Леонардо Да Винчи СКАЗКИ, ЛЕГЕНДЫ, ПРИТЧИ

Мельник и осел

Как-то в кругу друзей один знатный синьор, прослывший книгочеем и занимательным рассказчиком, принялся с жаром доказывать, что ему, мол, не раз приходилось ранее жить в этом мире. Дабы придать больший вес своим словам, он даже сослался на известное высказывание древнего мудреца и ученого Пифагора.

Но один из друзей то и дело подтрунивал над рассказчиком, вставляя язвительные замечания, и мешал закончить повествование.

Вконец рассердившись, почитатель древней философии решил урезонить насмешника и заявил:

– В доказательство моей правоты припоминаю, что в ту далекую пору ты, невежа, был простым мельником.

Эти слова явно задели приятеля за живое, но он был не из тех, кого надобно тянуть за язык.

– Да кто же с тобой спорит? Ты, как всегда, совершенно прав,– ответил он.– Мне ли не помнить, что в те времена именно ты, дружище, был тем самым ослом, что возил мешки с зерном на мою мельницу.


Богач и бедняк

Жил-был бедный ремесленник. Поработав в мастерской, он, случалось, навещал богатого синьора, жившего неподалеку.

Ремесленник стучал в дверь, осторожно входил и, оказавшись в богатых покоях перед знатным господином, снимал шляпу и отвешивал почтительный поклон.

– Что тебе, братец, от меня надобно?– спросил его однажды хозяин дома.– Вижу, как ты то и дело приходишь меня навестить, отвешиваешь поклон, а затем молча уходишь ни с чем. Коли ты нуждаешься в чем-нибудь, то сделай милость, проси, не стесняйся!

– Благодарю вас, ваша светлость,– с почтением ответил ремесленник.– Я прихожу к вам, чтобы отвести душу и посмотреть, как живет богатый человек. Такую роскошь можем себе позволить только мы, простолюдины. К сожалению, вы, знатные синьоры, лишены этой благодати и вам негде отвести душу, ибо вокруг вас обитают одни только бедняки, вроде меня.


Устав обязывает

Известно, что в определенное время года монахам надлежит строго блюсти пост. В такие дни монастырский устав запрещает им употреблять мясо и любую другую жирную пищу. Правда, когда монахи находятся в пути или промышляют милостыней, то в порядке исключения им не возбраняется питаться всем, что судьба ниспошлет.

Находясь как-то в пути по своим монастырским делам, два монаха запрели передохнуть и закусить с дороги на постоялый двор, где случай их свел с проезжим купцом.

Хозяин постоялого двора был так беден, что ничего не мог предложить гостям, кроме жалкой худосочной курицы величиной не более голубя.

Когда курица была готова, хозяин снял ее с вертела и подал на стол целиком, надеясь, что сотрапезники сами поделят ее поровну между собой.

Взглянув на жареного куренка и тут же смекнув, что его едва хватит на одного едока, хитрый купчишка сказал, обращаясь к монахам:

– Сдается мне, святая братия, что ныне самый разгар великого поста. Не так ли? Не хочу, чтоб из-за меня вы нарушали закон. Так уж и быть, возьму на себя грех и избавлю вас от куренка.

Монахам ничего другого не осталось, как согласиться с пройдохой. Они не стали вдаваться в тонкости и объяснять купцу, что для странствующих монахов возможны некоторые поблажки.

Купчина уплел с превеликим удовольствием целую курицу и обглодал все косточки, а его двум сотрапезникам пришлось довольствоваться ломтем хлеба и куском сыра.

После трапезы все трое отправились в путь. Монахи шли пешком по бедности, а купец из-за своей скупости. Отмахали они немало, пока не оказались перед широкой рекой, преградившей им путь.

По обычаю былых времен самый рослый и молодой из монахов, который был бос, взвалил себе на спину толстого купца и понес его вброд через реку.

Но дойдя до середины брода, монах вдруг вспомнил о строгих предписаниях монастырского устава и остановился в недоумении. Сгибаясь под тяжестью ноши, он поднял кверху голову и спросил у купца, удобно сидевшего на закорках с башмаками и дорожным мешком в руках:

– Скажи-ка, любезный! Уж нет ли при тебе денег?

– Что за глупый вопрос!– подивился тот.– Пора бы тебе, братец, знать, что ни один уважающий себя купец никогда не отправится в дальний путь без денег.

– Очень сожалею! – сказал монах.– Но наш устав запрещает нам носить при себе деньги.

И с этими словами он сбросил купца в воду. Вымокнув до нитки, весь красный от стыда и досады, плутоватый купец был вынужден согласиться, что досталось ему поделом от монахов за давешнюю уловку с курицей.


Феникс

Высоко пролетая над безбрежной пустыней, феникс приметил далекий огонь костра на биваке. Он понял, что час великого жизненного испытания настал и ему надлежит стойко подчиниться велению судьбы.

Феникс был значительно крупнее всех живущих на свете орлов, а по красоте и яркости оперения не шел с ними ни в какое сравнение.

Он величаво парил в ночном небе на распластанных крыльях, а затем широкими плавными кругами начал снижаться к земле.

Оказавшись над костром, он почувствовал, как языки пламени жадно лизнули его перья и обожгли лапы. Превозмогая боль и оставаясь верным долгу, феникс бесстрашно рухнул в огонь.

Костер зашипел, зачадил и начал угасать. Но вскоре из кучи золы стал пробиваться язычок голубого пламени, трепещущий на ветру и упрямо поднимающийся кверху, словно у него были крылья.

Это феникс возрождался из пепла, чтобы вновь прожить пятьсот лет в небе.

Василиск

В далекие времена на севере Африки произрастали пышные леса, богатые зверем и птицей, а полноводные реки кишели рыбой.

Но однажды в тех краях объявилось страшное чудовище: полуптица-полузмея по прозванью Василиск. Над его безобразной головой возвышался колючий плавник, который горбом шел по спине и переходил в длинный хвост. У него были перепончатые крылья, как у летучих мышей.

Все животные, большие и малые, пришли в ужас от такого соседства, ибо даже взгляд чудовища источал яд.

Стоило Василиску взглянуть на слона или ястреба, как те падали замертво, пораженные ядовитым взглядом, от которого не было никакого спасения. Среди животных начался повальный мор.

Оставшиеся в живых звери и птицы решили бежать без оглядки из этих гиблых мест. Воспользовавшись ночной темнотой, они разом покинули родные норы и насиженные гнезда.

На следующее утро Василиск отправился, по обыкновению, на охоту. Но сколько он ни рыскал по лесам, никого там не обнаружил. Вне себя от ярости чудовище устремило свой губительный взор на деревья, и те тотчас высохли и погибли. Тогда Василиск гневно посмотрел на землю и камни, и вся трава сгорела, а камни искрошились в песок. Он бросил взгляд на реки, и те тут же обмелели.

Так когда-то цветущий край был превращен в бесплодную пустыню.



Саламандра

Как только загорелся крестьянский дом, все животные от мала до велика убежали со двора.

Перепуганные куры, гуси, голуби, индюки, кролики, овцы, свиньи, лошади, коровы вместе с дворовой собакой и кошкой наблюдали издалека за пожаром.

Огненные языки пламени, раздуваемые ветром, жадно пожирали старые сухие бревна. Вот уже рухнула крыша и над пожарищем поднялся столб искр.

Вдруг из-за кустов выползла саламандра. Она постояла немного на своих коротких лапках, осмотрелась по сторонам и тут же юркнула в самое пекло.

От неожиданности все наблюдавшие за пожаром в ужасе вскрикнули и отпрянули назад.

– Не волнуйтесь!– успокоил их петух.– Огонь для саламандры – родная стихия, и она не чувствует никакой боли от ожогов.

– Но ведь, бедняжка, сгорит!– испуганно запричитала гусыня.

– В огне она меняет кожу,– ответил петух.– И такое дано только ей. Пламя делает ее кожу прочнее и тоньше, и саламандра выходит из огня помолодевшей и обновленной.

Петух помолчал и, горестно вздохнув, добавил:

– А из нас на огне получается жаркое.

Люмерпа

Среди пустынных гор Азии обитает чудо-птица. У нее нежный мелодичный голос, а ее полет преисполнен красоты и величия. Парит ли птица в небе, или отдыхает на скале, она не отбрасывает тень, потому что ее пух и перья сверкают ярким светом, подобно солнечным лучам.

Даже после смерти она не исчезает бесследно, ибо ее плоть неподвластна тленью, а блестящее оперение продолжает излучать свет как и прежде.

Но если кто-либо попытается овладеть этим дивным сияньем, выдернув хотя бы одно перо птицы, свет моментально померкнет, а дерзкий смельчак тотчас ослепнет от черной зависти.

Имя этой редчайшей птицы – Люмерпа, что означает «светозарная». Она подобна подлинной славе, нетленно живущей в веках. Никто не в силах ее умалить или присвоить.

Сирена

Ветер утих, и паруса безжизненно обвисли на реях мачты. Все замерло. Даже серебристая лунная дорожка не дрогнет на водной глади.

Но вдруг ночное безмолвие нарушили таинственные звуки. Казалось, что это шепчутся волны, делясь впечатлениями о прошедшем дне.

Вскоре из морских глубин всё отчетливее стало доноситься чье-то сладостное пение. Голос был так нежен, а мелодия столь прекрасна, что трудно было не поддаться очарованию.

Убаюканные волшебными звуками моряки забылись крепким сном.

И тогда послышался легкий всплеск воды, и показалось странное существо с ликом и туловищем девы, но с чешуйчатым хвостом рыбы.

Это была сирена. Ее боялись больше, чем самой страшной бури в открытом море.

Подплыв к покачивавшемуся на волнах судну, морская красавица неслышно поднялась на борт. Сверкнув очами, она коснулась рукой каждого из моряков, и те, не проснувшись, расстались с жизнью.

Потеряв управление, корабль бесцельно бороздил моря, пока не разбился, натолкнувшись на прибрежные рифы, и не унес на дно тайну о содеянном сиреной.


http://svitk.ru/004_book_book/16b/3527_leonardo-skazki_legendi_prithi.php
сайт «Библиотека svitk.ru»,