрит на меня, доверчиво помахивая хвостом. Дядька взял ее и сунул в мешок: "Чтоб не убежала..."

Хлопнула дверца, машина зарычала и исчезла в клубах пыли.

Когда все вернулись во двор, я вдруг вспомнила, что не покормила свою собаку. Так и отправила лучшего друга голодным... Вот почему, эти глаза, смотрящие на меня снизу, этот доверчивый жест собачьего хвоста, никогда не сотрутся из моей памяти. Поэтому, та далекая история всегда вызывает у меня слезы... И сейчас я плачу, едва различая буквы. Господи, прости меня в очередной раз!..