Осень в Коктебеле

Делюсь еще одним своим рассказом о Коктебеле.

Дорога серой ленточкой вьется по степным просторам, которые постепенно сменяются небольшими возвышенностями, перерастающими в подобия гор, сплошь укрытые густым еще зеленым лесом, который в свете утренней зари отливает чернотой.

Зеленые и сочные краски весны уступили место зрелой желтизне осенней хозяйки земли. Еще минутка и изумрудный пейзаж исчезает, уступив место рыжевато-желтому ситцу трав, который нежно обволок холмы – невзрачные, не поражающие глаз грозными фигурами и изваяниями, неинтересные в своей простоте для привередливого путника.







И ВДРУГ………….

Очередной изгиб дороги и Биюк-Енишар и Узун-Сырт расступаются, открывая свои ворота, ведущие в Страну Голубых Вершин. И здесь, неожиданно, простота сменилась волшебством, невзрачность – неистовством, посредственность – буйством и разнообразием. Здесь и скальные шпили замков, дворцы и крепости, химерные стражники и сказочные животные, переливы цветов и красок. Взор манит лоснящееся от золотисто-серебряных бликов море, а в долине отдыхает верблюд, вокруг которого кипит и вращается многие века жизнь.





Здравствуй КОКТЕБЕЛЬ. Приветствую Вас очаровательные холмы и загадочный Кара-Даг.



Что же ты Земной владыка, гоняешь облака и тучи, почему не даешь Солнышку озолотить сказочную страну своими лучиками? Кто тебя прогневил? Или же ты наконец-то решил послать земле живительную благодать? Но где же ты был все лето? А может ты лентяй и проспал все это время, а теперь наверстываешь упущенное?


…..

Нот быстрокрылый? – Прыжок твой стремителен, влажно дыхание;
Нет постоянства в тебе, вечно мятущийся ветр. О предводитель дождей,
Пригони облака грозовые с юга и сухость земли влагой живой окропи!
Ибо от Зевса ты в дар получил эту резвость парения в воздухе;
Чтоб собирать туч дождевые стада. Вслушайся в нашу мольбу,
О, блаженный, любимый жрецами, – дай утешение земле:
Дождь плодоносный пролей.

(орфические гимны, Песнь Ноту)



О, Южный ветр, ты уже которые сутки гонишь облака с моря, днем – серые, а иногда и с чернотой, с наступлением же ночи они клубятся на темном пеплосе небосклона ошеломительно мягкой и воздушной массой. Позволяя увидеть страннику, слушающему песню ночи, химеры и призраки своего воображения: вот проплыл караван верблюдов, который сменился шествием черепах, а за ними двое влюбленных пролетают на воздушной карете.



Они появляются ниоткуда, и кажись вот это – последнее облачко, а дальше горизонт чист. Но оно пробежало, и снова появляется огромная кучерявая глыба, которая присоединяется к остальным, оседлым на вершинах гор.



А Кара-Даг, сколько же ты сил потратил вчера на то, чтобы весь день удерживать собравшуюся канитель? Может быть, неискушенному путнику и казалось, что еще минутка, и ты отпустишь эту стихию буйствовать и орошать землю ливнем. Я в тебя верю, и ты меня не подводишь. Но еще целая ночь сражения и тут уж даже ты не в силах что-то изменить, и отпускаешь на волю грозу.

Дождевые нити окутали все горы, холмы и пригорки. Серость влажного тумана захватила в плен холмы поочередно то, обнажая, то, пряча их склоны. Небо освобождается от тяжести, от всей отрицательной энергии, которая собралась в воздухе. И вместе с ним освобождается душа, и новый день начинается с чистого листа с открытым и радостным сердцем.



И в который раз человек понимает, что счастлив – оттого, что идет дождь, оттого, что холмы золотисто-серые, а море штормит, оттого, что вечером, сидя на лестнице можно послушать шаловливое стрекотание сверчков и посмотреть на звездное небо. Потому, что просто живет, и может заметить и оценить эту сказку. А если может заметить – значит, он ЖИВЕТ и душа его чиста.

Гроза уступила место Солнышку, подул северный ветер – немного прохладный, но они помирились. И снова природа перевернула все на свой лад: Черное море стало бирюзово-зеленоватым на фоне иссиня-черного неба, а выжженные травы Кара-Дага превратились в золотой бархат.





Следующий день небо озарило Землю солнечным светом. Солнышко уже готовиться к зиме – посылает земле мягкие и ласковые лучики тепла, которые нежно обволакивают тело, но в то же время предупреждают о скором наступлении холодов…..

***
Тропа уводит все дальше и дальше в горы. Она тянется вдоль обрыва над морем, то, спускаясь к берегу, где путника обдает дурманящий запах моря и водорослей, то снова поднимаясь вверх, передавая в объятия солнышка и ветра. Позволяет любоваться последними цветами и ароматами осени.





На пути возникает Мертвая бухта, кажется зловеще звучит, но на самом деле, там всего лишь никогда не бывает шторма, а море тихое и спокойное. За ней, взору открывается Тихая бухта. Они разделены мысом Хамелеон, который отличается своим непостоянством и капризами, но, не смотря на это, он любим.



Тихая в этот день волновалась, чайки надрывисто кричали и пытались поймать рыбешку. Что-то в этом пейзаже было колдовское и неистовое. Что-то, что, притягивая к себе, и в то же время не позволяло надолго задержаться любопытному взору, и отправило на склоны Джан-Кутарана. Каменные изваяния, которого, приобретшие очертания крепости на обрыве, от одиночества покрылись яркими пятнами лишайников.



Но Тихая и здесь не останавливается, выталкивая из своих владений и говоря: «Вернешься еще сюда, и тогда откроюсь, но не сегодня…., не время еще….».





И путник вынужден покинуть ее владения, судьба ему приготовила сегодня другое приключение и тропа незаметно уводит его на Биюк-Енишар, перед этим заставив забраться на г. Ива. Золотой ландшафт изгибов ослепляет глаза и создает иллюзию мягкого ковра, в котором можно утонуть. Кара-Даг обнажил все свои зубцы и изгибы в цельной картинке. Облака клубятся всеми оттенками серого, изредка обнажая голубизну неба.



И ничего кроме этого места не существует. О, моя Киммерия, манящая своим колдовством страна…..

***
Богиня утренней зари пробуждает землю. Во мраке предрассветной ночи она нежно и ласково начинает разгонять иссиня ватные облака. Незаметно окрашивая их в свой любимый цвет. Землю окутала звенящая тишина, которую изредка нарушает одинокий лай собаки и крик птицы зовущей солнышко. В абсолютной тишине и безветрии облака начинают свой утренний ритуальный танец, спеша оставить небосклон до вечера, открыв тем самым путь для Солнышка.

В то же самое время на восточном горизонте начинается огненная пляска – карнавал, который можно сравнить с ритуальными танцами диких племен, поклоняющихся богу Солнца.





Сине-фиолетовые тучи начинают медленно кружиться, каждая пытаясь доказать, что она пышнее и переливистее. И вдруг, несмотря на это соперничество, подчиняясь только закону природы, их края украшает тонкая кружевная кайма отблесков золотых лучей. Это подарок Солнышка – благодарность за столь ранний и живописный танец. Поднявшись чуть выше, оно каждой из них преподнесло частичку себя, попрощавшись с ними до вечера.



Дальше, гуляя по небосклону, оно подарило тепло всему сущему – горам – осенние желтовато-багряные краски, просторам морского царя преподнесло платиновое сияние, позволило маленьким розово-белым барашкам гулять под небесным куполом.

***

И вот судьба таки свершила свой план, и настойчивый зов Тихой бухты и Хамелеона привел сюда двоих людей. Людей может и с разных планет, но в то же время таких похожих.





Она приняла их жаром солнечных лучей и утихомирила срывающийся верт, сделав его нежным и покладистым. Волны накатываются друг на дружку, гонятся одна за другой, и редко когда догоняют, разбиваясь со своей последней песней о берег, и приобретают предсмертный лик в виде морской пены. А может пена – это та русалка, которая полюбила мужчину земли и захотела стать женщиной. Она ею стала, но не смогла уберечь любимого, и злая колдунья превратила ее в пену.

Узкая тропочка Хамелеона поднимается все выше и выше, перенося путешественника в двуликий мир. А может она ведет в рай? – с обеих сторон обрыв, и оступиться нельзя. Она приближает небо и помогает разгадать загадку Киммерии, одурманивает головы путников озорством и бесшабашностью.







Под этим влиянием один высказывает предположение, что это чудо можно обойти по берегу, другой с такой же легкостью подхватывает эту идею и зовет за собой, тем самым, беря на себя роль главного, и снимает всю ответственность с девушки. Теперь она бредет позади, собирает цветочки и смотрит по сторонам, ни о чем, не думая и не беспокоясь, ведь рядом человечек на плечо которого можно опереться. Который бредет за ней в море по плоскому дну, чтобы поддержать ее, если она оступиться. Из-за чего получает подарок от взбалмошной волны – но эти двое просто счастливы, хоть и из разных миров. Чуть позже волна и ее обдала своей мокрой щедростью.









Вечер опустился на холмы, придав им синий оттенок, заставив две озябшие и мокрые фигурки, поторопиться домой.

В шуме грохочущего прибоя и свете маленьких серебристых точек можно было рассмотреть двух человечков которые, крепко держась за руки быстро передвигались, направляясь в сторону поселка.

На следующий день Солнышко дарило свое сияние ровно до точно определенного момента, затем, уступило место плачущему небу – это была прощальная прогулка по холмам и Кара-Даг снова начал собирать облачную пестроту серо-синих оттенков провожая ЕЕ дождиком, но позволив увидеть напоследок тонкую полосу багряного неба на закате, которую через время сменила тоненькая тесемочка растущей луны, с которой она очень долго беседовала, прося завтра озарить Страну Голубых Вершин солнышком. С горами она договорилась раньше…

Темное покрывало ночи укутало землю, унося Южный поезд на север….

15 сентября – 8 октября 2008