Месть со вкусом мяты 32-1

32-1

...Вихрь всех застал врасплох, но сильно никого не потрепал. Как только ветер утих, все расселись по экипажам и уже тронулись было, когда вдруг близняшки начали кричать в оба окна, что нет лорда Вовы, не пересел ли он... совершенно случайно... к кому-нибудь. Всё проверили, Вовы не нашли. Пришлось останавливаться и искать его. Кускит сразу нажаловался, что парень “пошёл вооон туда, а я предупреждал, чтобы не уходил”.

Барон отправился с Петрусом на поиски несносного мальчишки. Они прошли вдоль скал довольно прилично, пока не наткнулись на нового главу Храма. Это видно было по его одеянию. Поклонившись ему, спросили, не проходил ли тут, совершенно случайно, молодой человек... Он улыбнулся одним уголком губы и сказал:

- Проходить - не проходил, а вот пролетать... - и рассмеялся, - пролетал.
И показал на самый верх совершенно гладкой высокой скалы:

- Он там.

Гринг помянул в очередной раз шерда и стал раздеваться.

- Граф, проследите, чтобы никого не было, я быстренько туда и назад. ...Я убью этого пацана... - это уже сказано было себе под нос.

И граф Петрус, и Жрец пообещали никого не пускать на этот пятачок и барон, "обернувшись", быстро взмыл в воздух. Будет ли там место приземлиться, он не знал, так как туда запрещено было лазать любым любителям покорять скалы. Были тут и такие. А вот Вова...

Прилетев к месту назначения, Гринг увидел валяющегося на небольшом каменном участке злополучного “лорда”, скорее всего, без сознания. Но, подлетев ближе, дракон увидел, что глаза открыты и такие огромные, что, казалось, сейчас выпрыгнут наружу. Подхватив его на лету, барон спустился вниз и положил свою ношу на землю. Быстро вернув облик и переодевшись, отнёс к карете.

- Принимайте своего лорда, - сказал детям и те уставились на ошарашенное лицо Вовы.

- Домой, Кускит, - велел кучеру граф Петрус и сел с детьми и Вовой. Кто его знает, что он там увидел. Очнётся и буянить начнёт, детей ещё напугает. Ена охарактеризовала происшествие довольно загадочно для местных:

- Прогулка накрылась медным тазом.

И Петрус всю дорогу пытался расшифровать очередной ребус жены.

Дети были заинтригованы. Впрочем, не одни они. Все ломали голову, что же произошло. Новый глава Храма загадочно улыбался и так ничего и не сказал. Потом и вовсе исчез. Интересно, куда делся старый? И как буду звать нового? Когда прибыли в замок Хойвелл Лэнс, все вышли и разбрелись по дикому саду Льёнанесов. Всё-таки есть своя прелесть в таких парках и садах. Можно представить себя в густом лесу и даже попробовать в нём заблудиться. У детей это получалось постоянно, потому что, стоило им туда выйти, как все гувернёры сходили с ума, разыскивая несносных близнецов, а они, то прячась за огромными столами, то сидя на ветках, прятались между густыми кронами. Один Отто Зонненграфт не боялся и не искал. Он, как будто, всегда знал, где они и говорил только:
- Не ушибитесь, когда будете спускаться с эвилойи.

Или:
- Леди, вы зацепились подолом платья за колючку. Будете спускаться, сначала отцепите его, а то порвёте.


В общем, с ним шалить было неинтересно. Как-то он просто протянул руку, проходя мимо них, прижавшихся к стволу, и по очереди аккуратно снял, отряхнул, придирчиво осмотрел и сказал:
- Обед. Пора идти.


Но сейчас детей больше интересовал лорд Вова! Что с ним произошло и отчего такие глаза у него вытаращенные? Они просочились в ту комнату, где его положили и уселись терпеливо ждать.

Ена уже полюбовалась своим портретом с детишками, продемонстрировала чуть округлившийся животик сначала Петрусу, потом Томе подёргала её за новые ушки, уверив опечаленную подругу, что “они просто прелесть!” и пошла искать Мэйку с Элькой.
- “Что-то давно мы не безобразничали... А то скоро будет не до этого, вырастет пузико, родится малыш, я уйду в декретный, так сказать, отпуск, и будет не до шалостей. Кстати, надо что-то придумать такое, чтобы совмещать как-то и малыша, и близняшек... А то обидятся ещё”. Нашла их у Вовиной кровати и тоже впечатлилась его выражением лица.

- Детишки, а ну-ка, сделайте то, что вы со мной делали - возьмите его за руки. Вдруг поможет ему выйти из этого ступора.

Они с готовностью ухватили Вову за руки и стали напряжённо на него смотреть. И да, результат был заметен, практически, сразу - к щекам прилила кровь, глаза... глаза просто закрылись. Но уже через пять минут медленно открылись и он обвёл спальню медленным взглядом с некоторой опаской. Увидев Лониэллу, улыбнулся, наткнулся на Мэйнарда, кивнул и даже подмигнул, и тут появилась в поле его зрения леди Йена. Вова нахмурился и отвернулся к девочке. На неё смотреть было приятнее. Почему-то майорову дочку он и недолюбливал, и опасался.

- Долго я тут валяюсь?
- Вова... - Енка присела рядом и положила прохладную руку ему на лоб, - ты как, в порядке?

Хотел он дёрнуться, но рука была такая прохладная, так приятно пахла мятой, что он не стал этого делать, но и отвечать не спешил. А и правда, всё с ним в порядке? Перед глазами опять возникла сцена из... сна? Или яви? Но если и яви, то уж больно жуткой.

- Леди... Ена, - я вот думаю... Приснилось мне то, что я видел или он его и правда, съел?
- Кто кого съел?

- Дракон жреца вашего, который главный был.
- Как... съел? Что ты такое говоришь?

- Вот и я думаю, что мне это приснилось, - Вова оживился. - Знаит, в том сне, он съел Жреца, а потом он посмотрел на меня и захохотал. А потом, вдобавок, притронулся к браслету...
- Каком браслету?

- Да вот, на руке. Я из какой-то чешуи её сделал. Ещё с того раза, в храме, в карман кто-то подсунул, - он поднял руку, чтобы продемонстрировать браслет, но вместо него на этом месте красовалась то ли татуировка чешуйчатая, то ли браслет просто прилип к руке немного выше запястья... Вова чуть не заплакал, так ему стало жалко браслет. Он потряс рукой, как бы сбрасывая наваждение, но всё оставалось по-прежнему. Ена подскочила:
- Сидеть здесь! Я за своими. Наверняка же что-то про это знают, - и стремительно выскочила из спальни.

- Ой, какой красивенький рисуночек! Переливается! Это вы сами сделали? - Лониэлла смотрела в восхищении и даже потрогала пальчиком. - Ой, горячий какой!


Мэйнард тут же тоже потыкал:

- Ну и ничего не горячий, а даже холодный вовсе. Ты фантазёрка, - фыркнул он, - как тот Мишка из сказок мамы. - Всё, что мама Йена им читала - всё для них было сказками.
Вова сел и ухватился руками за свою взлохмаченную голову:

- Блииин! Это был, не сон! Кошмар! Я в шоке, дорогая редакция!



Близнецы переглянулись.
- Вова, ты только больше так не делай, - ткнул кулаком его Мэйка и вытаращил глаза, показывая, как именно, - мы тааак испугались!



Вовка фыркнул:

- Что, прямо, такими и были?
- Ага, - заулыбались близняшки, видя, что парень не собирается опять падать в обморок.

- Не буду, - вздохнул Красавчик.
- Расскажешь, что там было?

- Я сейчас попробую всё пока вспомнить. Ваша мама пошла же за своим мужем или майором этим, кого она там приведёт. Тогда всё и расскажу.



Он замолчал. Встал, наконец, и прошёлся по спальне. Сейчас только заметил, что она была небольшая и почти вся зелёная - светлые стены, тёмные портьеры, то ли медные, то ли бронзовые скрученные жгутом карнизы для них - все было или откровенно зелёным, или отливало зеленцой. Всё, кроме кровати. Постель и покрывало были шоколадные совершенно, только, опять же, с оттенками - наволочки трёх подушек были “разбавлены” молоком, покрывало, типа, в клеточку, что особенно походило на плитку шоколада, а простыня и пододеяльник - почти чёрного цвета горького шоколада. Он подошёл к окну и выглянул наружу, чуть свесившись головой вниз. Вроде, третий этаж. Но высоко. И вид, конечно, шикарный! Он смотрел и вдыхал этот воздух, в котором была масса таких запахов, которых у себя он бы и не ощутил, да и не стал бы этим заморачиваться. Вова нахмурился. Что за жизнь он вёл дома? Блин, проср...л столько всего! Родители чем только его не заставляли заниматься - фехтованием, конным спортом, в яхтклуб таскали, “языками” мучили... А он отовсюду сбегал. Даже на фигурное катание записывали. Единственное, что он оттуда вынес - умел кататься на коньках и даже с некими выкрутасами. Зато рисовал сам и охотно, никто не заставлял. Но ни маман, ни отец не считали это чем-то выдающимся, скорее, ненужным увлечением и не заостряли на этом ни своего, ни его внимания. Он по привычке уже полез в карман и нащупал тонкий поясок. Вот что он в нём нашёл, что никак не расстанется? Потащил уже наружу, чтобы отдать, наконец, но тут ввалилась вся драконья рать и его затормошили, закрутили:

- Ну, ты, брат, молоток!
- Смотри, глаза нормальные, хо-хо!

- Как себя чувствуешь? Голова не кружится?
- Да дайте ему в себя прийти! Закружили совсем!

А Красавчик смущённо улыбался всем совершенно идиотской улыбкой, только и успевая поворачиваться к каждому, кто ему что-о говорил. К нему вдруг пришло осознание, что именно здесь его любят, принимают таким, какой есть, если и хотят перевоспитать, то кажется, не такими радикальными методами, как дома. Под ногами теперь вечно крутилась парочка настырных близняшек, прикольных и, главное, бесконечно ему доверяющих.


Наконец, его перестали терзать и потребовали рассказать, что же было на той горе, которая, как оказалось, была священной и туда никому нельзя было залезать под страхом жуткого наказания. Какого - они и сами не знают, потому что боги степень нарушения определяют сами.

Вова глубоко вздохнул. Грела их забота и внимание, но, только вспомнив жуткую морду дракона, пусть и золотого, опять охватила паника! Он вздохнул несколько раз и несколько успокоился.

- Ну, в общем... Я попёрся зачем-то посмотреть, а что там - впереди, почему мы стоим. И увидел двух жрецов, они, типа, обнимались. Ну, там, головами прижимались друг к другу, и ещё - за руки держались. Тот, что главный, был весь в белом и волосы тоже белые. А второй в своей старой одежде. Вот... Ну, постояли и старый поднял руки вверх и говорит кому-то - я, типа, готов. Вот тут и поднялся ветер, ураган. Меня как шваркнет об эти камни! И потащило вверх вместе с этим стариком. Но он-то встал там, на самом краю, а я, как свалился там, так и лежал, в себя прийти не мог, - Вовка смущённо зыркнул в сторону детей, сидящих с разинутыми ртами. - Этот... он и не смотрел на меня, всё куда-то руки тянул. Я голову-то приподнял и вижу - будто от солнца кусок откололся и летит на нас. Жуть, одним словом! - его снова всего передёрнуло.



Все сидящие в комнате переглянулись, догадываясь, что за кусок от солнца откололся.

- Ничего себе, - пробормотал Гринг.

Ена была скорее в недоумении, как и, теребящие свои злополучные ушки, Тасмариэлька. Горыныч присвистнул, а Петрус неверяще покачал головой.

- Ну вот... Летит и я уже попрощался с жизнью. На нас прямо летел ведь! Но оказалось, не зря боялся. Вместо куска солнца это оказался один из ваших - драконище! Огромный и золотой. Я чуть не ослеп от того сияния, что от него отходил... выходил... В общем, как я уже говорил, кошмар просто. И вот, драконище этот разинул свою зубастую пасть и этого жреца просто проглотил.



У Вовы снова глаза стали, как две тарелки. Но не остекленели, по крайней мере, как в первый раз.

- Прямо, раз - и всё! Был жрец, нет жреца.

Ена не выдержала, подошла к парню и обняла его. Дети тоже встали рядом. Но он вдруг вспомнил:

- А, ещё! Гляньте, что это... Он мне сказал, что я слишком вольно обошёлся с его подарком, поэтому я одну часть, что я на себя напялил, буду носить вечно, как знак моего... забыл это слово... а вторую часть должен буду надеть на руку своей избранницы, - тут Вова покраснел, как вареный рак, боясь даже мельком глянуть в сторону Лониэллы. И протянул им для обозрения руку с “татушкой” из драконьей чешуи. Но это поняли только драконы. Все снова переглянулись.

- Ничего себе... - Гринг потёр подбородок. Все потрогали не по разу Вовкину татуировку.

- Я сделал браслет из этих штуковин... два, если быть точным. Один напялил вот, на руку, а второй в кармане лежит. А он увидел и превратил мой в татушку.

- А тот, второй?
- Целый, ничего пока с ним не сделал. Он же сказал, избраннице моей подарить, - Вовка хмыкнул. - Пока некому.

Он снова покраснел и упёрся взглядом в стенку. Лониэлла сидела на самом краешке стула с совершенно потерянным видом. Брат, сразу почувствовавший её настроение, глянув на её растерянное лицо, поднялся и потянул её на выход:

- Чего мы с тобой тут сидим, пойдём, Лонька. Папа, мама, мы - в детскую, порисуем.
- Ты и рисуй... Я повышиваю. У меня есть рисунок новый, мама давала.



Она задрала гордо голову и вышла следом за братом. Вова так и не вытащил второй браслет, а Енка с Питерусом переглянулись.

- В общем, это всё, - пробормотал парень, - конференция закончилась. Я всё вам рассказал и хотел бы прогуляться по парку вашему, - и тут же вылетел пулей из спальни.



Минута молчания несколько затянулась. Но никто не спешил делать какие-то выводы. Петрус поднялся:

- Поеду-ка я в Храм съезжу.
- Отлично, я с вами, граф, - Гринг тоже встал. Они вышли.

Если что недопроверилось, извиняюсь, снова что-то с глазами. Завтра посмотрю.


https://www.stranamam.ru/blog/ruslena/ - продолжение