Два отзыва зрителей на Монпарнас 19. (1958)

Посмертный бенефис
«Фильм рассказывает о жизни великого Модильяни» — написано во всех анонсах к ленте Жака Бекера, но реальность такова, что фильм вовсе не о великом художнике Модильяни.
Он рассказывает о последних 3-х годах жизни человека по имени Амедео Модильяни, отщепенца, изгоя, самого непризнанного художника своего поколения, человека глубоко несчастного, усталого, избитого жизнью.
Он о судьбе мечтателя, мечте которого суровая реальность обломала крылья, а холодное и презрительное отношение коллег и нежелание переделывать себя под стандарты и моду эпохи превратило человека и художника в мнительное и унылое существо, бичующее себя за неумение быть таким, как все.
Этот фильм не о великом Модильяни, потому что не был тогда Модильяни великим, он о молодом человеке, который жизнью пожертвовал ради искусства, а оно его раздавало и перемололо, вспомнив о нем лишь после его смерти, устроив ему пышный и ему самому уже не нужный посмертный бенефис…
Никакого пафоса, какой по традиции возникает, едва начинают снимать фильм о гении, здесь нет, никаких хвалебных од и патетики. Модильяни почитал себя за полное ничтожество, которому жизнь отказывает во всем, кроме любви, и тяжело страдал от этого.
Он страдал потому, что не мог продать ни одной картины, что был вынужден выслушивать упреки от друзей и знакомых о напрасно расходуемом таланте и непрактичности, страдал, потому что не мог обеспечить нормальную жизнь своей семье и потому, что не мог не творить.
Никакого боголепия и преклонения перед покойным гением мы не увидим.
На полтора часа другой художник, Бекер, переносит нас на улицу Монпарнас в прошлое, и смотрит на Модильяни таким взглядом, каким смотрел на художника мир того времени, люди того времени и сам «Моди».
Лишь столь громкое имя не дает зрителю полностью абстрагироваться и погрузиться в атмосферу Парижа начала 20-го века, ведь зритель знает, что картины «Моди» сегодня стоят десятки миллионов и без него искусство 20-го века нельзя считать полноценным, как, впрочем, и без Жерара Филипа, Жака Бекера.
Биографический ли фильм снял режиссер?
Нет.
Уж слишком много фактов из жизни художника сознательно оставляет он за бортом. Хочет ли он романтизировать образ Модильяни?
Возможно, ведь перед нами открывается трагедия прежде всего творца, а потом уже человека, а тут никак не обойтись без определенной романтики.
Кроме того, Модильяни были свойственны все признаки непризнанного гения — глубокий внутренний конфликт, постоянное самоистязание, тяжелые физические недуги (туберкулез), которые скорее всего были следствием постоянной душевной боли и переживаний, алкоголизм, пристрастие к гашишу, вместе с тем — огромная творческая самореализация и сердце, любящее, и способное вместить еще большелюбви, тяга к свободе внутренней и внешней.
Как видите, здесь никак не обойтись без определенных романтических отступлений. Это был человек богемы, не умеющий преклоняться и не понимающий законы настоящей жизни.
О творчестве ли этот фильм?
Немножко.
Но терзания и муки творца не выходят здесь на первый план.
Процесса творчества мы не увидим, потому что оно находилось глубоко в самом творце, а перенести на экран внутренний мир гения невозможно.
Тогда о чем?
Не берусь утверждать, но, по-моему, фильм не столько о трагедии художника, сколько о трагической любви и невозможном в условиях богемной жизни человеческом счастье.
Не зря Бекер выбрал для фильма именно последние три года жизни «Моди», когда он встретился с молоденькой Жанной Эбютен и отдался новой музе и всепоглощающей любви.
Именно любовь выступает в фильме катализатором творчества, она поднимает испитого, внутренне увечного художника над обыденностью, она дает крылья, когда он рядом с Жанной, боготворящей своего возлюбленного, он не боится будущего и не видит настоящего, он может творить, как истинный гений — неосознанно, интуитивно.
Любовь вдохновляет художника, она и губит его.
Чем больше он любит Жанну, тем сильнее ненавидит себя и свою нищету, свою беспомощность, чем больше ненавидит себя, тем больше пьет, тем меньше верит в свои силы и в свое искусство.
Раскрытая в фильме трагедия Модильяни — это трагедия непримиримого идеалиста и его такой же идеальной любви.
Жерар Филип много привнес в роль личного.
Ведь он — романтик.
В этом фильме Филип тоже романтичен, но здесь нет и следа от лукавства и веселой бесшабашности Фанфана, его «Моди» — трагичен, горек, серьезен, и, что самое страшное, бессилен, что либо изменить.
Вдохновенный и бессильный — страшное сочетание, правда?
Актер тщательно исследует характер творца, не скупясь на точно найденные детали и подробности, достигает поразительной достоверности.
Они даже внешне похожи, а уж когда камера останавливается на глубоких, грустных, и ясных глазах Филипа, заглядываешь, словно в глаза смертнику.
Ощущаешь, что его герой понимает, что у него не будет ни счастья, ни жизни, ничего. Видишь всю безысходность, всю пустоту, что легла перед художником.
Кстати, сам Филип повторил судьбу своего героя, он умер через год после фильма и тоже в 36 лет…
Одна из самых сильных сцен в фильме — когда абсолютно опустошенный и разбитый горем и нуждой Модильяни идет по ресторану и отстраненным, безжизненным голосом предлагает веселящимся буржуа купить его рисунки за 5 франков.
До какого отчаяния должен дойти художник, чтоб так унизиться, как должен любить, чтоб пойти на это.
Филип играет здесь просто гениально.

Красавица Анук Эме очень трогательно сыграла музу и главную любовь «Моди» Жанну, ставшую его ангелом-хранителем, и главной темой живописи. Нежная, утонченная, милая, она оставила все, и отдала всю себя самоотверженному служению любимому и его гению.

• Поделиться

Открыть в полный размер

Бекер упустил тот страшный факт, что на следующий день после смерти «Моди» Жанна покончила с собой и с вынашиваемым ребенком, не пережив смерти своего бога.
Бекер предпочел закончить картину кадром, самым страшным для каждого художника-творца.
Циничный и лицемерный торговец картинами, едва узнав о смерти Модильяни, скупает его картины, лапая их своими грязными руками и складывая в стопку, как дрова, даже не смотря, что на них нарисовано.
Коммерция восторжествовала, трагедия художника оказалась ничем рядом со стремлением к обогащению.
Теперь, когда искусство Модильяни признано, ничто не закроет тот факт, что многие из его картин — в руках у ничего не понимающих в искусстве миллионеров-коллекционеров, которые покупают просто потому, что… могут.
Вот такая история.
Так оно было или нет — судить не нам, это дело искусствоведов, наше дело смотреть на это великолепное полотно и восхищаться.
Несомненно, что Бекер — художник от кино таланта почти такого же, как Модильяни от живописи, а Филип — не менее прекрасный актер.
Фильм оставляет тягостные ощущения, но…
Шедевр?
Да!
Классика?
Да!
Искусство?
Да!

• Поделиться

Открыть в полный размер

Начну, пожалуй, с самого начала.
С заглавия.
«Монпарнас-19».
Как известно, Монпарнас — это район на Юге Парижа, где в начале XX века собиралась мировая творческая интеллигенция — писатели, художники, скульпторы, поэты.
В фильме на это нет ни малейшего намека.
Амедео Модильяни существует словно бы в отрыве от всех, посещает какие-то неведомые кабачки и забегаловки, в которых попадаются точно такие же пропащие, как и он сам, души… Г
де свет, блеск, роскошь мысли и чувств выдающихся людей того времени?
Именно потому, что творческой атмосферы в картине не достает, в нее очень сложно втянуться, очень сложно заставить себя думать, что этот импозантный мужчина (превосходный Жерар Филип) — и есть один из самых талантливых и вместе с тем непонятых творцов того времени.
До поры до времени в этом кино и вовсе не улавливаются нотки трагизма — мы видим скучающего и порой, только порой, печально созерцающего суетную жизнь молодого человека.
Где надрыв, где боль, где Модильяни?
Нет, это не упрек к актеру.
Жерар Филип очень и очень интересный.
Тут, скорее, не доработал режиссер.
Только ближе к концу картины начинает проступать то, чего ждешь от байопика о Модильяни.
Пьянство и конфликт героя с самим собой разрушают его до основания, подводя к печальному финалу жизни.
Три сцены, которые делают этот фильм значительно лучше, чем он есть, это:
1) Ссора Моди и Жанны у Сены
2) Унижение Моди, предлагающего свои рисунки в ресторанчике
3) Оптовая закупка картин Модильяни тем мрачным торговцем.
Без этих сцен, кино было бы совсем проходное…
Кстати, о циничном и ужасном торговце.
Он напомнил мне есенинского «Черного человека» — такой же мрачный и неотступный, как сама смерть, выжидающий конца выдающегося художника, чтобы сделать на его имени состояние…

• Поделиться

Открыть в полный размер

К несомненным плюсам этой картины стоит отнести женщин Модильни:
Жанна (Анук Эме),
Розалия (Леа Падовани)

и Беатрисс (Лили Палмер)

• Поделиться

Открыть в полный размер

Теперь я понимаю, что имеет ввиду моя бабушка, когда говорит, что в те времена у актеров и актрис была аристократическая внешность.
Какие черты. Какие линии и изгибы. Какие глаза…

Подводя итоги, мне не хватило атмосферы, надрыва и глубины.
Фильм «Модильяни» с Энди Гарсией в этом плане гораздо интереснее и насыщеннее.