История шоколада «Аленка»

Шоколад «Аленка» - настоящий символ советской эпохи - появился в 60-х годах пошлого века. Именно тогда советское правительство решило подсластить гражданам пилюлю нелегкой трудовой жизни.

История «Аленки» началась в феврале 1964 года на пленуме ЦК КПСС, где обсуждалось развитие сельского хозяйства. Именно тогда с трибуны и прозвучал призыв к советским кондитерам придумать вкусный, но недорогой шоколад. И непременно молочный.

– Московские кондитерские фабрики взялись за выполнение партийного наказа и стали работать над рецептом, – рассказывает Людмила Нумерова, директор Музея истории шоколада и какао фабрики «Красный Октябрь», на которой в итоге и придумали «вкусный, но недорогой» шоколад. – Но первые эксперименты не приносили требуемого результата: когда перебарщивали с молоком, шоколад не формовался, когда его недоливали, не было нужного вкуса. В 1966 году, когда необходимое соотношение ингредиентов было найдено, начался выпуск «Аленки».

Насчет названия есть легенда. Считается, что шоколадку назвали «Аленкой» в честь дочери то ли Терешковой, то ли Гагарина – у обоих космонавтов к тому моменту подрастали девочки Леночки. На фабрике эту легенду хоть и любят, но опровергают.

Сначала шоколад решили назвать «Аленушкой» – девочка с таким именем кочевала из одной сказки в другую, и каждый советский ребенок был с ней знаком. На обертку планировалось перенести одноименную картину Васнецова, но случилось страшное: шоколад с васнецовской Аленушкой на этикетке вышел раньше на другой московской фабрике. На «Красном Октябре» было закручинились – совсем как васнецовская Аленушка, но потом оказалось, что зря. В верхах, увидев ту обертку, схватились за голову: «У нас в стране счастливое детство, а девочка – босоногая». Фабрику, опередившую «Красный Октябрь», заставили переделать этикетку. На самом «Октябре» решили от имени не отказываться, лишь слегка откорректировали его – стала не «Аленушка», а «Аленка».

«Красный Октябрь» изначально выпускал «Аленку» в традиционном для себя памятном оформлении к праздничным датам (8 марта, 1 мая), причем безо всякого изображения девочки. Затем фабрика приняла решение о разработке фирменного портрета для упаковки популярного шоколада. Руководство «Красного Октября» совместно с газетой «Вечерняя Москва» объявило конкурс на фотографию девочки, которая впоследствии станет прототипом шоколадной «Аленки». На конкурс было прислано множество фотографий, и некоторые из них использовались в оформлении шоколадной обертки до утверждения «канонического» образа «Аленки».

Из пришедших на конкурс фотографий и был придуман образ шоколадной Аленки. Она, кстати, не всегда была глазастой девочкой в платочке. Этикетку художники крутили и так и эдак: была Аленка с «пролетарскими» гвоздиками, Аленка-снегурочка. Потом ей заплели косички и отправили гулять по московским улицам. В зависимости от времени года она была одета в пальтишко, курточку или платье. В 1999 году девочке придумали друга Кузю. Но и конопатый мальчонка чем-то не угодил сластенам. В общем, только Аленка в платочке оказалась живучей.

В итоге прототипом для этикетки советской «шоколадной иконы» стала фотография Елены Геринас, дочери художника Александра Михайловича Геринаса, работавшего на фабрике и принимавшего участие в разработке дизайна обертки. Доверчивое мягкое лицо девочки с широко распахнутыми глазами и румяными щечками дышало довольством и здоровьем. Недаром до появления на шоколадной обертке эта фотография украсила обложку первого номера журнала «Здоровье» за 1962 год.

А в 2000 году Елена Геринас подала иск с требованием компенсации за использование своего фото. Понятно, что представитель ответчика с иском не согласился. Версию о фотоконкурсе сразу отверг, а автором изображения с обложки назвал художника Н. Маслова. А саму девочку на обертке — образом собирательным.

Какие же отличия имеются в этикетке от «прототипа-фотоснимка»? Главное — цвет глаз. На снимке у девочки глаза карие, на этикетке голубые. Форма бровей в рисунке этикетки немного изменена. Лицо чуть удлинено. Чуть изменен рот, верхняя губа выписана крупнее. Одинакова прядка волос, видимая из-под платка. Да и сам платок на снимке и этикетке завязан одинаково. И взгляд, направленный чуть вверх, одинаков.

Эксперт-криминалист исследовал изображение девочки на этикетке шоколада и на обложке «Здоровья» и признал, что это одно и то же лицо. Однако представитель ответчика продолжал настаивать на том, что на этикетке знаменитой «Аленки» присутствует собирательный образ, допуская при этом, что художник фабрики мог использовать фотографию истицы. Суд назначил дополнительную экспертизу, на разрешение которой были поставлены новые вопросы: является ли рисунок на этикетке шоколада «Аленка» самостоятельным творческим произведением? Является ли изображение на этикетке рисованным воспроизведением фотографии Е. Геринас?

Сравнивая два изображения, эксперт-художник пришел к заключению, что изображение на этикетке шоколада является самостоятельным творческим произведением, а не рисованным воспроизведением фотографии.
– Над этой картинкой работали разные художники, и каждый вносил какие-то изменения, – рассказывает Галина Болдина, которая за 48 лет работы на фабрике проделала путь от розничного цеха до кабинета заместителя президента. – Покупатели не замечали, но обертка менялась на протяжении многих лет: фон становился то бледнее, то ярче, даже щечки у Аленки стали румяней.

Иск повзрослевшей «Аленки» был оставлен без удовлетворения.


Долгое время на обертке печатали стихи, которые придумала советская школьница Саша Егорова:

«Познакомиться с Аленкой
из детишек каждый рад.
Покупайте, покупайте,
покупайте шоколад».

У меня в советском детстве тоже случались редкие свидания с этой девочкой. В магазинах сибирского поселка «Аленку» раскупали мгновенно, в том числе из-за красивой обертки. Любая другая плитка в сравнении с ней смотрелась бледно и невкусно. Моя мама превращала этот шоколад в крошку и украшала ею торты. А на Новый год «Аленка» становилась королевой подарочного кулька. Съедалась она тут же, возле елки.

Думается, больше остальных в советское время «Аленку» ели секретарши – этот шоколад был украшением не только детских подарков, но и вполне взрослых презентов. В 2002 году в Эрмитаже прошла выставка «Эх, Петербург! Что за жизнь, право!», посвященная гоголевскому «Ревизору». Выставляли на всеобщее обозрение не только фото со спектаклей, одежду, но и «борзых щенков» – дефицит, который шел на взятки. Среди черной икры, чешского хрусталя и бразильского кофе красовалась на витрине и «Аленка».

Покупатели переживали за девочку в платочке, как за родную. Когда в начале 2000-х в Москве на Поварской улице закрылся на ремонт главный фирменный магазин «Красного Октября», на фабрике раскалился телефон: «Куда делась «Аленка»?» Судьба самого магазина мало кого интересовала. Никуда «Аленка» не делась, каждый день на «Красном Октябре» выпускают 185 тысяч плиток!

Ежедневно в огромных емкостях неспешно растапливают масло, смешивают его с молоком, какао и выдавливают из воронок на транспортерную ленту. Машины делят каждую плитку на те самые плиточки, которые мы потом с удовольствием отламываем. Затем шоколад оказывается в холодильной камере, где мгновенно остывает. Кажется, что за массивной дверью работают гномы: непрекращающийся стук – это молотки, отбивающие замерзший шоколад от металлических форм.

Жаль, нет теперь такой традиции, какая была при Фердинанде Теодоре Эйнеме, основавшем фабрику – предшественницу «Красного Октября». По его заказу композитор Карл Фельдман сочинял музыкальные произведения ко всей продукции, которая выпускалась на фабрике. Листочки с нотами вкладывали в упаковку, и музыкально образованный покупатель мог наиграть дома «Вальс-монпансье», «Кекс-галоп» или «Танец какао». Мне бы тоже хотелось, купив «Аленку», помузицировать. Сдается, мелодией этой молочной шоколадки должна была стать колыбельная, потому что и то, и другое – родом из детства.