Чужая невеста. Правда

1
Летнее утро пахло свежестью. Выпавшая за ночь роса поблескивала, отражая лучи, только проснувшегося, еще ласкового солнца.

Перегнувшись через невысокий забор, Виктор тщетно пытался отворить калитку, запертую на щеколду.

Удивленная незваному гостю, Люба вышла во двор, накинув на плечи цветной полушалок:

- Какими ветрами?

- За тобой я. Собирайся. – коротко ответил мужчина.

- Никак заскучался? – в голосе Любы звучала ирония. – От тоски сохнешь?

От былого красавца-Виктора не осталось и следа, худое лицо бороздили глубоко запавшие морщины, опухшие веки нависали над потускневшими глазами, узловатые пальцы беспокоила похмельная дрожь.

- Сохну, Люба, сохну. Возвращайся. Пить я бросил. Вот крест! Ни капли в рот! – в знак клятвы Витя спешно перекрестил впалую грудь.

- Ты бы хоть гостинца детям привез. Полгода папку не видели.

- Где бы его достать, гостинца? Полки пустые. Килька одна в магазинах, ну так я вам баночку припас. – Виктор достал из кармана жестяную шайбу. – Вот!

- Себе на закуску оставь! Никуда я с тобой не поеду! – Люба попыталась вытолкать Виктора за пределы двора.

- А это ты брось, мать! – Витя схватил ее за плечи. – Я дочерей видеть хочу! Не имеешь права лишать детей отца!

Разбуженные громким разговором, Алена и Надя испуганно смотрели в окно.

- Тоже мне отец! Что-то, когда ты их одежонку на водку менял не помнил об этом!

- Старым попрекаешь? – Виктор стиснул зубы и сжал тонкие Любины запястья. – Я тебе устрою! Отсужу девок, вот и попляшешь!

- Да кто тебе, алкашу, детей отдаст? Совсем ополоумел!

Виктор отстранил Любу и направился в дом:

- Алена! Надя! Дочки! Отец за вами приехал!

- Не пущу! – Люба вцепилась в рукав хлипкой рубахи мужа.

- Уйди! – с силой он оттолкнул ее.

Иван закурил папироску и присев на крыльцо, чинил потрепанные детские сандалии. Когда услышал отчаянный визг Любы, тут же поспешил к ней на помощь.

Впервые он столкнулся нос к носу с тем, на кого когда-то променяла его Люба.

Ненависть, годами точившая сердце Ивана, вырвалась наружу, он схватил за шкирку Виктора и рывком повалил его на землю.

Витя опешил:

- А тебе, хромой, какого лешего нужно? Не лезь, когда муж жену воспитывает! – он поднялся на ноги и замахнулся в ответ, но в этот момент смуглый мальчонка преградил ему дорогу:

- Не тронь папку!

Виктор сплюнул меж зубов и усмехнулся:

- Защитнички! – не оборачиваясь пошел к автобусной остановке.

2

Иван гладил сына по курчавой голове:

- Хочешь на рыбалку сходим! Мамку возьмем!

- А то! – мальчуган подмигнул отцу.

На вечерней зорьке Иван собрал семейство, и они отправились к озеру. В камышовых зарослях пели лягушки, на мелководье сновали мальки. Опускавшийся вечер замедлял хаотичное движение жизни, приглушал звуки.
И в этой безмятежной тишине Иван вдруг отчетливо услышал голос совести…

Напрасно Люба ждала его в роще, расстегнув все пуговки на кофте…

3

Полуденный зной плавил покрытые рубероидом крыши сараев. Хозяйки наглухо затворив ставни берегли прохладу в избах. На залитых солнцем деревенских улочках не было ни души.

Люба подошла к колонке и нажала на рычажок, мощная струя воды ударила в бетонную плиту. Она наклонилась, чтобы напиться, брызги воды вымочили юбку она скрутила подол, отжимая влагу и вдруг заметила, как Иван шедший с ведрами, увидев ее тут же повернул в другую сторону.

Люба крикнула ему в спину:

- Чего испугался, соседушка?

Иван, поняв, что бегство не состоялось, подошел к колонке.

- Отчего же не пришел давеча? До темна прождала…

Ваня отвел глаза:

- Давай закончим нашу историю… Не приду я больше… Вырос уже, чтобы в прятки играть.

- Так давай не будем прятаться! – Люба прильнула к Ивану.

- Остынь, люди увидят. – он стряхнул ее руки.

- Пускай! Пускай видят! Будто я одна в грешницах хожу!

- Да не шуми ты! – сказал Ваня, озираясь по сторонам. - Не хочу во лжи жить, я тебе говорил: жену не брошу! – и оставив растерянную Любу, он захромал домой.

- Все одно вместе будем! – сказала Люба сама себе, стоя в луже ледяной воды.

4

Обида изматывала Любу, раненым зверем она металась по дому. Не зная, как подступится к Ване, Любаня искала обходные пути.

- Эх, Катька теперь мне не помощница! Некстати с ней переругалась. – досадовала она, прикидывая в уме, чем помочь своему горю.

И придумала…

Дождавшись, когда пестрое платье афганки замелькает на улице, Люба подозвала ее.

- Джамиля! Кажись ваша курица к нам в сарай забегла. Идем поглядишь.

Женщина послушно вошла в соседский двор.

Люба схватила ее за руку и увлекла в дальний угол сарая.

- Где птица? – на ломанном русском спросила доверчивая Джамиля.

- Соврала я. – Люба облизнула пересохшие от волнения губы. – Послушай, хочу повиниться перед тобой.

На спокойном лице Джамили мелькнула тень.

- Любовь у нас Ваней. А ты посреди нашей любви стоишь, ну чисто наказанье! Поезжала бы обратно. Чужая ты здесь. Мальчонку, если хочешь, оставляй – не обижу, растить буду, как своего.

Джамиля внимательно вслушивалась в Любины слова, пытаясь уловить их смысл, она, хотя и владела русской речью, ее не покидали сомнения, что все же неправильно поняла эту женщину.

- Ну что ты молчишь? Сказала бы хоть слово! – Люба хотела убедится, что произвела нужное впечатление.

Джамиля молчала.

- Ты не думай, что это я у тебя его отбиваю. Мы с ним со школы пожениться хотели… Так что это скорее ты у меня Ваню забрала…

Афганка поправила платок и пригнув голову вышла во двор. Мелкими шажками она побрела в сторону озера.

- Так я не поняла уедет или нет? – Люба сложила руки на груди и смотрела в след, теряющемуся в зарослях шиповника, цветастому платью.

Продолжение следует...