Размышления на пороге

Мне исполняется 47.
Сорок семь – какие звучные слова. Не такие звонкие и переливчатые как тридцать семь. Скорее – сипло-скрипучие, с присвистом.
Сорок семь означают завершающий год двенадцатилетнего цикла, четвертого в моей жизни. Этот период был наполнен важными и значительными событиями.

Я растила старшего сына, которому к моим тридцати шести, началу цикла, исполнился год. Я недолгое время побыла мамой двоих детей, а потом похоронила младшего.

Я работала самостоятельно, находясь в декрете – проекты, выезды на стройки, встречи с заказчиками и смежниками. Я научилась вязать крючком и изготавливала груды игрушек и сумок, даже выставляла их в музее на Пушкинской. После декрета я сменила профессию, выбрав работу просто поближе к школе, чтобы заботиться о моем школьнике.

Я танцевала, участвовала в концертах и конкурсах, а затем перестала заниматься восточными танцами и вернулась к рисованию, спустя 20 лет после окончания института. Не для проекта, не на заказ – я заново начала рисовать просто потому, что мне это нравится. Процесс вызывает сложные чувства и эмоции, сродни медитации и изучению себя. А, кроме того, можно получать быстрый результат – в отличие от вязания и вышивки. Итогом моей работы стала персональная выставка в Краеведческом музее.

Весь этот период у меня был КОТ. Частица дикой природы в моих руках. Он сопровождал меня четверть моей жизни. И всю жизнь моего сына, ведь был старше него.

Умер мой свёкор. Человек, который имел довлеющее значение для моего мужа, а, следовательно – и для меня.

Я позволила себе быть собой, делать то, что важно и нужно для меня, даже если ближайшее окружение не следует моим путем – я стала ездить в путешествия не с семьей, а с группой художниц. Произошло понимание моей личной ценности, бесполезности стремления угождать и нравиться. Это придает сил на решение разных жизненных задач, так как больше как на себя, оказалось, рассчитывать не на кого.

Мое здоровье и состояние тела в этом 12-летнем цикле стало интересовать меня с другой стороны. Так как предыдущие 16 лет были просто посвящены тому, чтобы завести детей. Да, параллельно я закончила институт, работала в разных местах, танцевала и шила себе костюмы с блёстками, мы с мужем строили дом, но сколько же душевных сил уходило на заботы о репродукции… Теперь я сама по себе человек. А не «береги себя – тебе еще рожать».

Со мной произошел несчастный случай – впервые в моей жизни происшествие такого рода. Я упала и разбила голову, теперь на моем лице есть шов между бровей. И три года частичной потери памяти. После память восстановилась, но не вся – как после беременности, когда мозг возвращается из живота в голову, но с некоторыми потерями.

В сорок два я впервые сделала стрижку. Не совсем короткую, но впервые прическа была едва до плеч. Пожила в таком образе, и снова отпустила волосы, изредка делаю химическую завивку. Эксперименты с внешностью меня по-прежнему мало интересуют.

Мои ровесницы одна за другой становятся бабушками. А мне еще предстоит подростковый период сына. Мама меня спрашивает, идет ли по моей работе пенсионный стаж. А я думаю, не освоить ли мне новую профессию, и при нынешних законах не уверена, в каком возрасте смогу рассчитывать на пенсию, и доживу ли вообще. Как говорится, сколько всего не сделано! И сколько еще предстоит не сделать…