Екатерина! (Часть 11)

Валентина жила свободной жизнью. Никто её ни в чём не упрекал, не контролировал, на что она расходовала деньги, поэтому и тратила девушка их на своё усмотрение.
Однажды, увидев на улице знакомого нищего, Валентина остановилась. Тот, низко поклонившись, приветствовал её. Какой-то внутренний голос говорил ей: «Смотри, какой это бедный человек, а твои бывшие враги такие богатые. Ты на них работаешь, чтобы им стало ещё лучше, а у этого ничего нет».
Валентина сняла с плеча сумочку, раскрыла её и, перебирая пальцами содержимое, искала деньги. Нищий сидел и ждал, краснея от стыда. Он знал, что эта девушка ему обязательно что-то даст, когда он, кроме «спасибо» ничем не отблагодарит.
В его глазах появились слёзы. Когда Валентина склонилась перед ним, чтобы передать ему в руки деньги, мужчина сказал: «Милая барышня, Вы так добры ко мне!»

Валентина улыбнулась, но, увидев слёзы на глазах нищего, засмущалась. Она выпрямилась и, повесив сумочку на плечо, ответила: «Не называйте меня барышней. Я обыкновенная, простая девушка. Будьте здоровы и купите себе самое необходимое».
Прошло несколько дней. Валентина больше не думала о нищем, но когда однажды утром решила идти на базар, она опять увидела своего старого знакомого.

Как всегда, он сидел на ящике, но, что Валентина сразу заметила, сменил свою старую одежду на новую. Этот бородатый мужчина теперь выглядел намного приличнее.
В момент, когда Валентина оказалась напротив, он усердно протирал свои очки.
Она остановилась и увидела, что у него только одна нога. «Как же я этого раньше не заметила?» - подумала девушка и почувствовала к бедному человеку ещё большую жалость.
- Здравствуйте, дедушка! - произнесла она негромко. Мужчина вздрогнул и, поспешно надевая очки, ответил:
- О, наконец-то я Вас опять вижу! Пожалуйста, не уходите. Мне очень необходимо с вами поговорить.

Валентина смотрела на него, но не могла себе представить, о чём собирался с нею говорить этот нищий.
- Подождите, подождите! - просил он. Валентина заметила, как дрожали его руки. Он поднялся и, стоя на одной ноге, старался поднять с земли свой костыль, - Сейчас, одну минуточку, - просил мужчина, стараясь справиться с костылями. Когда он, наконец, поднялся во весь рост, сделал шаг вперёд, чтобы приблизиться к Валентине и, посмотрев ей в глаза, сказал: - Вот, смотрите, барышня, мне кажется, что вы потеряли эту карточку. Я нашёл её здесь тогда, после вашего ухода, когда вы мне дали деньги.

Валентина взяла в руки фотокарточку, посмотрела на неё и сказала:
- Да, конечно, она моя, но как я её могла выронить? Не имею представления.
- Это ваша дочка? Я плохо вижу, но мне показалось, что на карточке изображено детское лицо.
- Ой, что Вы! Дочки у меня пока нет. Это я сама. У меня было только это единственное фото. Недавно отдавала для перефотографирования. С тех пор оно осталось в моём кошельке.
- Значит, у Вас есть ещё такие? - голос нищего изменился.
- Да, теперь есть, но я вам всё равно очень благодарна за ваше внимание. Спасибо, что её нашли.
- Не надо меня благодарить, это я у вас в большом долгу, но тем не менее, у меня опять к вам просьба.
- Пожалуйста, просите. Если смогу, то постараюсь исполнить.
- Скажите мне, пожалуйста, как Вас зовут?
- И это всё, о чём вы просите?
- Нет, не всё, но прежде мне надо знать, как вас называть, если не барышней.
Валентина засмеялась и, взглянув ещё раз на маленькую фотокарточку, сказала:
- Моё имя Валентина. Валентина Пронина. А почему вы желаете знать моё имя?
- Потому что вы, Валентина, мне очень нравитесь. Вы милосердны и с очень доброй душой. Я бы очень обрадовался, если бы вы мне оставили на память эту маленькую фотографию.
- К чему это? Ведь я здесь не похожа на себя.
- Ну, всё равно. Я тогда всегда буду знать, что из этого ребёнка выросла девушка, оказавшая мне большую помощь.
- Ладно уж, если она, действительно, вас интересует, то я её вам оставлю. Будьте здоровы! - сказала на прощанье Валентина и пошла своей дорогой домой.

Вечером того же дня, когда нищий пришёл к себе домой, если так можно назвать его убежище, он первым долгом достал из собственного тайника свою, тоже единственную фотокарточку и сравнивал её с той, полученной от Валентины. Если бы он имел полноценное зрение, то, возможно, упал бы в обморок, но теперь не был уверен в том, что на этих карточках одно и то же лицо. И всё же, он очень заволновался, сложил их вместе и вышел на улицу, чтобы попросить помощи у прохожих. Когда один молодой человек ему сказал, что на карточках действительно одно и то же лицо, бедный нищий побледнел и не мог больше вымолвить ни единого слова. Молодой парень пошёл
дальше, а нищий так и остался стоять на тротуаре.

«Как это возможно, что фотография моей дочки вдруг оказалась у чужой девушки? - думал он. - Но ведь она сказала, что это она. Выходит, что я разговаривал со своей дочерью. Нет, это немыслимо! У этой же другое имя. Она назвала себя Валентиной.
Да, да. Я хорошо помню: Валентина Пронина. Как же всё это понять?»

Медленным шагом направился бедный нищий в своё укрытие. Несколько раз в течение ночи он обращался с молитвой к Богу. От всего сердца просил, чтобы Всемогущий Бог помог ему встретиться с дочерью, но потом вдруг вспомнил, что он уже не тот отец для любимой Катюши.
«Я - бедный нищий, инвалид беспомощный. Что я смогу сделать для моей дочери? Только лишь молиться, ведь это я делаю и так».
Утром, намного раньше обычного, нищий отправился к своему обычному месту, где надеялся встретиться с дочкой. Но этого не случилось. Ни в первый день и не в последующие. Валентина больше не появлялась.

А теперь, уважаемый читатель, настало время рассказать, о нелёгкой судьбе нищего, который, как вы уже знаете, оказался настоящим отцом Валентины - Кати. Это был бывший арестант Герман Браун.

Как уже сказано в начале этой истории, его арестовали и увезли из родного дома, когда дочке Екатерине едва исполнилось четыре годика. В то далёкое от нас время, в начале тридцатых годов двадцатого столетия, по всей стране арестовывали служителей церквей. Советская власть, у руководства которой были коммунисты, хотела искоренить религию, чтобы люди не знали о Боге и молились не Ему, Творцу Вселенной, а своей, антибожественной партии. Для этого и началась в стране ликвидация священнослужителей. Арестовывались попы, проповедники, миссионеры и просто верующие люди. Этих людей, как правило, не содержали долго в лагерях. Их всячески пытали и мучили во время допросов, требуя подписать ложные обвинения, после чего расстреливали. В числе таких несчастных оказался и Герман Браун. Беспощадно, без всякой жалости к детям, арестовывались и расстреливались отцы многих, многих тысяч. Только очень немногие тогда остались в живых. Это был год 1933. Конечно, таких «врагов народа» отрывали от семей, ликвидируя особо много верующих. Они облагались непосильными налогами, затем конфисковывалось их имущество, а самих высылали в самые разные места. Они не имели права на жизнь среди основного населения, а, значит, должны были погибать.
И если тогда, в начале тридцатых годов, ещё кого-то и пощадили, то других расстреляли в 1937-1938 гг. Герман Браун, как и большинство из числа арестованных в то время, никогда не совершал каких-либо преступлений против советской власти, кроме одного: он не отказался от веры в Бога. И за это был приговорён к смертной казни.

... Группу арестантов, в которой находился Герман, вели к месту казни. Была ночь, стояла тихая, безветренная погода. Казалось бы, почему людям не жить дружно, в любви и уважении друг к другу? Почему не благодарить Великого Творца – Бога за чудесный и прекрасный мир. Не растить детей и радоваться своему счастью? Нет, неблагодарные, безбожные люди захотели жить без Бога. Пожелали построить свой мир, а для этого прежде всего надо было уничтожить верующих, чтобы не мешали в строительстве коммунизма.

Колонна арестантов следовала на встречу своей смерти. Кругом стояли высокие деревья, иногда попадался цветущий кустарник, но люди не обращали внимания на окружающую их природу. Тихо, без сопротивления, следовали несчастные люди к своей большой общей могиле. Слово могила слишком гуманное выражение, потому что это была всего-навсего
вырытая тракторами траншея. После, спустя три - четыре десятилетия, такие траншеи будут рыть для заделывания силоса. Но то будут делать уже дети и внуки. Они и не вспомнят о невинных жертвах, а будут вступать в комсомол и в партию коммунистов, будут славить новый советский строй. Но мы вернёмся к заключённым тридцатых годов.

... Когда всех, приговорённых к смерти людей, выстроили вдоль траншеи, на них направили стволы винтовок и пистолетов. По одному, и по нескольку сразу падали они в траншею. Некоторые ещё кричали, другие произносили слова молитвы. В траншее они лежали друг на друге, кто-то ещё стонал и ворочался, потому что из-за плохого попадания не все были убиты сразу на смерть. Такие истекали кровью медленно.
Когда всех расстреляли, и конвою казалось, что в живых никого не осталось, палачи покинули место казни. Была ночь, поэтому решили закидать трупы землёй утром или в следующую ночь, когда опять приведут группу арестантов для расстрела.

Герман Браун сначала потерял сознание, но потом пришёл в себя, как после наркоза или длительного сна. Он почувствовал сильную боль в левом плече. Когда его сознание постепенно возвратилось, он смутно вспомнил последнее событие, случившееся с ним. Он попробовал приподняться. Под ним лежали окровавленные трупы, а один придавил сверху его ногу, которая тоже невыносимо болела. Стараясь освободиться, Герман
другой ногой столкнул с себя покойника. Но в тот же момент заметил, что его колено было прострелено. Штанина раненой ноги пропиталась кровью, как и рукав нательной рубашки. От запаха крови, трупов у Германа началась рвота. Возможно, это было ещё и от потери крови.
«Надо попытаться выбраться из ямы», - подумал смертник и, стиснув зубы, пополз к обрыву.

Очень медленно, с большим трудом, сильной болью в ноге и раненом плече, ему удалось выбраться из этой страшной могилы. Из раны правого колена все ещё сочилась кровь.
Надо было что-то предпринять, чем-то перевязать раны, но чем и как? Левая рука висела, как плеть а подняться не позволяла нога.
«Господи, помоги мне, если Ты мне сохранил жизнь. Я не могу без Тебя, поэтому прошу: дай мне силы и возможность скорее покинуть это место..».
Ещё немного полежав на спине, Герман всё же решил ползком удалиться в сторону леса. Но прежде надо было перевязать раны. Он знал, что из-за большой потери крови мог вторично потерять сознание и тогда возрастал риск, что его обнаружат.

Раненый Герман приподнялся и сидя попытался снять с себя рубашку. Когда с этим справился, он разорвал рубашку и перевязал раны. Голова кружилась, но для долгого отдыха не было времени. Посидев несколько минут на сырой земле, пополз дальше, в сторону ближайшего кустарника. Если бы он знал, когда опять появятся солдаты с заключёнными, то смог бы какое-то время отдохнуть для накопления сил, но теперь, когда ему ничего не было известно, оставалось только одно: как можно скорее и как можно подальше уйти от места казни заключённых.

Герману не суждено было умереть. То, что он один остался в живых, можно назвать только чудом. Начиная со дня ареста, над ним постоянно издевались. Уже на допросе, во время следствия, ему предлагали свободу и право на возвращение к своей семье, если он откажется от Бога. «Нет, - ответил тогда Герман своему следователю, - я никогда не променяю вечную жизнь на Небесах на короткую земную жизнь».

«О каких небесах вы говорите, гражданин Браун? Наукой давно доказано, что Бог не существует, а вы, попы разных мастей, продолжаете морочить людям головы! Здесь, на земле, надо строить счастье для людей, а не обещать им загробную жизнь. Вы отсталые, безграмотные люди! Все честные граждане страны заняты строительством коммунизма, а вы тянете народ назад, в болото! Вот поэтому мы и вынуждены изолировать вас от общества!»
Браун не спорил со своим следователем. Он знал, что тот являлся инструментом в руках сатаны. Этих «служителей» называли следователями, но они фактически ничего не расследовали, а наоборот, выдумывали, составляли всякие ложные обвинения, чтобы любыми путями сфабриковать дело и вынести смертный приговор. Они, опытные сотрудники ГПУ, были обязаны это делать, но многие ещё и старались от себя, чтобы заслужить благодарность от вышестоящего начальства. Спустя много лет, когда уже несколько раз сменилось высшее руководство страны, в одной газете было напечатано, что в 1937 - 1938 гг. многие отделы НКВД имели свой план на количество арестов людей. Но об этом читатель узнает из других книг, а мы вернёмся к раненому Брауну.


Если вам понравился рассказ, нажмите пожалуйста на зеленую стрелочку

Продолжение следует!

Екатерина! (Часть 1) - https://www.stranamam.ru/post/5165957/
Екатерина! (Часть 2) - https://www.stranamam.ru/post/5169908/
Екатерина! (Часть 3) - https://www.stranamam.ru/post/5173780/
Екатерина! (Часть 4) - https://www.stranamam.ru/post/5181375/
Екатерина! (Часть 5) - https://www.stranamam.ru/post/5189448/
Екатерина! (Часть 6) - https://www.stranamam.ru/post/5195059/
Екатерина! (Часть 7) - https://www.stranamam.ru/post/5202886/
Екатерина! (Часть 8) - https://www.stranamam.ru/post/5217460/
Екатерина! (Часть 9) - https://www.stranamam.ru/post/5224644/
Екатерина! (Часть 10) - https://www.stranamam.ru/post/5233652/