Тачка на шпильках. Гл. 10

Глава 10. Супружеский долг. Исполняется впервые…

Как Наташины родители ухитрились пожениться – мало кто понимал. А как им удалось прожить столько лет душа в душу – никто не понимал вообще.

Ольга Станиславовна, тогда еще Олечка, росла в тепличных условиях профессорской семьи. После школы без проблем поступила в консерваторию, и все педагоги в один голос пророчили ей блестящее будущее. Один из них даже в шутку говорил, что из нее не получится второй Марии Каллас, это Каллас еще будет пытаться стать второй Ольгой Игнатьевой. Вокал, фортепьяно, история музыки - Оленька купалась в своей любимой теме, ее душа пела вместе с ней. Но, ох, уж эта душа. Так мы устроены, что ей нужно не только петь, но и любить. В 17 лет любая девушка мечтает о счастье, не об успехе и признании, а именно о своих алых парусах, и она их дождалась, и почти с первого взгляда узнала своего Грея. Он не приплыл, он прилетел…

Молодая девушка, зажатая рамками строгого воспитания истинно интеллигентной семьи, как и все ее ровесники, мечтала о любви и свободе, и счастье, и безумствах со своим любимым. Мечтала иметь крылья и парить в небесах. Возможно, именно поэтому ее избранником стал курсант с летающей фамилией. "Чайка!" - обращалась она к своему избраннику, и наслаждалась, как будто уже летела быстрой птицей, одним только звучанием ЕГО фамилии.

Парень прямолинейный и немного грубоватый, он подкупил девушку своей искренностью. Несмотря на внешнюю неотесанность, он был трепетно нежен с Оленькой, и очень скоро она поняла, что именно он - ее половинка, ее счастье, ее избранник. На всю жизнь. И не ошиблась в выборе. Всю жизнь она была ЗаМужем. Чувствовала его защиту. И все это время была для него опорой, надежным тылом. Чтобы ни случалось в их жизни – дома никогда не было секретов, никогда не было повышенных голосов.

А Валентин Семенович, отличник боевой и физической подготовки, безвозвратно погиб, утонул в Оленькиных глазах. Его не смущало ничего. Ни то, что молодая жена абсолютно не умела готовить (ставший «историческим» суп оказался оружием массового поражения и свалил с ног половину общежития. Если б туалеты в то время были платные, то кассовые сборы в ту ночь побили бы «Титаник», как минимум). Ни то, что стирать, шить, гладить первые полгода пришлось ему. Каким бы этот «суп» ни был – но он всегда был, горячий и свежий. В шесть вечера или в двенадцать ночи. И жена всегда ждала, всегда встречала, прижималась к холодному, мокрому, порой жутко грязному мужу и шептала: «Как же я соскучилась».

Оленькины родители, падавшие в обморок и хватающиеся за сердце в самом начале их отношений, постепенно привыкли. До этого надеялись: перебесится, набунтуется "институточка". Но когда молодые люди пришли в дом с радостной новостью - у них родилась семья, родственники впали в ступор. Да, были долгие обиды и слезы женской половины с обеих сторон, но, как говорится - стерпится-слюбится. Все и слюбились. Свыклись, смирились. Даже перестали шушукаться за спиной, видя, каким счастье сияют Оленькины глаза. Валентин, правда, старался больше помалкивать в гостях и больше делать – отремонтировать, ножи наточить, гвоздь забить. Одна лишь Ольгина тетушка - Мария Алексеевна не смогла простить «залетному молодцу», что лишил ее племянницу блестящего будущего, поджимала губы «гузочкой» и становилась «треской замороженной», как любя называл ее будущий полковник (про себя естественно). «Когда мужчина берет жену ниже себя по званию, он не унижает себя, но возвышает свою супругу; наоборот, заключая брак с особою более высокого звания, он унижает ее и сам не возвышается» - любила она повторять высказывание Руссо. И так «достала» этим молодожена, что тот сначала возненавидел бедного француза, а потом перерыл всю библиотеку, не спал по ночам, но нашел достойный ответ. На очередной удар «милой тетушки» он отбил ее же оружием. «Истинная вежливость заключается в благожелательном отношении к людям. А истинное воспитание состоит не столько в правилах, сколько в упражнениях» - изрек он однажды. И пока все приподнимали с пола отвисшие челюсти, добавил: «Ну что, милая тетушка. Война-войной, а обед по расписанию. Когда трапезу жрать будем?»

Первое время родительская домработница бегала (если вообще может бегать 75-летний одуванчик, живущий в семье чуть ли не с революции) к Оле и Вале в офицерское общежитие, пыталась "подкормить деточек" - носила недоеденные продукты с хозяйского стола, традиционно отдаваемые работнице. Но Ольга твердо стояла на своем - строго нахмурив брови, она запаковывала все продукты обратно в авоську, и пыталась накормить гостью своим, собственноручно приготовленным. Та с ужасом смотрела, как Оля наливала воду в две тарелки, крошила туда картошку, морковку, лук… Потом все это сливала в кастрюлю и варила. Муж ел и нахваливал… Когда любящая старушка поняла, что воспитанницу не сломить и не приручить - вздохнула, и начала учить ее кормить мужа так, чтоб не только не отравился, но и был доволен. Оля старалась, училась, собирала рецепты и была рада любому совету.

Сначала училась варить суп, потом пошли котлеты-запеканки, пироги-вареники, маринованные огурчики и грибочки… Подросшую Наташеньку мама сразу всему учила. Чтобы не травила мужа. Чтобы обучить дочку даже самостоятельно вязание освоила.

С детства Талочка, как нежно называли ее родители, усвоила – семья - это святое. Это крепость. Незыблемая. В ней можно укрыться от любых житейских невзгод. А дети… «Ребенок - это любовь, ставшая зримой» часто повторяла ее мама…

http://www.proza.ru/2011/11/29/1355