Тачка на шпильках. Гл. 7

Глава 7. «Все было впервые и вновь»

Что ее дернуло зайти в пустой кабинет, а уж тем паче задержаться там – Наташа до сих пор не понимала. Это было совершенно не в ее правилах. Но Галина Дмитриевна так настойчиво звонила каждые пять минут, интересуясь таким голосом, что даже яд из трубки сочился, готов ли отчет, что Ната, выхватив из принтера горячие бумажки, побежала к начальнице, кляня про себя ее змеиный характер. Постучала, заглянула в оказавшийся пустым (как странно, обычно его запирают на семь замков) кабинет, решила оставить бумаги на столе. Однако все судьбоносные вещи происходят неожиданно, не вовремя и независимо от нашего желания - застежка Наташиного браслета зацепилась за дорогой письменный набор начальницы, и браслетик с тонким звоном упал на пол, куда-то в глубокую пещеру начальственного подстолья. Поворчав на свое счастья, Наташа плюхнулась на колени и приступила к поискам.
И тут за дверью послышался голос начальницы. Произошедшее дальше она не сможет объяснить себе до конца жизни - ее тело само по себе сгруппировалось и каким-то спецназовским кувырком метнулось по направлению к огромному шкафу "шефини". От Надьки заразилась - пролетела в кружащейся вслед за телом голове шальная мысль. Еще секунда - и голова пыталась понять, как тело перенесло ее в шкаф. Но, думай - не думай - дело сделано.
Мысль о том, как она будет оттуда выбираться, посетила ее сразу, как только захлопнулась дверца убежища. Стараясь глубоко не дышать, чтоб не чихнуть от удушающего аромата духов, которым пропиталось все нутро шкафа, «резидентка» замерла… Именно в этот момент ее желудок решил напомнить хозяйке, что если утром она выпила только чашечку кофе, то это ее проблемы. А его извольте попотчевать… «Мамочки. Я не переживу такого позора». В голове лихорадочно промелькнули все анекдоты о любовниках в шкафах. Как на зло, ничего более путного, как прикинуться молью, в голову не приходило… Жаль, шубы нет, жрать нечего… К ее счастью в кабинет кто-то вошел…

Знакомый голос привел девушку в чувство, если можно так назвать состояние легкого возбуждения, волной разлившегося по телу. Приложив щеку к прохладной дверце шкафа-купе, Наташа вздохнула: "Лешенька..." Этот мужчина притягивал ее и пугал одновременно своей отрешенностью от мира. Нет, это не была отрешенность, коей страдают гении - внешне современный, целеустремленный, Алексей, не без некоторых оснований, считал себя личностью творческой, создателем и созидателем. Перепадам его настроений могла позавидовать любая тетушка, стоящая одной ногой в климаксе. Единственное, в пот его не бросало - зато от его высказываний порой потели остальные. Считая себе выше многих, он не стеснялся в выражениях, когда речь переходила на личности. Но Наталью эта участь миновала. В ее отношении Леша позволял себе только одну вольность. "Восхитительная..." - вздыхал он каждый раз, проходя мимо ее стола, или обращаясь к ней. Подобное отношение Наташе льстило, потом она начала благосклонно принимать его взгляды, комплименты, а принимать было что. Мимо цепкого взгляда Алексея не ускользала ни одна перемена во внешности сотрудников. Именно он первым замечал новую стрижку, галстук или даже цвет помады и обязательно делал комплимент. Быть бы ему плюшевым мишкой и душкой-парнем, если бы с такой же легкостью и такой же милой улыбкой, с какой был отпущен комплимент, через несколько минут в ответ на просьбу он не говорил "Поставить бы тебя раком и... ", но это Наташа предпочитала не слышать. Ведь ей он этого не говорил.

Тряхнув головой, Наташа навострила уши, чтобы не проспать удобный момент и незаметно покинуть свое убежище. Но тут почти родной голос вновь повторил "Восхитительная..." Наташа немного оторопела и, чтобы расслышать лучше, тихонечко перебралась к узенькой щели недозакрытого шкафа, отделяющей ее от внешнего мира. Боже!!! Как велико было ее разочарование, как шокировала ее боль открытия, что эти слова могли предназначаться не только ей. В узкой полоске света она увидела огромный целлюлитный зад шефини, перетянутый подвязками чулок и маленькими кружевными трусиками, которые были ей явно малы. В это время холеная рука, такая знакомая до каждой черточки, смачно шлепнула по этому «великолепию», а завораживающий голос снова произнес, но уже более жестко "Восхитительная с...". Свет померк. Вокруг была сплошная темнота… Чтобы хоть немного придти в себя Наташа ущипнула себя. Потом еще и еще. Пока не поняла, что слезы - текущие из ее глаз - не только от обиды. но и от тупой физической боли. Присев на дно шкафа, она набила трясущимися руками СМС-ку Наде "sos. Вымани всех от ГДН".

Сквозь туман она слышала Надин крик в коридоре: «Пожар! Горим!», затем ее гневную речь о вандалах, поджигающих урны в туалете. Требования, чтоб Галина Дмитриевна срочно пошла и посмотрела на это безобразие. Переполох, который устроила Надька, поднял на уши весь коллектив, и Наташа смогла незаметно вывалиться из шкафа. Говорят, человек испытывает боль при рождении, что он кричит, не приветствуя этот мир, а от боли, разрывающей его легкие и душу, он плачет о надежном убежище, им покинутом. Именно так хотелось кричать Наташе, когда она вывалилась, родившись, из огромного шкафа в новый, незнакомый ей мир - без мечты о Нем, без мечты о Его любви. А впереди - пустота, в которую она смотрела невидящими глазами. Хотелось выть, орать. Легкие раздирало, дышать было нечем. Наташа стала задыхаться. С хрипом вдохнула неестественно густой воздух и начала медленно ползти вдоль стены. Опираясь на нее. Перед глазами была все та же филейная часть начальницы - мерзкая, обрюзгшая, бугристая, вызывающая тошноту, и лежащая на ней рука Алексея. Зажав рот ладонью, Наташа бросилась в сторону туалета. Но в женском был аншлаг - расстаралась Надежда, поэтому ей не осталось ничего другого, как завернуть в соседний "кабинет"…

Немного отдышавшись, умывшись ледяной водой, Наташа зашла в кабинку, заперлась, забралась с ногами на унитаз и замерла. В голове была пустота. Звенящая пустота. И тут она снова услышала его голос... «Да, радость моя, да, зайка моя... да еле встает, блин, на эту матрену… Ну, не ревнуй, не ревнуй… Не корысти ради, ха-ха-ха, точнее уж точно ради корысти…».
Наташина голова почему то оказалась в звенящем колоколе. «Странно, почему в ушах вата, а колокол так громко звучит?» Сквозь густую пелену слышала голос Анны Герман "надежда, мой компас земной», означавший, что подруга обрывает ее мобилу. Увидела Надьку, похожую на разъяренную обезьяну, по этому звуку ее нашедшую и выбившую хлипкую пластиковую дверь сортира плечом. Понимала, что он прет ее на себе, как с поля боя, ощущала мягкие меховые чехлы в ее машине и все… темнота…

http://www.proza.ru/2011/10/21/1451