Как и обещала, продолжаю! Про Нику!

Когда я уже была в порядке и направилась искать напарницу, у меня на пути возникла Козлова. Ох, в недобрый час она вышла из комнаты. Я ещё не совсем отошла от общения с её коллегой, и искала только повод. А вот и он, то есть повод. Завидев меня, завхоз попыталась нырнуть обратно, но не тут то было. Я расплылась в широкой в просто таки влюблённой улыбке и поспешила к ней на встречу.
-Жанна Юрьевна, голубушка! Куда же вы? Знаете, складывается весьма обидное впечатление, что вы не рады меня видеть? Или это не впечатление, а горькая сермяжная правда?
-Ну, а если и так, то что?
-Вы уж потерпите. Осталось совсем недолго.
Кажется, она меня не совсем правильно поняла, точнее даже, совсем неправильно. Улыбке, которая разделила её лицо на две половины, позавидовал бы рядовой американец.
-А, так вы нас покидаете? Что ж, это действительно приятная новость. Надо в честь такого события устроить праздничный обед.
Я критически осмотрела её с ног до головы,
-Господи, да когда же вы наедитесь то? В вашем возрасте пора уже о душе подумать, а вы всё живот тешите.
-А ты о моей душе не беспокойся.
-А и правда, о чём это я? Как можно беспокоиться о том, чего нет? Иначе, разве бы вы стали торговать детьми оптом и в розницу?
-Ты сперва докажи, а потом обвинениями кидайся. А так как уезжаешь, то значит, кроме твоих слов нет у тебя ничего!
-Как знать, как знать. Про обед то не забудьте, а то потом и вспомнить нечего будет.
В превосходном настроении я отправилась дальше, оставив Козлову с покрасневшим от злости лицом. Нигде не найдя напарницы, решила заглянуть в столовую. И не прогадала. Тамара Васильевна заварила какой-то невероятный чай, аромат которого напомнил лето. Мы пристроились за столиком, который стоял в нише, и я её порадовала новостью о скорой смене руководства. В этот момент мне было так хорошо. А что ещё надо для счастья? Вкусный напиток, тёплая выпечка и приятная собеседница. В самый разгар нашей неторопливой задушевной беседы приоткрылась дверь и в щель просунулась улыбчивая мордашка и прокричала:
-Ника Ланге, вас на улице ждут. Просили поторопиться.
-Кто?
-А я знаю? Жених, наверное. Бегите, а то на другой женится.
Перспектива потерять неведомого ухажёра меня не напугала, но стало любопытно. Я извинилась перед поварихой и направилась к выходу.
На тумбочке у входных дверей лежал огромный, даже с виду тёплый платок. Я накинула его на плечи и выскочила на крыльцо.

Вокруг было темно, сыро и надоедливо капала вода. Ужасно болела голова, я таращила глаза, пытаясь понять, где я и как сюда попала. Первым делом я пощупала свою многострадальную голову. Она была на месте и, как не удивительно, даже не повреждена. Я по-прежнему была закутана в шаль, воздух вокруг был промозглый, но не ледяной. Надо крикнуть, что бы представить пространство. Просто так орать как-то даже не прилично, а почитаю я стихи:
-Земную жизнь пройдя наполовину
Я очутился в сумрачном лесу….
Голос звучал гулко и как-то незнакомо, как будто в пещере. А похоже так оно и есть. Но вот что интересно, как же я здесь очутилась? Последнее, что помню, я открываю дверь и…. Собственно, сзади меня ударить, скорее всего, не могли. Прихожая просматривается со всех сторон, и там никого, кроме меня не было. Так что это скорее психическое, а не физическое воздействие. Но голова то, как болит, как будто по ней со всей дури кувалдой долбанули. Опираясь руками о шершавую стену, я поднялась на дрожащих ногах. Сперва закружилась голова, накатила тошнота, и потемнело в глазах. Но почти сразу всё прошло и мне стало на удивление хорошо и спокойно. Даже на мгновение мелькнула мысль, а, собственно, на каком я свете. Но тут же ударилась обо что-то локтём, взвыла от боли и успокоилась. Такая гадость может только в реальном мире произойти. Теперь можно подвести предварительные итоги; я цела, в относительном порядке и даже не голодна. Это плюсы, теперь о минусах. Я понятия не имею, как здесь оказалась, и вообще, здесь-это где? Хотя первый вопрос важнее. Всё - таки знать, кто твой враг важнее, чем адрес. Тем более заблудиться я могу, но зная наш дружный коллектив, сомневаюсь, что позволят. Я попыталась осмотреть окружающую среду своим особым зрением, но ничего не получилось. Нет, зрение то как раз работало, способностей я не лишилась. Но эманации, которые излучают свет, отсутствовали. Казалось, что здесь никогда не бывали люди. Но это не правда! Тот, который меня приволок сюда, должен был отметиться. Ну, не палкой же он меня проталкивал, в самом то деле. Внезапно в моей голове раздался довольно приятный в этот момент голос напарницы:
-Эй, эстетка, в общество хочешь? Или решила удалиться подальше от земной суеты?
-Вот чего сразу обзываться-то? И слова-то какие-то иностранные, наверное, что бы обиднее было?
-Ну а как тебя ещё называть? Люди в таком положении «ау» кричат или «спасите, помогите», а она Данте цитирует.
-Виновата, но уж больно соответствовало происходящему.
Нашу милую интеллигентную беседу прервал довольно грубый голос, принадлежащий Волкову, между прочим, опять в моей многострадальной башке:
-Хорош, дамы, о прекрасном попозже поговорите, а сейчас Ника сосредоточься и кинь мне посыл.
Ох, с каким же удовольствием я послала его ли, ему ли, не важно, мой собеседник, аж поперхнулся, и сдавлено пробормотал:
-Всё, понял. Уже идём.
Что ж, теперь можно и расслабиться. Я села, сжала виски кулаками и задумалась. Пока я знаю только одно, противник-молодой мужчина. Иначе ребёнок не обозвал бы его женихом. Возможно, он знает, как я выгляжу, но не факт. Стоит описать только мою косу, и меня не с кем не спутаешь.
-Да ты у нас вообще звезда, единственная в своём роде. – А это снова Танильга, куда же без неё.
-Я знаю. – Скромно согласилась я. – Но рада, что и ты наконец это оценила.
Почему – то она перестала меня хвалить. Наверное слова подбирает. Славная девочка, но может и не стараться, о своих достоинствах я и так всё знаю. Но ценю её желание сказать мне приятное. Мне показалось, что в мозгах у меня что-то захрюкало…. Наверное, показалось, а и впрямь, чему там хрюкать?
Вдалеке послышались шаги и неразличимый гул голосов. А вот это уже за мной. Давно пора. А то скушно здесь. Ни книги почитать, ни кино посмотреть. А вот вроде и свет появился. Пойду ка я навстречу, а то так и корни пустить недолго.
Вот уж не думала, что буду в таком восторге от встречи со своими коллегами. И что радует, они тоже обнимали меня усердно и с любовью. Когда первые восторги закончились, меня, наконец, стали расспрашивать, как я здесь очутилась. Хороший вопрос! А главное, что мне и самой это очень интересно! Ну, я рассказала всё что помню и посмотрела на друзей. Не похоже, что они этим удовлетворились. Что ж поделаешь, чем богаты. Но Танильгу это явно не устроило. Она кровожадно осматривала мою макушку, с явным желанием сделать мне лоботомию. Хотя спрашивается и зачем ей это надо, при её способностях. Наконец все успокоились, и мы отправились обратно. Прогулка заняла немало времени. Я всю дорогу ломала себе голову, как он меня сюда переместил? Единственный вид транспорта, способный пройти по этим узким переходам – велосипед. Но мне как-то трудно представить себя на раме или на багажнике без сознания. Я, конечно, девушка грациозная, но не мелкая. Всё-таки метр семьдесят два, из которых метр двадцать три – ноги, нелегко перемещать на подобном транспорте. Идущая впереди напарница повернулась и хмыкнула:
-А что, ходули специально замеряла?
-Конечно, надо же знать метраж законной гордости. А ты в курсе, что интимные мысли подслушивать некрасиво?
-Ага.
-И что?
-И ничего.
Да, исчерпывающий ответ. Хотя другого я и не ожидала. Забавно, что меня это уже не раздражает. Волков повернувшись ко мне, поинтересовался, не знаком ли мне маршрут? Пришлось его разочаровать. Ну не помню я ничего. Хоть бы что-нибудь в мозгах мелькнуло, так нет, тишина. «А ты проверь, мозги то на месте? А то ничего странного, что тишина». Пояснять, кто дерзит, я думаю не надо. Вот так, весело, обмениваясь комплиментами, дошагали до небольшой пещеры. Она была освещена каким-то странным, бордовым светом. Откуда он здесь взялся, совсем непонятно. Казалось, что светились стены. В этот момент, идущий впереди Волков, остановился и поднял ладонь. Мы послушно замерли и стали вслушиваться в звуки пещеры. В общем-то, было довольно обычно, но стало тревожно. Показалось, что похолодало. Ан нет, не показалось. Даже при тусклом свете фонарей было видно, что из-за рта вырывается пар. Хотя, может мы уже близко к выходу? Тогда ничего странного.
-Нет, выход ещё далеко. Причина в другом, и боюсь в менее приятном.
Объяснять, что он имеет в виду, не пришлось. Люди здесь собрались в большинстве своём тёртые, много видевшие, и вполне представлявшие, что это значит. Не то, что бы мы напугались, но знали, что нас ждёт. Поэтому мы сгрудились поближе друг к другу и стали напряжённо высматривать гостей. Ожидание не затянулось. Сперва по макушкам пролетел прохладный ветерок, потом он окреп и стал полноценным ветром. Стены стали наливаться багровым светом, изредка прерываемым тёмными сполохами. Мы смыкались всё плотнее и плотнее, и вскоре я и Танильга оказались в самом центре, за могучими спинами чистильщиков. Окружающая нас пещера ощутимо менялась. Складывалось ощущение, что стены стали расслаиваться. Как будто наложили кадр на кадр. И ещё, и ещё…. Несмотря на ледяной ветер, стало не хватать воздуха. Я подтолкнула свою напарницу и прошипела сквозь зубы, что пора бы ей активироваться. А то не известно, чем эта свистопляска может обернуться.
-А сама что? Хочешь на чужом горбу в рай въехать?
-Вот уж нет, я лучше на этом свете задержусь. Но, надеюсь с твоей помощью. Сама я пока ничего не умею.
-Короче, не хочешь. Тогда заткнись и подкидывай энергию.
Грубо, но конкретно. Это только в голливудских блокбастерах, герои в экстремальной ситуации начинают выяснять отношения. В жизни, если хочешь её сохранить, дорога каждая секунда. Поэтому я без лишних слов выполнила её приказ. И не я одна. Сейчас вся наша группа работала на Танильгу. Сколько времени прошло не знаю. Но ветер стал затухать, остановилась безумная пляска стен, стало легче дышать. Немного посветлело, но лучше не стало. Нас окружала толпа полупрозрачных силуэтов. И я почему-то была уверена, что это не дружелюбная вечеринка в нашу честь. Я снова взглянула на напарницу. Может это её родня в гости заглянула? Нет, судя по выражению её лица, не родня. А жаль. Таня растолкала нас, и, выйдя из круга, стала выкрикивать что-то на гортанном языке. Тени заволновались, потом успокоились и стали расплываться. А может и родня. Но покидать они нас не спешили. Шаманка шагнула дальше и оказалась внутри скопища призраков. Она замолчала, и стала раскачиваться вместе со своим окружением. Это было похоже на какой-то жуткий танец. Мы замерли и не сводили с них глаз. После никто сказать не мог, когда Танильга осталась одна. Вот только что её окружала толпа приведений. А сейчас она одна, запрокинув голову медленно, как в замедленной съёмке, опускается на пол. К ней рванул Фёдор, и уже у самой земли подхватил на руки. В его огромных ручищах, девушка выглядела как сломанная жестоким мальчишкой кукла. Юрка Волков огляделся, и взмахнул рукой, пойдём. И мы пошли, непроизвольно ускоряя шаг, что бы побыстрее покинуть этот жуткий лабиринт. И вот впереди забрезжил тусклый свет. Я, было, обрадовалась, но тут же мне в голову пришла невесёлая мысль. По моим прикидкам, сейчас вечер. А зимой темнеет рано, так что там может светлеть, непонятно. Разве что я пробыла в беспамятстве гораздо более продолжительное время. Но этого не может быть! Я до сих пор не голодна! Волков не поворачивая головы, хмыкнул:
-А мы машины оставили вход освещать, а искали тебя около трёх часов.
Чёрте что, не голова, а проходной двор какой-то. И каждый считает себя вправе зайти без приглашения.
-Что-то ты не возмущалась, когда мы тебя нашли. Хотя и знала, что это только благодаря телепатии.
Что ж, справедливо. Но всё-таки пора поставить экран. А то неуютно как-то. Что я, собственно, и сделала. Думаю, это никого не задело, каждый имеет право на уединение.
И вот мы на свежем воздухе. А он и впрямь, через чур свежий. Морозом обожгло мне горло. Откашлявшись, я спросила:
-А сколько градусов?
Юра достал из кармана телефон, посмотрел и ответил:
-Тридцать семь.
Я зачем то тупо уточнила:
-Минус?
-А что, есть вариант? Тебя какой ответ больше устроит?
Я ответила, что меня в данный момент устроит шуба и валенки. Меня осмотрели и присвистнули. Только сейчас все заметили, что у меня на ногах тапочки, а на плечах огромный платок. Меня быстро подхватили, засунули на переднее сиденье, и направили горячий воздух прямо на меня. Я пригрелась, задремала и не заметила, как мы тронулись. Очухалась я уже, когда машины стояли возле крыльца.
-Ну и чего стоим? Кого ждём? – Проворчала я потягиваясь.
-А ждём мы, когда кое-кто оторвёт свою задницу и отправится собирать вещи.
-А что? Мы уже уезжаем? – Я неожиданно испытала какую-то щемящую тревогу. – Я думала, мы ещё поработаем.
Мне действительно хотелось остаться.
-Да? И чем же ты собиралась заниматься? Поработать по своей основной специальности? Какой ты профи, мы знаем. С этими ребятишками не прокатит.
Волков не хотел меня оскорбить, просто констатировал факт, но я почему-то обиделась. Решив не выяснять отношений, я выбралась из машины и отправилась в комнату, собирать пожитки. И только открыв дверь, вспомнила о Танильге. Та уже сидела в гостиной с сумкой, и смотрела на меня опухшими глазами. Ничего не говоря, я подошла и села рядом. Через пару минут она сказала:
-Иди, вещички упакуй, а потом ещё посидим, потоскуем.
Я послушно кивнула, встала и направилась в спальню. Посреди белоснежного покрывала лежала привядшая ромашка, до сих пор издающая лёгкий, чуть горьковатый запах. Это было так неожиданно, Зима, мороз под сорок градусов и…. ромашка. Я взяла её и поднесла к лицу. И только вздохнув аромат лета, я поняла, откуда привет. Слёзы хлынули, и я ничего не могла поделать. Я оплакивала всё сразу. И погибших, и поменявших наш мир на другой, ребятишек. И других детей, которые придут сюда, и, может даже будут по - своему счастливы. Рыдала я долго и самозабвенно, пока не почувствовала на спине узкую прохладную ладошку напарницы. Я повернулась, Таня уткнулась лицом мне в шею, и мы уже хором продолжили рыдать. От столь увлекательного занятия нас оторвал деликатный стук в дверь. Пришлось открыть. На пороге стояла Тамара Васильевна, а в руках у неё была корзинка, накрытая белоснежной крахмальной салфеткой.
-Ну, что, девули, домой отправляетесь? Вот я вам в дорогу туесок собрала.
-Кормилица вы наша! Спасибо вам за всё!
-Это вам спасибо, девоньки. Избавили интернат от вурдалаков, теперь и дышится легче. Теперь главное, не допустить появления таких же.
-А вот об этом можете не волноваться, вы теперь на особом контроле.
О том, что здесь проход в параллельную вселенную, мы говорить не стали. Хотя, судя по тому, что её не удивила ромашка в декабре, возможно, для неё это не новость. Мы ещё пообнимались, пообещали писать друг другу, и я, наконец, отправилась собирать сумку. Уже выходя, я оглянулась и увидела, как штора на окне дрогнула, как от ветра. Улыбнувшись и помахав рукой, я плотно закрыла дверь.

В этот раз мы с Танильгой ехали на одной машине. Дело в том, что домой возвращались только мы. Фёдор отвезёт и вернётся. Там для чистильщиков было много работы. Гусева и Козлову отправят спецтранспортом. Рисковать нельзя, особенно с Аркашей. Мы ведь до сих пор не знаем всех его способностей. А и то, что знаем, не внушает оптимизма. Ну и ладно, пусть волкодавы всё расхлёбывают. А мы своё дело сделали. Но всё же кое-что не давало мне покоя. И я не выдержала:
-Давай, Танильга, колись. Кто меня «во глубину Уральских руд» определил?
Она нехотя оторвалась от тёмного стекла и посмотрела на меня.
-Ну, ты, блин, даёшь! Если ты не знаешь, мне то откуда будет известно.
-Рассказывай, а то я не почувствовала, как ты в моих мозгах копошилась. Скажешь, нет?
-Ну, ковырялась, только безрезультатно. Вакуум там у тебя.
-То есть? – От неожиданности я даже забыла обидеться.
-Ну, серое вещество присутствует, но оно у тебя уж какое-то очень серое. – Не забыла съязвить подруга. – А вот воспоминание кончаются огромным платком. Даже как ты дверь открыла, неизвестно.
-Наверное, как все, руками. – На автомате предположила я.
-Наверное. – Согласилась Танильга и снова отвернулась к окну.
Дальше мы ехали в полнейшей тишине. От нечего делать я стала осматривать салон. И только тут обратила внимание, что водитель наш очень невнимательно смотрит на дорогу. Гораздо с большим интересом он наблюдал за шаманкой. И не побоюсь сказать, что взгляд был восторженный. Я не могу сказать, что я испугалась, что мы попадём в аварию. Основной дар Фёдора – предвиденье. И моментальная реакция. Просто даже не предполагала, что Самойлов способен на столь сильные эмоции. За всё время совместной работы я, наверное, не смогу вспомнить и десятка предложений, которые он произнёс. Невозмутимый, не лицо, а маска. А сейчас смотрит в зеркало заднего вида и улыбается! Я стала подпихивать Танильгу под бок, но та досадливо отмахивалась, не поворачиваясь ко мне. Ну и ладно, не больно то и хотелось. Ей, понимаешь, целый центнер мужчины в руки валится, а она даже и не смотрит. Я обиделась и тоже отвернулась к окну.

На этом пока все, до завтра!!!
стр 83