Часть 14. Рай Дина. Наброски на будущие.

Предыдущая глава здесь https://www.stranamam.ru/post/14831883/

Дин стоял рядом с Касом и молчал. Не потому, что не хотел общаться или был на что-то в обиде. Вовсе нет. Кастиэль это чувствовал и просто ждал. Принял ли Дин то состояние, в котором он побывал, или вернулся сюда с целью всё же погрузиться как в сон райского покоя?
А Дин действительно обдумывал, что с ним произошло, собирая в целые воспоминания все события, ибо насыщенна жизнь небесных служителей. И вспоминал день перед своим вознесением, когда его сердце заполнила теплотой забота ещё о двух земных существах.

Убогое заведение, находясь на окраине огромного мегаполиса, выглядело по аскетичному серо. «Приют св. Мартина». Дин криво усмехнулся: название показалось ему дурацким и не очень удачным. Так как на ум пришла сказка о «Приключении Нильса с дикими гусями». Как бы то ни было, его сын тоже начинает своё приключение в этой жизни… Эм… С Мартина.
Охотник в прошлом, Ангел ныне, он был обеспокоен судьбой сына и седовласому не доверял. Крису, чтоб его. Как всегда, своё собственное будущее почему-то его волновало мало. Скорее всего Крис был прав насчёт такой весьма интересной черты Дина — жертвенности. Но сам Дин об этом особо не задумывался.
Обострённое чутьё охотника никогда не давало осечки. И сейчас он почувствовал слежку. Не видел, но знал: за ним наблюдают. Но с этим он разберётся позже.
— Пожалуйте сюда, отец. Здесь вновь поступившие.
Подъём на пару этажей. Проход по коридору. Здесь всё казалось несколько мрачноватым и тоскливым, а может быть, это было отражением его собственного настроения. Но комната с малышами оказалась вполне уютной.
Их было всего трое здесь: две пухленькие девчушки и мальчонка, полностью противоположный им. Нельзя не отметить сильный контраст между ними. Девочки пышненькие как сдобы, но с глуповатыми как у поросят глазками. Выражение на личиках было странно радостным, что наталкивало на мысли об очевидных отклонениях. Паренёк Дина едва ли набрал больший вес с момента своего рождения. Разве что ручки и ножки уже не такие худенькие. Глаза такие большие, что Дин невольно подумал о том, что парень будет разбивать сердца, только подмигнув. Только вот сам взгляд малыша был отнюдь недетским, казалось, что ему уже есть, что сказать этому миру.
Дин, благословляя как подобает сану, провёл рукой над кроватками девочек. Но замер перед кроваткой сына, борясь с желанием взять его на руки. Две же полные няньки, видимо, именно по своим фигурам в восторге были от девчонок, брали их на руки, что-то трещали на своём женском, протягивая их отче как для ещё одного благословения и при этом странно косясь на мальчика.
— Пап… — мальчик в упор смотрел на Дина. Тот же забыл, как дышать.
— Разве они в этом возрасте говорят? Кажется, он…
— Что вы. Вам показалось, — сюсюкаясь с толстенькой малышкой и укладывая её в кроватку, ответила одна из нянечек.
— Они заговорят не ранее как через месяца три. А этот, может, и позже, — нянька, как показалось Дину, брезгливо поморщилась.
— Вам не по душе этот малыш? — Дин спросил тихо и вкрадчиво, стараясь не выдавать своего нарастающего гнева, подавляя в себе желание всё же прижать сына к груди и покинуть эту богадельню.
— Это сын, прости меня Господи, такой падшей женщины, что скорее всего будущее этого несчастного дитя будет предопределено напрасными хлопотами, а дурная кровь себя проявит кривой дорожкой.
Винчестер с трудом удержался от резкости. Ситуацию разрядила вторая нянька, пусть так же нехотя, но она заступилась за младенца:
— Нам не дано этого знать, сестра. Неисповедимы пути Господни. И если этот малыш ещё жив, значит, кому-то это нужно.
«Мне», подумал Дин и, не оглядываясь, быстрым шагом покинул это заведение.

— Ой!
Девчонка отлетела шага на три и приземлилась на пятую точку у дверей приюта.
Дин внимательно её разглядывал. Интуиция его не подвела: за ним следили, но с какой целью? «Да ладно», наблюдая за смущением, которое ярким румянцем разливалось по лицу и милым ушкам девушки, охотник быстро сообразил, с какой целью и зачем за ним следили. На душе приятно потеплело, ведь скорее всего он был прав. Вот только… Вдвое моложе, и было в ней что-то такое, что встретились бы они при иных обстоятельствах, Дин бы не посмел с ней флиртовать как со многими из его пассий.
— Я могу вам чем-нибудь помочь, дитя моё? — Он вежливо наклонился к Велл, а это была именно она, и протянул руку, помогая подняться.
— Нет, святой отец…
— Просто отец, — поправил её Дин.
— Я случайно… — лепетала Велл, подбирая слова, — я хотела… Вас не оказалось в Храме. И вдруг вы в приюте, в нашем городе. Я случайно вас заметила. Хотела ещё раз вас поблагодарить и… Может, я могу как-то… Что-то нужно… Пожертвование церкви, — наконец закончила она.
Дин же весь подобрался: «в нашем городе»? Значит, здесь должен жить и работать теперь Сэм. А она его секретарша. Будет ли удачным план, но попытаться стоит.
Последовало приглашение в кафе. Милый разговор на отвлечённые темы. И краткая «покаянная» история якобы одного из послушников монастыря, где «воздаёт должное Богу» и он. Дин придумывал её на ходу, ловко вплетая правду в вымысел, но девушка смотрела на него глазами, полными сострадания, и с приоткрытым ротиком слепой веры. История раскаяния парня, покутившего в этой жизни немало, забывшего о своей возлюбленной, которая погибла при неясных обстоятельствах. Оставившей на этом свете несчастное дитя, которое он теперь навещает по просьбе ныне послушника. Во взгляде девушки было столько веры и боли за неведомого ей парня, девушку и несчастного ребёнка, что вскоре Дин почувствовал, что сам начинает заливаться краской от своей истории и едва не запутался в словах. Чего раньше в нём не замечалось. Но он понял вдруг, что мальчонку будут навещать если уж не из сострадания, то ради надежды увидеться с ним и, видимо, не как со священником. Ещё больше стушевавшись, охотник поспешил закончить встречу, ссылаясь на неотложные дела. А девушке посоветовал жертвовать не на Храм, а на приют.

Зашло Солнце на Земле, а в Раю по желанию. Дин стоял рядом с Кастиэлем и просто молчал.
— Мой удел — священник и машина?
— По твоему вопросу я понимаю, что ты принял решение.
— Что тебя удивляет? Я же когда-то поклялся верности Небесам и Вам, ребята.
— Не очень-то ты был и верен.
— Да и ты не был праведником.
— Благодаря тебе. И во имя тебя…
— Я помню.
— Помнишь?
— Я тоже люблю тебя, Кас. И ты мне очень дорог.
— Твой удел не машина и священник. Это показатель твоих возможностей сейчас. Пример, который ты должен уяснить раз и навсегда. Блаженны кто верует, и они тебя впустят безоговорочно. То, что создано с душой, сохраняет свет души, и этим ты можешь воспользоваться. Я о машине. Ведь ты понял, что это намного проще, когда поймёшь, что суть в том, что и они живые. С одержимостью не спутаешь. Но надумаешь воспользоваться сосудом иным — получи согласие без обмана и подвоха.
— Я могу исцелять, воскрешать и всё такое?
— Нет. Ангелам-хранителям это не дано. Не потому, что мала их сила, а потому, что высока чувствительность их к людским душам. Они с лёгкостью находят того, кто им нужен или нуждается наоборот в них, чувствуя их за многие мили. И, Дин, будь осторожен… — тут Кастиэль на секунду умолк.
— Что? На них охотятся демоны?
— Ты меня опережаешь, — Кас грустно улыбнулся, — и это тоже… Но хотел я сказать вот о чём. Чем выше иерархия Ангела, тем меньше мы подвержены эмоциям и переживаниям.
— Да, когда вы появились, сочувствия в вас было ноль.
— Так… Ты поймёшь это со временем, Дин. Но ты меня не дослушал.
— Прости.
— Ангелы-хранители иные. Им дан весь набор эмоций. От ненависти до любви. Да, я почему-то уверен, что ты подобное уже ощутил. Точнее и не понял. Так как чувствуешь всё как человек. Потому говорю: будь осторожен. Ты импульсивен.
Они ещё долго обсуждали тонкости «новой работы» Дина. И тот, уличив момент в их откровении, в очередной раз нагло воспользовался прямодушием Каса, попросил его не допекать сильно двойника в Раю. Мол, тот со временем, если захочет, сам всё расскажет.
Они болтали, но Дин помнил: в Раю время, в противоположность аду, — замедляется, на Земле ускоряется. И он считал минуты.