Неловкость. Рассказ на основе реальной жизненной истории.

Cофья Павловна в растерянности стояла посреди большой прихожей и с безысходностью смотрела на вавилонские башни обувных коробок. Белые, красные чёрные с тиснёнными буквами лучших мировых брендов.
Каждый год Софья Павловна давала себе слово не покупать ничего лишнего. Но каждый раз в магазине в ней просыпалась Женщина и обувная армия пополнялась новым экземпляром. Впрочем, сумочки, курточки, ремни и прочие аксессуары представляли собой отдельные армии и так же регулярно пополнялись.

Сегодня она специально встала по раньше, что бы разгрести большую гардеробную. Её домработница Люся уже давно и не раз осторожно предлагала навести там порядок. Но Софья Павловна содрогалась от количества вещей, которые ей самой придётся перебрать, перевесить, переставить и откладывала, утешая себя тем, что для такой операции нужно особое настроение, а у неё пока его нет.
Люся вздыхала, мол, хозяин-барин и непроходимые дебри большой гардеробной оставались нетронутыми.
Однако накануне вечером хозяйка дома, внедрясь туда в поисках какой-то нужной вещи, споткнулась об хаотичную кучу босоножек, пребольно ударила колено и решение о генеральной уборке пришло как-то само собой.
С горем пополам рассортировав коробки, Софья Павловна тяжело вздохнула. Сейчас придёт Люся, вытрет полки, помоет пол и они вместе разложат всё по местам.
А пока нужно выбросить два пакета со старой обувью, которые уже в полной готовности ждали у дверей.

Иногда Люся ворчала, что нельзя выбрасывать почти нетронутую обувь просто так. Найдётся немало женщин, которым такие сапожки или туфельки--за счастье. Но позволить себе купить не смогут. Это ж две среднестатистические зарплаты!
Обычно Софья Павловна с ней соглашалась. Но в этих пакетах была действительно плохая обувь. Старая, извлечённая из недр гардеробной, вышедшая из моды, потёртая и поблекшая. Так что совесть Софьи Павловны была совершенно спокойна. В конце концов и на помойке тоже люди живут.
С этой мыслью она подхватила пакет, что по легче и направилась к мусоропроводу.
Положив груз в ячейку, она закрыла крышку и прислушалась.

Будучи человеком совестливым и ответственным, Софья Павловна очень скурпулёзно относилась ко всему, что касалось человеческого общежития. Консьержки регулярно ругались на предмет забитого всякой всячиной мусоропровода и очень ей не хотелось, что бы это даже косвенно её касалось.
Именно по этой причине она напрягала слух, пытаясь определить, достиг ли пакет конечного пункта.

Мерное шуршание целлофана в шахте мусоропровода прекратилось как-то слишком быстро и без характерного "шмяк" в конце. И Софья Павловна, поняла, что пакет застрял, где-то между этажами.
"Какая неловкость"--подумала она с досадой--"надо как-то пробить".
В коридоре стоял пакет по тяжелее. И Софья Павловна бросила его в мусоропровод в надежде, что своей тяжестью он увлечёт за собой и предыдущий.
Второй пакет затих ещё быстрее. Судя по звуку он мягко приземлился на первый и благополучно застрял.
Софья Павловна занервничала."Боже, как неловко-то."--опять подумала она--"Что же делать-то?".
Вернувшись в квартиру она оглянулась по сторонам в поисках чего-нибудь действительно тяжёлого. Взгляд зацепился за гантели ketLer, которые её муж, Иван Петрович, купил ещё год назад для тренировок, да так и не воспользовался ни разу.
Гантеля точно пробьёт затор, но Софья Павловна была уверена, что по закону подлости Иван Петрович обязательно хватится их на следующий же день.
Нет, гантеля не вариант. Что ещё?
В кухне на полу стояли две приличных размеров банки с квашеной капустой.
Со словами "мы всё равно столько не съедим" она взяла одну банку, покачала в руках, ощущая её тяжесть, и удовлетворённая результатом, понесла её к мусоропроводу.
Банка со свистом улетела в шахту, упала на пакеты и... больше ничего не произошло.

В этот раз Софья Павловна испугалась по настоящему. Собрав мысли в кучу и пять минут поразмыслив над ситуацией, она опять отправилась в квартиру и вышла оттуда со шваброй в руках.

Дома у неё было две швабры. Обе дорогие, с металлическими ручками. Но одной Люся не пользовалась, так как на деле она оказалась неудобной. Вот на неё-то и возложила свои надежды Софья Павловна.
Спустившись на лифте со своего пятнадцатого этажа до второго, она стала подниматься наверх пешком, методично заглядывая в мусоропровод на каждом этаже, пока наконец не обнаружила затор на девятом.
Ухватив швабру по удобней она аккуратно засунула её в мусоропровод и несколько раз с силой, на какую только была способна, ударила по затору.
С третьего раза банка с пакетами полетели вниз, зато рукоять швабры застряла в шахте!
Софья Павловна покрылась холодным потом и судорожно задёргала швабру пытаясь вызволить её из плена. Гулкое эхо разнеслось по всей шахте
"Только бы консьержка по этажам не пошла"--думала Софья Павловна. Не хватало, что бы её застали за этим занятием--"Господи, ну пожалуйста!"
То ли наверху услышали её молитвы, то ли сама она что-то повернула, но швабра как будто преодолела какое-то препятствие и высвободилась.
Софья Павловна вздохнула с облегчением. Но тут же ей в голову пришла тревожная мысль. Пакеты... вдруг они опять где-нибудь застряли? Нужно проверить.
Не выпуская швабру из рук, Софья Павловна спустилась на первый этаж, вышла на улицу и направилась к помещению для мусорных баков.
Массивная железная дверь закрылась за ней по инерции и когда глаза привыкли к полумраку, она различила несколько баков и пару мешков с крупным мусором.
Приблизившись к баку, который стоял прямо под жерлом мусоропровода, она заглянула туда и обнаружила кучу пакетов ровно таких же, как выбросила сама. Банки вообще было не видно.
Желая убедиться, что среди этой кучи есть и её пакеты, Софья Павловна потыкала шваброй те, которые, как ей казалось, были похожи на пакеты с обувью.
Уф, слава Богу! Вот они!
В этот момент дверь мусорки открылась и на пороге возникла консьержка с большими картонными коробками в руках.
--Софья Павловна?--растерянно пролепетала она. И коробки стали медленно выскальзывать из её рук.

Софья Павловна в ужасе застыла и тут только вспомнила, как выглядит. Никогда она не выходила из дома не при параде и консьержки всегда видели респектабельную леди, с причёской, макияжем и в красивой одежде.
Среднестатистическая очкастая тётка в домашнем халате и тапочках, с волосами собранными на макушке в неаккуратный пучок, из которого, как иголки из ежа, торчали непослушные пряди, ковыряющая шваброй в мусорном баке, мало напоминала состоятельную даму, которую все знали.
Консьержка была в шоке, а Софья Павловна впервые ощутила настоящую неловкость.

Через пол часа сидя в кухне за круглым столом, Софья Павловна с её особенной ироничной манерой рассказывала эту историю домработнице Люсе и дочери Светлане. Обе хохотали, вытирая слёзы и забыв про чашки с ароматным чаем, что стояли перед ними.
--Смешно вам, что я такая курица, да?--ворчала Софья Павловна--Погодите, сами такими будете.
И неудержавшись, засмеялась сама.