Сергей

Поворот судьбы.

Ты половину хлебца добыл в пищу,
Тебя согрело бедное жилище,
Ты - раб ничей, и господин – ничей
Поистине везет тебе, дружище!
О. Хайям.

Этот мужчина понравился мне сразу, как только появился на моем пороге. Свой рассказ он начал именно с этой цитаты.
- Раньше я гордился, что я раб ничей, и господин ничей, а с недавнего времени стал бояться одиночества, - сказал Сергей.
Чрезмерно мрачный, и какой – то отрешенный. Он был немного полноват, и носил черную козлиную бородку, и походил на художника. Он работал директором частного предприятия. День проходил в подписании договоров, составлении контрактов, в суете и суматохе.
Вечерами он сидел дома у телевизора, или читал какой – ни будь детектив. Сергей любил одиночество и в тоже время страшился его. На свидания ходили другие, а сам он на эту тему иногда только мечтал и пытался скрыть свое одиночество от друзей на работе, от родителей, от младшего брата, который уже имел семью. Хуже всего было с матерью – она видела его насквозь и просила ходить на свидания, почаще выбираться из дома, встретить, наконец, симпатичную девушку, жениться на ней и родить ей внуков. Но он никогда не рассказывал ей о своих чувствах, о том, что он назначал свидания, но в ответ получал извинения, за которыми слышался отказ.
Он сидел на кухне у окна, смотрел сквозь стекло на улицу и попыхивал сигареткой. Затягиваясь, он видел в окне свое усталое, осунувшееся за последние дни лицо, которое затем сразу же исчезало, и уже не было ничего, кроме бесконечно глубокой темноты, - ни одного огонька, ни звука.
- Моя холостяцкая берлога, в которой не прижилась даже кошка, навела на меня такую тоску, да такую, что я решил придти к вам, - рассказывал он.
- Что же мешает вам, изменить свою жизнь? – спросила я.
- Могу рассказать, как это тяжело – жить неприкаянным, без теплого угла, без ласкового слова, как надоело спать в одиночестве. Есть быстро растворимую лапшу, - словно не слыша моего вопроса продолжал он.
- Вы не ответили на мой вопрос. Что или кто мешает вам изменить свою жизнь? – повторила я вопрос.
- Упрямство. Упрямство мое титульное качество. Если я не знаю, как поступить, то поступаю так, что бы сделать, кому ни будь назло, - ответил он с тоской..
- Жить только собой – это пол беды, - жестко сказала я. – Гораздо страшнее, живя только собой, затрагивать, походя и чужие судьбы.
- Вы говорите, как моя мать.
Советы матери редко его устраивали. Согласно им почти всегда нужно было жертвовать собой во имя правды и справедливости. А жертвовать собой он не любил. Но два месяца назад жизнь круто развернула его на сто восемьдесят градусов.
Не так часто бывает с человеком, что он может распоряжаться собой как ему вздумается. Вчера было так. Вчера он мог все. В Турцию? Пожалуйста. На дачу к другу? Ради Бога. Просто остаться в городе, сходить в игровые автоматы, посидеть с баночкой пива у телевизора? Сколько угодно! И вот сегодня все изменилось. Это пугало его и одновременно радовало.
Сначала он обратил внимание именно на ребенка, и уже потом разглядел его мать.
Вечером он вышел из своего офиса, и на стоянке около своей машины увидел «сероглазое Чудо». Мальчик лет пяти с восхищением разглядывал его машину. Он подошел к нему потрепал легонько по макушке:
- Нравится? – спросил он.
- Ага, - ответил малыш.
- А как называется знаешь?
- Мелсидес, - сказал мальчик.
- Нет, это Тайота.
- Здолово, - восхищенно ответил он.
- Как тебя зовут? – спросил он малыша, присев перед ним на корточки.
- Сележка – ответил он, и протянул к нему маленькую ручонку.
- Так мы с тобой тезки, я тоже Сережа.
- Тетки? – переспросил мальчик удивленно. – Я не тетка, я мужик. У малыша были озорные искорки в глазах и очаровательная улыбка.
- Нет, тезки это когда у людей одинаковые имена, - объяснил он ему.
К ним подошла молодая, симпатичная женщина. Она взяла мальчугана за руку:
- Пошли, нам пора, - сказала она сыну.
- Мамочка, дай я еще на машину погляжу. Смотли, какая класивая, - упрашивал он мать.
- Идем. Мы опаздываем, - она потянула его за руку. Совсем не обращая внимания, на стоящего рядом Сергея.
- Хочешь прокатиться? – спросил он обращаясь к мальчугану.
- Здолово! Хочу, хочу! – закричал он и запрыгал на одной ножке.
- Садитесь я вас подвезу, - обратился он к женщине. Вам в какую сторону?
- Нам домой, - ответил за нее Сережка.
- Не влезай во взрослый разговор, - осадила его мать. Нет спасибо мы сами, - это уже было сказано Сергею.
- Вы не бойтесь, я не кусаюсь, - сказал Сергей и открыл дверь машины. – По коням, - скомандовал он малышу.
И тот проворно забрался на заднее сидение.
- Вылезай скорее, Сережка, - прикрикнула на него мать. – Я тебе объясняла, нельзя садится в машину к незнакомым людям.
- А мы уже познакомились, мамочка. Он мой тетка, - ответил мальчик усаживаясь поудобнее.
- Тезка, - поправил его Сергей. - Сергей Васильевич, - он протянул ей руку.
- Люся, - ответила она. Людмила Аркадьевна.
Они сели в машину, Людмила назвала адрес и он помчал их по вечернему шоссе. Сережка щебетал без умолку, а Люда молча смотрела в окно.
- Стоп, приехали, - сказал Сергей и остановил машину около молодежного общежития. Станция Юрюзань, кто приехал вылезай.
- А ты к нам в гости придешь? – спросил Сережка. У нас квалтила тлидцать пять.
- Ну если мама позовет, тогда приду, - ответил Сергей.
- Спасибо вам большое, - сказала Люда. – Сын скорее домой.
Малыш все оглядывался и махал рукой, пока они шли к подъезду.
Вечером Сергей сидел в своем любимом кресле, и думал о сегодняшней встрече.
Чем – то зацепили его, этот щебетун малыш, и его молчаливая мама.
Весь следующий день на работе он думал о них. А вечером купил букет цветов, и поехал к знакомому дому. Он сидел в машине и всматривался в прохожих.
Сначала он опять увидел малыша, он припрыгивая бежал впереди матери. Она шла следом и несла тяжелую сумку.
Сергей вышел из машины и пошел к ним навстречу. Малыш увидев его, бросился к нему на шею, чуть не поломав цветы.
- Пливет! А мы о тебе вспоминали, - щебетал он.
- Здравствуйте, - подошла к ним Люда.
Он протянул ей букет:
- Это вам.
- А мне? – дергал его за пиджак Сережка.
- А тебе я дам парулить.
- Ура! – заликовал малыш.
Он пригласил Людмилу в кафе, которое любил раньше посещать в одиночестве. Они говорили весь вечер и он понял, что это тот человек, которого он ждал всю жизнь
Радость наполнила его, вытесняя все остальные чувства. Ему хотелось прыгать, кричать, и делиться своим счастьем со всеми.
Во время рассказа с ним стали происходить удивительные изменения. Передо мной сидел уже не мрачный ворчун, а окрыленный юноша с искрящимися глазами.
- Вот пожалуй и все. А гадать мне не нужно, я и так знаю, что у нас все будет хорошо.
- И я в этом тоже уверенна. Всего вам доброго, - сказала я ему на прощание.