Тайна ТРЁХ СЛОВ!

Вот тоже интересная статья.

"В сборнике В. И. Даля «Пословицы русского народа», в главе «Суеверия-приметы» есть такие строки: «Кто обмирал и был на том свете, тому под большим страхом запрещено говорить три слова (неизвестно какие)». Эта последняя приписка навела меня на ворох догадок, ни одна из которых не казалась состоятельной. Читать это было странно, зная, сколько сил и упорства вложил Владимир Иванович в свои исследовательские поиски, каким терпением обладал для достижения своих целей. И вдруг – на нашёл, не узнал… Поразительно!

Подтверждение словам В. И. Даля нашлось в другом источнике, но оно только умножило интерес к этим «трём словам». В словаре русских суеверий, заклинаний, примет и поверий Е. Грушко и Ю. Медведева написано, что обмиравшему человеку «наложен под страхом смерти и вековечного горения в геенне огненной запрет на некие три слова, а какие – он и сам не помнит»… Только произносить он их не в силах, не осознавая этого.

Думаю, многие замечали труднообъяснимую закономерность: стоит только заинтересоваться очень сильно каким-то вопросом – и ответы, подсказки тебе словно подбрасываются во множестве вариантов: знай выбирай, да только не ошибись. Вдруг от лукавого?

Поиски этих таинственных слов завершились во время поездки в Москву. Соседка по купе во время обычного, бесцельного разговора «ни о чём», как это бывает со случайными попутчиками, вдруг говорит, что бабушка в детстве её учила, что человек должен избегать произношения трёх слов: «кошмар», «ужас», и «мрак». Безразличие к вялотекущему и малоинтересному разговору сразу исчезло, я уточнила: каждому человеку, или только «обмиравшему» (то есть бывшему в состоянии клинической смерти)? На это ответа не получила, попутчица не запомнила, или об этом ничего не было сказано. Но зато она запомнила причину того, почему их нельзя произносить и эта причина была настоящей находкой. «Потому что ЭТИ ТРИ СЛОВА УБИВАЮТ В ЧЕЛОВЕКЕ ЛЮБОВЬ», - твёрдо сказала женщина. Если бы она говорила про два, например, или четыре слова, можно было сомневаться, но ведь опять три слова!

Сначала так и хотелось сказать: «Кошмар!… Этого не может быть!» и тут же замечаю за собой какую-то навязчивую потребность постоянно повторять эти слова. Ведь речь наша стала буквально пересыпана ими, словно свалочным мусором.

Придя в себя после первого замешательства, постепенно начинаю думать, что в этом, с виду нелепом утверждении, «что-то есть». Даже именитые академики теперь утверждают, что слово материально. Словом можно и убить, и исцелить. Пример тому – животворное слово молитвы. Значит, какие-то слова или сочетания слов действительно могут быть ключевым «кодом», приводящим в действие какие-то внутренние, не ведомые нам механизмы, отвечающие за изменения в нашем сознании или организме вообще. Возможно, эти три слова несут информацию об уделе грешников и их вечном пристанище, где наместник – дьявол?

Бог есть любовь – говорится в текстах священных писаний. Речь в них, конечно, не о взаимоотношениях двух полов, а о любви, как основном законе, дающем энергию жизни и обусловливающем сосуществование на планете всего живого. Любовь – сила движущая и созидательная. Лишь движимый любовью способен на самопожертвование, на бескорыстную помощь, способен понять, пожалеть, простить чьи-то ошибки и обиды, удержать себя от склок или мести. Дьявол же «не может любить и не любит тех, кто любит» (Дени де Ружмон «Роль дьявола).

Вполне возможно, что человек, произносящий эти три слова, постепенно угнетает в себе великий Божий дар любить, без которого он превращается в жестокого, жадного, расчётливого монстра, наделённого за отсутствием любви одними желаниями.

Медикам известно, например, что родительская любовь обеспечивается наличием в организме в определённом балансе всего двух гормонов: окситоцина у женщин и вазопрестина у мужчин. Опытами доказано, что блокировка этих гормонов приводит к полной утрате ими этого самого сильного родительского инстинкта. Мать, утратив способность любить, завтра пройдёт мимо своего дорогого чада совершенно равнодушно, и ни какие его беды уже не тронут её застывшее сердце. А вдруг эти гормоны блокируются словами-кодами? Произнесли их раз, два, три – ничего не случилось, но всё идёт «туда», в «дьявольскую» копилку…

Каждый человек волен в этих выводах сомневаться, но, думаю, у кого-то уже замаячил в воображении «колоритный» образ Эллочки из «12 стульев». Складывается впечатление, что авторам было известно губительное действие слов, составляющих основу лексикона их персонажа.

А теперь снова – несколько слов о той суеверной примете, что записана В. И. Далем. Возможно, «кошмар», «ужас» и «мрак» - это та запредельная реальность, поминать которую человеку, временно побывавшему там, строго запрещено, как нельзя, например, к ночи поминать чертей, чтобы не призывать их…

Тамара"