Детство Серафимы

Здравствуйте, дорогие страномамочки! Вы, вероятно, про меня уже забыли. А про вас помню ! Хочу поделиться моим новым рассказом. Официального названия у него пока нет, каждая часть будет именоваться по-своему. Повествует он о Серафиме, моей героине из предыдущего рассказа.

Речь идет о делах давно минувших дней, я постаралась описать их, как можно более правдиво, опираясь, как на маячки, на те редкие факты, что дошли до меня. Читайте, комментируйте, оставляйте отзывы!

Серафима появилась на свет в семье кубанского казака Лаврентия Погребельникова и казачки Феодоры, урожденной Илларионовой.
Лаврентий – щупленький, низехонький мужичишка, чернявый и юркий, носил тонкие подкрученные «тараканьи» усы. Отхватив себе в жены невесту из зажиточной семьи, ходил по станице тузом. Но недолгой была его радость…
Ревнивая Феодора не давала Лаврентию продыху, изводя скандалами и истериками.
Феодора была женщиной крупной, рослой и широкой в кости, с жилистыми мужицкими руками. Ох и крепко попадало Лаврушке от жинкиных увесистых ладошек!
Охочий до бабской ласки, да выпивки Лаврентий частенько пробовал на вкус тяжелый Федорин кулак. Жалобно стонал:
- Федюшка, не срамись! Перед людями совестно…
- Я с тебя - кобеля, шкуру с живого сыму! Такой ты разэдакий! – кричала Феодора, тычками подгоняя мужа к дому.
Отлупив Лаврентия, Феодора закрывала ладонями лицо и громко рыдала, проклиная свою судьбу и весь кобелиный род.
Свекровь – старуха Маланья Никитишна в такие минуты, причитала, бранила ее на чем свет стоит, но потом доставала со дна сундука шкатулку с николаевскими ассигнациями – Феодорино приданное, пересчитывая нарядные купюры, успокаивалась и, перекрестившись, прятала шкатулку на место.
Вспышки ярости случались с Феодорой лишь в ответ на мужнины беспутства, в остальное же время это была молчаливая, угрюмая и работящая женщина.

Через год после свадьбы Лаврентия и Федоры грянула революция.
Пометавшись, Лаврентий примкнул к большевикам.
- Это твоим толстосумам есть чего терять, а нам – голытьбе, все одно: ветер по двору пыль метет! – говорил он женке, примеряя фуражку с красной звездой.
К тому моменту Феодора ожидала первенца…
2
Серафима родилась в самый разгар гражданской войны, когда землю кубанскую жгло пламя братоубийственной розни.
Девочка появилась слабенькой, не было силенок у младенца даже чтобы толком закричать.
Повитуха Прасковья держала в руках синий комок и вполголоса причитала:
- Не жилец.. Ой не жилец…
Феодора приподнялась на локтях:
- Дай погляжу!
- Шо же ты, Федора, таку хилую девку народила? Сама то вон кака здоровенная баба!
Повитуха показала новорожденную матери:
- К груди не положу! И не проси, помрет – кричать будешь… - она завернула ребенка в чистый отрез. – Пускай на печи полежит, выживет – хорошо, а нет – значит Богу так угодно, и тебе меньше печали… - Прасковья вымыла руки и зашептала молитву над родильницей.
У входа в светлицу появилась Маланья Никитишна с кулем сахару.
- Не откажи! – она протянула повитухе куль.
- Бог с тобой, кума Маланья! Плохая девка совсем… - она сокрушенно качала головой. -Оставь сахарок, сношеньке жизню подсластить… - перевязав платок вышла в сени.
Вопреки прогнозам повитухи, к вечеру сверток на печи закряхтел, сначала тихо, а потом младенческий плач заставил Феодору встать с кровати и подойти к новорожденной, которую, мысленно, она уже записала в покойницы.
Нарекли девочку Серафимой, по святцам. В семье Феодоры детей называли исключительно в соответствии со Святым писанием.

Когда Советская власть прочно установилась на Кубани, Лаврентий вернулся в родную станицу, живой и невредимый.
Феодора вышла встречать бойца, за руку она вела Серафиму. Увидев дочь Лаврентий поморщился:
- Народила бабу… Дармоедку…
Феодора машинально отпустила мягкую детскую ладошку, и исступленно принялась целовать мужа:
- Что ты, Лаврушка! Мы с тобой еще столько сыновей народим!
Истосковавшаяся по мужней ласке женщина льнула, сгибаясь в пол роста, к своему мужичонке, пропуская мимо ушей обидные слова.
Именно тогда маленькая Серафима впервые поняла – она второй сорт. И жизнь ее может быть оправдана только одним – усердным служением мужчине…
Продолжение следует.