Жизнь с одним ребенком — это санаторий.

Ты можешь высыпаться! Ты можешь жить в его режиме, гулять, когда он гуляет, и спать, когда он спит, а можешь спать, когда он гуляет и гулять, когда он спит. Ты можешь ходить с ним на работу, не думая о няне. Бежать по первому зову, никого не бросая. Ездить на машине с одним автокреслом. Умещаться всей семьей в одной кровати. Надев слинг, действительно иметь руки свободными. Ходить с тряпкой и терпеливо приучать к горшку, а также отслеживать розетки, ножи, ящики, пуговицы и т. п., имея возможность не отвлекаться и не отворачиваться. Не сравнивать. Не переживать, что папа кого-то меньше любит. Не бояться приносимых из детсада детских инфекций. Не психовать, когда гости достают подарки (догадались ли принести 2 одинаковых). Полностью принадлежать единственному ребенку, носить его на ручках и кормить грудью сколько хочешь. Думать о следующем, как о празднике.

Санаторий становится очевидным только после рождения второго. К сожалению, никогда первородящая мама не почувствует, что живет в санатории, и вместо того, чтобы наслаждаться путевкой, будет не высыпаться и страдать.
И все же мы хотим второго (третьего, четвертого, десятого). Потому что только с двумя (четырьмя, десятью) твои руки, положив младшего в слинг, будут заняты родной тяжестью старшего. Только с младшими ты можешь перечитать и дочитать, переиграть и доиграть, повторить и прожить заново. Только так ты можешь услышать слово "мама", произносимое одновременно разными голосами и почувствовать несколько пар рук на своей шее. Только так ты можешь увидеть, как твой ребенок общается не с куклой и не с другом, а с твоим ребенком, и как тот ему отвечает. Твоя гордость и сознание счастья материнства столь возрастает, что ты начинаешь думать, что до сих пор просто их не знала. Оден говорил о рецепторах к окситоцину, гормону любви... мол они возрастают вплоть до третьих родов. Это чувствуется физически

И мы стремимся к этому всей душой — специальным органом любви — сознательно или бессознательно. И разрешаем себе это или нет.