МП-691. Не сказал бы, что жадные, но до одури принципиальные...

Не сказал бы, что жадные, но до одури принципиальные,
наставляли его родители:
выучишься – и чеши.
В усвоение многочленов и тактов с меццопианами
он до поры до времени вкладывался от души,
а под окнами начиналась раздача слонов
от ощипанной в кои-то веки сороки-вороны –
и такое творилось в его коридоре глазном,
что подмышки роняли разбухшие элероны.

Выпускник детсада – впоследствии мымрин потрох –
так и жил на своих четырёх бесплатных работах,
ожидая у зимнего моря условных родов,
серенады любимым машинам пуская вразнос...
А теперь ему, кроме чая с искусственным мёдом,
пригодился бы лишь шампунь для формальных волос.

И вот можжевеловой ночью какого-то лета,
когда сторожиха ангара вдыхала кальян,
выпав сознанием за пределы корсета
и восприятия тайных мыслей землян,
скромный, почти игрушечный жигулёнок
законопослушного больничного полицая
выдал соседской «таврии» исступлённо,
фарой столетней судорожно мерцая:
– Тебе не противно прислуживаться системе
двойных стандартов правительственных коммун?
Давай-ка снесём как сможем ангарные стены
и под звездой Далиды удерём к нему!

Долго не чухались плюшевые собаки:
дисциплинированно пропустив коал,
расселись рядком кто на какой железяке,
взревели и понеслись – благо, фельдшер спал.
Где-то подрезали маленького швейцарика,
где-то дубовым сучком оцарапали крылья –
и вот уже под мостом в два конца река
уносила законы доставшей их камарильи
к ящерам, свиньям, кинг-конгам, в желудки гиен
сквозь каналы Газпрома в болота сернокислотные...
Очень хотели успеть в свой желанный плен
две развалюхи – гордые, беспилотные.

В час, когда травятся жирные холуи,
они уже было крикнули: «Мы твои!»

Тело ещё не старого узника формул
еле вихлялось, растягивая бечеву.
Синий медведь подошёл к нему, руку дёрнул –
мечта потекла леденцовая по рукаву.
Поднялось неумытое солнце в обход беды,
мозаичным разбрызгом в шкафу потревожив труллу,
а виновницы след простыл: звезду Далиды
пережгло водородом и чёрной дырой втянуло.

... Ту квартиру ещё не снесли. Потолок в ней вздут;
подрастающий невундеркинд вновь зубрит таблицы,
веря папе, что поступление в институт
на пути к мечте обязательно пригодится.